Была свадьба. Женихом был явный монголоид (Анатолий Тен-Пак); у невесты же (Людмила Кировская) были синие глаза и белые кудри. Сначала был интернационализм. Впоследствии дифференцировались: по левую руку, в основном, шумно и бедово отдыхали русские, по правую – культурно и смирно уселись корейцы, напевая хором что-то свое, родное, ничего не говорящее русскому уху. Средь ночи молодые взялись разбирать подарки, оставляя по сторонам горы оберточной бумаги. Средь подарков оказался некий черный волосяной комок, перемещающийся шатко и бестолково, оставляющий за собой вполне символические лужицы на полу, одетый в золотое не по размеру ожерелье, состоящее из тонких пластинок, на одной из которых выгравировано было: "Я – Марсель. Желаю счастья", и текущая дата. В небольшой инкрустированной шкатулке ...
На днях в спортивном зале одной из московских школ проходили необычные пока для России соревнования. Спортсмены состязались в таком странном виде карате, как Вин-Дао-Ян. Ну и что? – Спросите вы, – Причем тут секс? А при том, что этот стиль, наряду с обычными для карате приемами боя, предполагает бой с помощью гениталий! Естественно, что соревнования проходили в обстановке повышенной секретности. Специально по этому случаю окна зала были заклеены бумажными листами. Приглашенных собирали в условленном месте и, посадив в автобус привозили к месту выступлений. Каждого тщательно обыскивали на предмет фото-, видео – и звукозаписывающей аппаратуры. Мой диктофон был безжалостно отнят, поэтому все приводимые здесь беседы – восстановлены по памяти. Приглашена была лишь элита каратэистского мира ...
Уже в который раз Виктор проходил через покосившиеся от времени ворота. Второй год он ежемесячно проходил через них, чтобы добраться до биржи труда. Специальность инженера-электронщика уже давно стала ненужной в этом городе. В пустых цехах «Красного радиста», где он когда-то работал, уже давно хозяйничал ветер гоняя по огромным помещениям пыль и железную стружку. Бетонный колосс завода мрачно взирал заколочеными фанерой окнами на оставивших его жителей города. Иногда сюда приходили люди, чтобы унести оставшиеся медные кабели, но вскоре когда все было украдено, то и они перестали здесь появляться. Около входа на биржу не смотря на столь ранний час у входа уже толпились мужики. Среди этой пропахшей потом и переганром толпы Виктор заметил Александра. Когда-то они вместе с ним работали в ОТК. ...
Ш. Первый день Анну провели в смежную комнату. В просторной комнате, так же выложенной белым кафелем, девочка увидела стоящую у стены чугунную ванну на ажурных ножках, ширму. У другой стены стояли большой шкаф, стол и пара стульев без спинок. Воспитательница, проводившая Анну сюда, поставила один из стульев посредине комнаты. – Анна, положи белье на стол и подойди ко мне – , твердым голосом, не терпящим возражений, потребовала она. Голая девочка положила белье на стол и подошла к воспитательнице. – Сядь на стул и ожидай! – , добавила воспитательница и вышла из комнаты. Анну колотил мелкий озноб. Она еще не пришла в себя от пережитого несколько минут назад. Она перестала плакать, так как даже для слез не было сил. Девочка осмотрела комнату, в ней все было до холода строго и чисто. Анна ...
I. Милый дядя Экипаж остановился за городом, рядом со старым особняком, окруженным металлической решеткой забора. На стук открыли не сразу. Пожилой привратник, открывший большую тяжелую калитку, взял у дяди визитную карточку и степенно удалился. – Анна, тебе нравится здесь? – спросил дядя – Посмотри какой старинный большой особняк. Девочка оглянулась вокруг. Дорога, по которой они с дядей приехали, была пустынна и окутана утренним холодным туманом. Посмотрев на дом девочка почувствовала, что мурашки бегут по спине и ей стало еще холоднее от этого. Дом ей казался каким то большим и очень холодным, не то что их уютный домик в деревне. Редкий садик, разбитый перед входом со стороны улицы, каменная скамья у калитки, все это наводило дополнительное волнение. – Дядя, можно я посмотрю, что там ...
Рука по привычке потянулась к пумпочке будильника, но, вспомнив, что сегодня суббота, безмятежно юркнула обратно под щеку. Суббота! Не надо в полусне тащиться на кухню ставить чайник, не надо пытаться в зеркале узнать себя любимую, не надо никого будить: Ничего не надо. Не-на: Нос недоуменно уткнулся в подушку: слева, где по обыкновению располагалась подмышка Игоря, не было ни ее, ни собственно, Игоря. Блин! Я же сегодня одна! Женское счастье – муж в командировке, хомячок и дети – у свекро-о-овки. Нет, что ни говори, а наличие командировок и свекрови, если они обе случаются нечасто, смело можно отнести к маленьким радостям жизни. Сон превратил недодуманную мысль в радостную полосатую абстракцию. Дз-зинь! Причудливый мир разбился о зуммер дверного звонка, разноцветные осколки сложились ...
Решила вот, в очередной раз оставить в своем дневнике одно из самых замечательных воспоминаний молодости – перечитаю, когда стукнет этак 40, посмеюсь, поплачу. Через три дня снова лето. Снова опять решать, куда, как, да и вообще – нафига, ехать отдыхать. Одна из самых чудесных романтических историй произошла со мной прошлым летом 99'. Особенности подобных происшествий в том, что они всегда начинаются там, где их совсем не ждешь. Не могу назвать себя красавицей, но что-то во мне все же есть (впрочем, как в любой женщине), что притягивает мужчин, особенно с видимой разницей в возрасте. Тогда, в свои 21, мне дико захотелось от всех смыться, оторваться, спрятаться, в том числе и от сексуальных домогательств, от назойливых звонков, приглашений, захотелось полностью быть предоставленной самой ...
Уже второй час ночи. Мы с подругой Катькой сидим на кухне, пьём чай и сплетничаем. О чём говорим? О мужчинах, конечно. Катька ест лимон без сахара, морщится и кривит рот. – Славка верит, что я в восторге от каких-то его презервативов. то ли с "усиками", то ли с "пупырышками", – говорит она. – А ты в восторге? – Как я могу быть в восторге, если я внутри даже не чувствую – в презервативе он или нет! А ты чувствуешь? – Нет. – А зачем тогда пупырышки делают?-она слизывает лимонный сок с ладони. – Не знаю. Тешат мужское самолюбие. – Я где-то читала, что во влагалище почти нет нервных окончаний. Чем там чувствовать?! – Как это – нет нервных окончаний? – А так! Ты "Тампакс" чувствуешь в себе? – Нет, конечно. – Вот! Какие же тогда, к чёрту, пупырышки?. Мы молчим. Ночь окружает дом и словно подглядывает ...
Передо мной стоит проблема – в чем идти на свадьбу? Нет, пока не на свою, сейчас женится Игорек, женится по необходимости. Надо ли объяснять что это значит? Но какая-никакая это все-таки свадьба и женится товарищ. Необходимо поддержать его в трудную минуту – родители Игоря отказались приезжать. Значит насчет одеться, с верхом проблем нет, на веревке поперек комнаты досыхает классная венгерская, малиновая джинсовка, издали она сойдет за замшевую, настоящие американские джинсы на мне, вся загвоздка заключается в обуви, вернее в ее полном отсутствии. Когда мы с Петькой рванули в стройотряд, мы жутко радовались – сдача комнаты осталась на Нуре, как мы балдели в поезде, представляя все его мучения! Но он, меланхолик поганый, сильно не горевал, все что имело грязноватый оттенок было им бестрепетно ...
С Галочкой Давыдовой он познакомился в доме отдыха. Она была философиней, окончила филфак МГУ и работала сейчас в Институте философии Академии наук. Они оказались за одним столиком. Знакомство продолжилось в Москве. Они назначали друг другу свидания, холили в кино. Однажды она пригласила его домой. Жила она в маленькой комнатушке, в коммуналке на Садово-Кудринской как раз против того места, где Аннушка разлила масло, и трамваем отрезало голову бедному Берлаге. Однажды они попали на "Физиков" Дюренмата, после чего его акции как-то явно возросли. Впрочем, они оба были взволнованы этим произведением и страшной силой воображения, которую может иметь истинный и искренний писатель. Дома она поила его кофе, тогда он еще был до смешного дешевым, из маленьких интеллигентских чашечек. Они были молоды, ...
