Это было прошлой зимой, во время моей первой сессии. Я не хотела сдавать экзамен по экономике, и договорилась с преподавателем, что напишу реферат. Когда реферат был готов, и я стала его распечатывать, в принтере закончились чернила. Я позвонила подруге Юле и спросила, можно ли зайти к ней и распечатать на её принтере. – Конечно, приходи, – сказала она, – только я через полчаса уйду, но дома будет Лёша, он тебе поможет. Такой расклад устраивал меня даже больше: Лёша, юлин старший брат, давно мне нравился, причём явно не без взаимности. Зная, что, возможно, останусь наедине с нравящимся мне Лёшей, я постаралась одеться получше. То есть, надела самое красивое нижнее бельё – может быть, до его демонстрации и не дойдёт, но я читала, что красивое бельё изменяет самоощущение, и от него появляется ...
В командировку я отправлялась с ужасным настроением: за час до отъезда поругалась со своим парнем, который не хотел, чтоб я уезжала. Но с парнем я помирюсь, а вот такую интересную работу мне в ближайшем будущем вряд ли предложат. Моя миссия состояла в том, чтоб жить на спортбазе вместе со спортсменами из нескольких городов и освещать жизнь базы для одной газеты (я журналист). Условия проживания были не слишком шикарные: комнаты трёхместные, душ в коридоре, но меня, проведшую, кажется, всё детство в пионерских лагерях, это не смущало. К тому же в соседней комнате жил шикарный парень Артём, журналист из Башкирии. Конечно, он был не так роскошно сложен, как ребята-спортсмены, но, во-первых, был значительно умнее большинства из них, а я умных молодых людей люблю, а во-вторых, не был так уверен ...
К третьему курсу на заочном отделении филфака, который именовали то факультетом невест, то бабьим царством, осталось всего два мальчика. Брюнет Рома считался завидным женихом, а блондин Толик успехом среди однокурсниц не пользовался: его считали "мальчиком-подружкой" и не стеснялись в его присутствии обсуждать моду на нижнее бельё. Всё потому, что вездесущая Наташка проведала каким-то образом, что он, будучи студентом нашего института благородных девиц, всё ещё девственник, из чего сделала вывод, что он вообще "не мужик", раз никого не поимел за три-то года. А мне Толик нравился. А то, что девственник – так у меня у самой не бог весть какой опыт, гласящий к тому же, что так даже лучше: у одного моего предыдущего парня обнаружился "подарок" от бывшей девушки в виде полуторагодовалого сына, ...
Мой двоюродный брат Толик познакомил меня со своим другом Ромой, в которого я влюбилась сразу и навылет. Ну, возраст у меня такой. Он ко мне вроде бы тоже относился с симпатией, но проблема заключалась в том, что я москвичка, а он из Казани – роман на расстоянии тысячи километров – сомнительное удовольствие. Приезжать к кузену чаще пары раз в год не получалось, ещё иногда Рома приезжал по работе в Москву и под предлогом передать книжки от Толика встречался со мной. Каждый раз мы подолгу гуляли, сидели в каких-то малолюдных кафешках и разговаривали обо всём на свете. Обоим хотелось другого, но проблема всех молодых пар: НЕГДЕ. Летом я, Толик и Рома собрались в деревню к нашей с Толиком общей бабушке, но опоздали на последний автобус из Казани, поэтому пошли ночевать к общему приятелю ребят ...
Мне было семнадцать лет, и я работала корректором в редакции одной газеты, которая, право же, не стоит того, чтобы упоминать тут её название. Дурацкая была газета, хотя люди там работали очень и очень интересные. Про каждого можно писать книгу. Я, малолетняя и любопытная, как молодой мангуст, училась жить, наблюдая за ними, и этот опыт дал мне куда больше, чем пять лет чтения книжек в университете. Любимыми объектами для наблюдения были два человека: Алёна и Денис. Тем более, в связи с ремонтом мы сидели в одном кабинете. Вернее, они в самом кабинете, а я в закутке за шкафами. Рыжей журналистке Алёне было года двадцать три или двадцать четыре; она была громкая, язвительная и очень красивая: среднего роста и с фигуркой, напоминающей песочные часы. Замредактора Денис был чуть старше – около ...
