Тобою только вдохновенный, Я строки грустные писал, Не знав ни славы, ни похвал, Не мысля о толпе презренной. Одной тобою жил поэт, Скрываючи в груди мятежной Страданья многих, многих лет, Свои мечты, твой образ нежный; Назло враждующей судьбе Имел он лишь одно в предмете: Всю душу посвятить тебе, И больше никому на свете!. Его любовь отвергла ты, Не заплативши за страданье. Пусть пред тобой сии листы Листами будет оправданья. Прочти – он здесь своим пером Тобою только вдохновенный, Я строки грустные писал, Не знав ни славы, ни похвал, Не мысля о толпе презренной. Одной тобою жил поэт, Скрываючи в груди мятежной Страданья многих, многих лет, Свои мечты, твой образ нежный; Назло враждующей судьбе Имел он лишь одно в предмете: Всю душу посвятить тебе, И больше никому на свете!. Его любовь ...
Уже почти полночь, но я не сплю. Я снова думаю о тебе. Мы не спали всю прошлую ночь: было жарко, тесно, неудобно, но мы были вместе, а значит, были счастливы. Сейчас ты дремлешь в своей кровати. Ты один. Как бы мне хотелось оказаться рядом, целовать тебя: И вот я прикрываю глаза: В нашей комнате темно и жарко. Липкая духота скрывает тебя. Ты подходишь ко мне и кладешь руки на мои хрупкие плечи. Тебе нравится ощущать тепло тела под прохладным шелком халата. Твои сильные руки прижимают меня, и губы впиваются в губы. Воздух пахнет нашим желанием. Легкий халат падает с плеч, и вот я стою перед тобой обнаженная. Немного стесняясь своей ослепительной наготы, пытаюсь прикрыть хоть что-то руками. Ты ласково улыбаешься, притягиваешь к себе и целуешь лицо: бледный лоб, горящие щеки, вздорный носик, ...
Приветик Т.! Я так скучаю. Особенно невмоготу в командировке, далеко от знакомых лиц, когда приходится оставаться со своей тоской наедине. Зима очень морозная. Представляешь, вломиться бы к тебе с мороза, чуть уставший от утреннего перелета. А ты такая хрупкая, теплая, в чем-то невесомом. встречаешь меня, улыбаясь ласково игривыми глазками. И первое прикосновение – поцелуй в губы, пахнущие утренним кофе и сном одновременно. Я поцелую тебя страстно и нежно, так, чтобы почувствовать, как ты соскучилась. Дыхание дрогнет сладко, замирая. Боясь остудить тебя своими холодными с мороза руками, я пассивен, а ты соскальзываешь вниз, освобождая меня от всех штанишек сразу, оголишь меня там совсем. Представляю, как блестят твои глазки от восторга и предвкушения, когда ты смотришь снизу вверх. Угадала ...
Много лет прошло с тех пор, как я услышал эту истоpию, однако, я помню рассказ, который поведал мне один седой старик, живший в своей убогой деревянной лачуге прямо на морском побережье. Я приехал в этот город, чтобы, как и все остальные, провести неделю в праздном лежании на пляже, купании в тепло-голубом море и сидении по неоновым барам на самом берегу. Когда я одиноко бродил по пляжу днем в поисках раковин для моей катострофически растущей коллекции, я набрел на домик, приютившийся на сваях, выходящих недалеко в море. На этих же сваях сидел человек. На вид ему было за шестьдесят, и я бы не побоялся назвать его стариком, так как весь его вид говорил о долгой полной невзгод и лишений жизни. Ветхие куртка и штаны из кусков грубо скроенной посеревшей от времени парусины, горбатая спина ...
Сейчас я иду за ней, неся ее сумку и отступив назад разглядывала ее красивую фигуру. Она словно почувствовала и остановившись, подождала, когда я ее догоню, пошла рядом. – Все таки я к тебе приехала, так что веди меня: Со Светкой я познакомилась через интеренет, разговорились как-то в специальном чате, разговор был интересным, общаться с ней понравилось. И во время первого разговора вдруг поняла, что ни хочу ее терять и хотела выпросить телефон, но все таки осторожность остановила ее и мне осталось довольствоваться только ее электронным адресом. Но на первый раз тоже не плохо. На следующий день снова встретились в чате и после стали встречаться постоянно, и все таки я вытянула из нее телефон и фотографию. И случилось страшное я влюбилась, влюбилась так сильно, что отодвинуло все что меня ...
Неокрепшим птенцам посвящается. Снова ночь. И я один. Опять. А может вечно. Иду по жизни. Шагаю вдаль в черном плаще, опираясь на старый стершийся посох. И крылья за спиной. Да, крылья за моей спиной. Ты помнишь их? Огромные и когда-то прекрасные крылья. Как давно я их не расправлял, сколько уже не летал? Не знаю. Кажется, мне их подрезали. Может, вчера, а может, и вечность назад. Теперь это не имеет значения. Теперь ничто не имеет значения. Ведь любая дорога кончается. И эта тоже закончится. Может быть завтра, а может и вечность спустя. Но ведь когда-то я летал. И наслаждался полетом. Я знал, как бьет тугая струя воздуха в лицо, чувствовал, как она поднимает тело вверх. И крылья. Могучие черные крылья за спиной. Они несли меня. Они несли нас. И мы летели. Не боялись ничего. Ведь нас было ...
Все события реальные, имена изменены. Случилось года два назад. С Валей я познакомился в электричке. Я ехал себе спокойно на занятия вдруг взгляд остановился на симпатичном лице девушки сидящей напротив с другой стороны прохода. Она разговаривала с подружкой и после каждой фразы улыбалась или смеялась. Ее улыбка поразила меня тут же, и я либо краем глаза либо прямо наблюдал за ней и любовался. Проплыла моя станция за окном. Теперь пути отступления были отрезаны. Хорошо что Валя пошла на выход одна, иначе я бы постеснялся подойти к познакомится. Поспешив за ней я вышел, остановил ее наиглупейшим вопросом: – Девушка можно вас на секундочку? И был удостоен удивленным взглядом. Но первый шаг был сделан, начало положено и вот уже десять минут спустя мы мило болтали. Оказалось Валя едет на занятия ...
Привет самая нежная Ромашка – Юля ! Опять ночь, и мне не спится. Надеюсь, ты сейчас видишь меня во сне, и теперь можно спокойно поговорить. Начнем по порядку. Ты не знаешь моего выбора, и в чью пользу счет, мы не играем с тобой, да я говорю мы, имея в виду нас, да Юля, можешь не верить, но мы уже связаны, где-то там произошло то, что запланировано, что-то произошло, и мы посмотрели друг на друга. Наши часы пошли, они отмеряют не время, они меряют чувства, мы прожили не свидания, мы прожили жизни друг друга. Я твой секрет, я то, что хранят глубоко и никому не показывают. Ты для меня как душа, то, что есть, но никто ее не видит. Душу не показывают, она закрыта. Ты задавала много вопросов, почему ты не можешь мне соврать, если это правда, то значит что-то нас удерживает вместе. Я не хочу ...
Тихий майский вечер. темнеет, и на горизонте огромным красным диском тускло горит солнце. оно уже не светит. но завораживает. Мы подъезжаем к небольшому деревянному домику. это моя дача. Я беру тебя за руку, и мы молча идем по дорожке, вымощенной камнями, каждый думая о своем, но – об одном и том же. Чувствуется запах костра и жареного мяса. соседи отмечают праздник, делают шашлык. Открывается дверь, и мы входим в темное помещение, пахнущее деревом и какой-то травой. это полынь – ее пучки развешаны по стенам – от нечистой силы. Ты пугаешься и пытаешься вырваться, убежать, но я крепко обнимаю тебя, и вот ты прижата к стене. запах полыни подействовал. и куда только девалась колдовская сила? Ты быстро слабеешь в моих объятиях. и вот уже отвечаешь губами на прикосновения моих губ. я обнимаю ...
Всё началось с того, что мой друг пригласил меня съездить с ним и его старыми друзьями отдохнуть на берег реки на несколько дней, позагорать, покупаться, попеть под гитару возле костра. Всё это выглядело просто супер, но я всё-таки засомневался. ведь тех людей, которые туда поедут, я совсем не знаю, не знаю, как они примут меня! Ведь ни себе, ни другим мне не хотелось омрачать отдых. Но Женя (мой друган) заверил, что всё будет в полном порядке, что там правильные пиплы тусуются и я их уже предупредил. "Ну, тогда всё в норме", – подумал я. И вот предвкушая клёвый отдых, я притопал на место сбора. Там я увидел несколько парней, которые закидывали в микроавтобус сумки с палатками, шмотками и другими вещами, среди них я увидел Профессора (так обычно называют Женю). Он познакомил меня со всеми ...
