Селяне быстро собрались на полянку у барского дома. Солдат царя Петра Алексеевича всем хотелось посмотреть. Их было четверо. Офицер и сержант стояли на крылечке. Староста сказал Вовчику поближе подойти. – Многие враги вероломно напали на Московию. Отечество защищать надобно, несметную рать сотворить. Государевым указом я забираю в солдаты тебя, тебя и тебя, – офицер в белом шарфике указал на трех здоровенных молодых мужиков. – Тебя тоже, – его палец указал на Вовчика. Мамка заголосила. Солдатик легонько стукнул ее прикладом фузеи. Другие бабы сразу примолкли. – Вот дура, счастья своего не понимает. Сынок обут, одет, казенное мясо каждый день и монеты в кошеле звякают. А война раз в году! Расходись! – проорал офицер, полянка сразу опустела. – Рекрутов в баньке помой, наряди в государеву ...
Вадим сменил место работы. Два месяца пришлось сильно покрутиться. С работы он почти не уходил, принес спальный мешок и даже ночевал в одной из комнат. В обычной трехкомнатной квартире отдел располагался. В конце мая настала небывалая жара, сотрудницы отдела появились в легких одеждах. В маленьком отделе работали четыре сотрудницы и Дима. Начальницей была величавая Елена Сергеевна, перезревшая красавица лет сорока пяти. Идеальная фигура, конечно, расплылась с возрастом, но оставалась невероятно сексапильной. Гале было лет тридцать пять. Потрясающе красивое личико покоилось на неподобающем теле, груди были почти плоскими, ручки и ножки тонюсенькими, однако Диму она возбуждала. Не слишком красивой жизнерадостной Тане было лет двадцать шесть, крепко сбитая фигура имела приятные женские особенности, ...
Кто-то из престарелых советских генералов придумал пионерскую игру "Зарница". Она оставила заметный след в моей жизни. Одна неделя оказалась неимоверно насыщена событиями. Все было примерно так. Было мне четырнадцать лет, и я занимал выгодную должность – был начальником штаба военно-патриотической игры "Зарница". Я мог выходить за ворота в любое время, не спать в тихий час, игнорировать обязательные для всех мероприятия. Обязанности были несложные, обычно я ходил в соседние пионерские лагеря о чем-нибудь договариваться. Мобильных телефонов в те времена не было. Ходить одному было скучно, но в нашем отряде оказались две немного знакомые симпатичные девочки из параллельного класса. Однажды я пригласил их прогуляться, девочкам понравилось, я подготовил приказ о назначении их заместителями ...
На следующий день Вика не захотела гулять с нами. – Вы, ребята, идите, а я в штабе посижу, шифровки подготовлю, книжку почитаю. Не очень-то я вам и нужна, – ехидно сказала она. – Какая же ты прелесть, – не менее ехидно ответила Таня. Вика фыркнула, и мы ушли относить шифрограмму в соседний лагерь. Конечно, ее никто не стал расшифровывать. Таня шифровала и просто объяснила содержимое. – Что будем делать? – спросила она, когда с делами закончили. – Первый раз мы остались вдвоем. – Пошли на озеро, – не раздумывая, предложил я. – Сереженька, я еще от всего вчерашнего не отошла, давай не пойдем сегодня на озеро? – очень виновато спросила Таня. Я почти задохнулся от нежности, не стал настаивать, мне самому просто хотелось побыть рядом с Таней, и предложил: – Пойдем в лес? Мы дошли до ближайшего ...
Весь этот день мы ждали вечера. После завтрака Таня прижалась ко мне на узенькой пионерской кровати и почти сразу заснула. Некоторое время я наслаждался ее умилительным сонным сопением, потом сам уснул. Нас снова разбудила Вика. – Дождитесь ночи, ребята! – сказала она – не шокируйте Настю. Настя нас осмотрела, сначала девочек. Девочки вышли очень серьезными. – Твоя очередь, – сказала Таня, прижалась ко мне и поцеловала. – Сережка, если она тебя будет насиловать, кричи, – сказала Вика. Таня не сразу поняла шутку, сначала испуганно посмотрела на меня. Я зашел к Насте. Она была в меру упитанной симпатичной толстушкой двадцати двух лет отроду (прирожденная разведчица Вика уточнила это по ее документам). Белый халат ей ужасно шел. Она меня осмотрела и неожиданно сказала: – У Тани и у тебя сильно ...
Проснулись мы поздно, почти перед подъемом, и кинулись уничтожать улики. Девушки попытались застелить кровати, но простыни оказались неимоверно измятыми. Я сильно возбудился, когда голенькая Настя принесла охапку чистого белья, она это заметила и потащила меня в свою комнату. Вика неодобрительно хмыкнула: – А бедной Вике все застилать придется? Можно было бы сказать, что Настя меня насиловала, и не один раз, но мне это неимоверно понравилось. Через час у нас был прощальный завтрак. Полностью одетые, мы сидели на веранде и ели манную кашу. Для торжественности Настя щедро полила ее сгущенным молоком. – Все, ребята, давайте прощаться, – сказала она, когда мы покончили с завтраком. – Можете поцеловаться, я отвернусь, – печально сказала Вика. Настя засмеялась, отвела меня в комнату для старших ...
На следующее утро Вика выглядела очень сердитой. – Буратинка, ты с левой ноги встала? – спросил я. Второе прозвище Вики было "Буратинка". Это не потому, что нос у нее был большой, симпатичный носик вполне соответствовал маленькому личику. Причиной был очень большой Викин рот с красивыми и сексапильными пухленькими губками. Сама Вика это прозвище не любила и предпочитала называться "радисткой Кэт". На всякий случай сообщу, что меня часто упоминали под кличкой "Васька". К моему сожалению, одна из вожатых сказала, что я похож на ее кота, и прозвище ко мне прилипло. – Нам надо серьезно поговорить, Василий, – сухо объяснила Вика. Сразу объясниться нам не удалось, пришли, окрыленные вчерашним успехом, ребята из нашей волейбольной команды и попросили, чтобы Вика не играла в полуфинале. Я не стал ...
На следующий день состоялась игра "Зарница" для малышей и завершилась для меня очень необычным образом. Заключалась она в следующем: детям пришивали бумажные погончики на плечи, в нашем лагере зеленые, у противников синие, и они должны были их срывать. Тот, у кого не было одного погончика, считался раненым, без двух погончиков ребенок считался убитым. Мы были посредниками и должны были выводить убитых и раненых из игры. Для старших все получилось отлично, игру всерьез никто не воспринял. Синие девушки кокетничали с зелеными юношами. Наши девушки тоже не упускали свеженьких парней. Погончики срывали по обоюдному согласию! Совместные танцы потом устроили. У малышей все закончилось драками, причем девочки дрались яростнее мальчиков. Что-то в этом роде Вика предвидела, мы пригласили в посредники ...
Понемногу становилось светлее. Звезды исчезли, и мы стали любоваться рекой. Редкий туман так красиво клубился над зеркальной водой, что мы едва заметили старшую пионервожатую Валю. В обнимку с каким-то мужиком, она стояла за лагерным забором и смотрела на нас. – Что это вы тут делаете? – как всегда спросила она. – Мы наблюдали за метеорным потоком Леонидов, потом стали любоваться рассветом, а сейчас Сережка меня греет, очень холодно, – быстрее меня среагировала Вика. Она распахнула плащ, стало видно, что мы полностью одетые, Вика просто сидела у меня на коленках. – Видишь, какие у меня дети замечательные, – сказала слегка нетрезвая Валя мужику, – метеорные потоки изучают. А я не в состоянии на церемонию поднятия флага пойти. Спать хочется. Мужика я узнал, он был начальником соседнего лагеря ...
После завтрака старшая пионервожатая Валя пригласила нас на берег ручья. – Вчера вы совершили грубейшее нарушение дисциплины. Пионерки не должны согреваться на коленках у пионеров, да еще в неурочный час. Я просто вынуждена вас наказать. Не расстраивайтесь, наказание не будет суровым, полевые учения Зарницы из-за вас провели, они у нас в плане, а план в нашей стране – закон! Двухдневный поход с десятым отрядом я не смогла организовать, сделаем это сегодня. У них воспитательница заболела, будете вместо нее. Одна вожатая не справится. – Вау! – восхищенно сказала Вика. – Не думай, что с двумя десятками детишек очень легко, – засмеялась Валя, – на личную жизнь у тебя времени не останется. На ту сторону реки лагерь переместите с нашими ребятами, отправьте их домой обедать, и ожидайте малышей. ...
