Алексей расстегнул ширинку и вынул двумя пальцами влажный член. Он уже поднабух в штанах, а на воздухе и вовсе вытянулся по стойке смирно, окоченев в желании. И, так же окоченев, распадавшиеся на куски птицы, метали невидимые молнии в пространство между светло-серых глаз Екатерины. Она же, сразу упав на колени, дрожащими как в лихорадке руками ухватила этот крупный горячий фаллос и с кошачьим стоном вожделения заглотнула почти под корень, давясь и остро балдея. Изо рта Алексея вырвался протяжный вздох. Он приспустил штаны и взял Екатерину за голову. Сырой сквозняк всполошил хрусткую листву; обеспокоенный внезапно возникшим движением ёж выскочил из укрытия и тотчас снова скрылся под рассохшимся стволиком сваленной бурей осины. В воздухе стояла непонятная грусть. словно в память об ушедшей ...
– Ты не стесняйся, иди прямо к нему, и всё, – Шура смазал слюной папиросу, прикурил. – Хорошо. – Катя кивнула. Они сидели вокруг полированного стола в комнате для переговоров. Дверь была закрыта на внутреннюю задвижку, тихо гудел кондиционер. Валера налил себе стакан пива. Отпил и спросил Катю. – Кать, так а чё там с этим твоим соседом? – Ну, короче, – Катя затянулась папиросой, вынула ноги из туфлей и поджала их под себя, кресло слегка отъехало, – Короче этот мужик – бывший мент. Старый уёбок лягавый. Первый сын у них алкаш. Вот, а второй, он, пиздец, она когда рожала его, его клещами вытягивали и повредили чё-то в башке. Ну, короче, сначала это не было заметно, был такой красивый ребёнок, только у него странность одна была. он себе руку мог по локоть в рот засунуть. – Ни хуя себе. – ...
Папа был хитрым. Хитрый папа – это класс. Никто не узнал, что он выращивал червячков. Золотых червячков. Раньше, в детстве, все мечтали о больших победах. Моя двоюродная сестра собирала шелкопрядов. В будущем она планировала использовать для этого дела негров. Гусеницы на неграх как белые червячки. Червячки сосали бы из негров чёрный сок. Но папа выращивал золотых червячков. Папа был очень скромным. Он любил нас. Катю, Сеню, маму, бабушку и меня. Но ничего нам не говорил. В комнате, где днём душили цыган, он обустроил аквариум. Но этого никто не видел. Мёртвые цыгане только? Но цыган душили быстро. ведь там была специальная машина. Катя рассказывала, что никто не успевал и пискнуть. так быстро петля затягивалась. Уже когда петля надета, ничего невозможно поделать, так быстро работает электроудав. ...
И в тот самый миг Мигунчик подал сигнал. Юркий Мопед ухватил Семена за яйца, а подкравшийся Газуго обрушил на Сенину голову початую бутылку текилы: раз, два, и еще раз. Сеня осел на пол. Катерина непонимающе икнула. – Мочи его! – Хищно пискнул Витруха, пацаны подмяли Семена и принялись пиздить ногами, но босиком-то это делать неудобно: – Айда в прихожую, наденем говнодавы! – Бросил клич Зибунок. – Да вы чё, ребят? – Катя по-взрослому оглядела разгоряченных юношей. – А ты, сука: – Мигунчик схватил её за чёлку, опрокинул на пол, ударил коленом в голову, – Мопед! Дай пузырь! Щас порвём пизде верзоху! Катерина отбивалась как кошка, но вскоре бутылочное горлышко таки вошло тугим рывком ей в анус. Девчонка завизжала и описалась. Ребята глухо хохотали. – Звони дяде Мутю, – Шлёпнул Мигунчика по ...
– Да!. . Да!. . Трахай, трахай меня так!. . – Хрипела Зоя, сжимая вспотевшими ладошками упругие ягодицы Николая. "Еще чуть-чуть. чуть-чуть. " – Пытаясь оттянуть неотвратимо нависший оргазм, Коля уставился в полированный янтарь кроватной спинки и принялся вспоминать как в 95-м люди Бизяя нашли его в Подольске. Требуя долг, они пристегнули его и Сурийку наручниками к батарее, били ногами, мочились в лицо. Толстый кудрявый парень по кличке Мотор насиловал Сурийку в анал, а Николай дрожал, косясь на Митяя, обнажившего перед лицом его набухшую елду не менее шести сантиметров в диаметре. Не выдержав, он тогда заскулил и обгадился. Зоя нутряно застонала и вжалась в Николая, словно желая засосать в себя всего его; влагалище её судорожно сокращалось. Дождавшись, когда спазм утихнет, Николай несколько ...
Они обнялись. – Ну что, всё готово? – Обходчик озабоченно сверился с часами. – Секунда в секунду, – Кивнул санитар по прозвищу Слива. – Тогда пошли за тёткой. Они прошли по коридору в кабинет №8. Там ползала вдоль стены голая Марина Валентиновна. – Отжарим? – Предложил второй санитар, отзывавшийся на погоняло Князь. – Не сметь! Силы потратишь! – Обходчик метнул в Князя сюррикеновый взгляд, – Дай сюда её зубы! Взяв у Сливы зубы, он высыпал их на специальное магическое блюдце с плоским зеркальным дном, вынул эрегированный член и стал мастурбировать. Сказал тихо: – Пусть ноги свои покажет: Князь подскочил к Марина Валентиновне и, схватив её за лодыжки, вытянул ногами к обходчику. – Хороши: – Прошептал обходчик, убыстряя темп, – Истинная красота женщины в её ступне! Эта утонченная, но вместе ...
Всё уже было. Мы уже не раз ходили по лезвию ножа, с дурацкой улыбкой на сведённых гашишем губах. Лица тускло бледнеют в ночи, они словно рассыпанные на чёрной клеёнке игральные карты. Вот входит Митя. Его подбородок блестит слюной, глаза беспокойно бегают. Он говорит. – Сень, ты не видел мою новую блядь? – Нет. Она с тобой пришла? – Со мной. Я её Серёге только попросил минет сделать, и в это время отошёл налить Мартыну мартини. Возвращаюсь, прикинь, а её нет, а Серый отъехал. – Ебанись. Митя внимательно изучает фотографии на серванте. Принюхивается. Фотографии пахнут говном. Первая фотография. девочка с плюшевым медвежонком у пианино, спиной к зрителю. Спина у девочки широкая, жилистая, видны рёбра, т. е. девочка довольно худая, по крайней мере, выше пояса. Её лицо расслаблено, рот слегка ...
