И так ему разохотилось выслужиться, скарабеем пролезть в доверие полковника, что предложи тот отдать конец, он бы и это сделал: хоть этой крысе, хоть кому. – Отдать конец. – словно подслушав его мысли, произнес полковник. – А тебе, рядовая, произвести отсос ядовитой суспензии из предположительно гангренозной части тулова раненого солдата. Соня непонятливо заморгала. – Как, прямо ртом отсос, товарищ полковник? – Да, рядовая Сироткина, надо нам быть всем уверенным, что ты не спасуешь перед гнилыми останками солдата на поле брани. Было видно, что Сироткину тошнит от одной мысли, что это исчадие солдатской пазухи придётся брать в рот. Ставшее некрасивым, лицо искривило отвращение. Уголки губ, дрожа, изогнулись к низу. Пуговка носа наморщилась. От нее во все стороны врассыпную бросились веснушки. ...
Колонна делала очередной гиб. С нового места просматривался проем в цех, закрытый массивной железной дверью. С протяжным сипением двери на миг отворились. За ними открылся кровавый могильный, лишающий разума, ужас. На полу цеха стояла громадная мясорубка. Ревя электродвигателем, она заглатывала своим приемным раструбом кричащего солдата. Из, висевшего над мясорубкой, потолочного механизма были выдвинуты два толстых стержня с хромированными дужками на концах. Ими они напирали на плечи солдата, подпихивая его на шнек. Жилы на лбу и на шее жертвы страдальчески вспучились. Глаза выпирали из черепа. Рот раскрывался в немом, вязнущем в грохоте ротора, крике. Вращающийся шнек втягивал новобранца рывками. Его окровавленные пальцы обреченно скользили по бортику жерла. Из дырок выходной решетки ...
На вощеном полу казармы возле коптерки выстроилась очередь новобранцев. Шла раздача мундиров. Коптёрщиком был кичливый таджик с чёрной щёткой усов под узким, горбатым шнобелем. "Сейчас объегорит. – подумал Иван, когда подошла его очередь. – Выдаст какие-нибудь обноски после дембеля. Ходи потом два года, как обдристанный". Он заискивающе и кисло улыбнулся коптёрщику. Тот, осклабясь, поскрёб под носом, потом по сусекам и выдал, аккуратно сложенную в стопку, форму, – на удивление новую, сохранившую кантики фабричной глажки. Сгладило несчастье еще и то, что мундир хорошо сидел на Иване. Он сел на прикроватный стульчик и стал приторачивать погоны. Вечером того же дня "щеглам" роздали письма. Иван получил целую стопку. Мама, папа и все родственники искренне соболезновали ему и выражали надежду, ...
Вас никогда не возбуждала дырка на голове у дельфина? Она безумно напоминает мне разъебаный человеческий анус. При виде этой дырки каждый раз у меня стоит колом. В свои сорок лет я уже имею огромный сексуальный опыт с представителями обоих полов, даже с некоторыми представителями животного мира (коза, индюк, медуза и т. д.), занимался копрофилией, с 62х летней старушкой. Я это к чему, дорогие читатели, в сексе я пробовал практически все, и обычный трах меня уже не возбуждал. Все изменилось две недели назад, после того, как я сходил в только что открывшейся дельфинарий "РЫБНЫЕ КУЛЬБИТЫ". Там выступал дельфин Пупок, после того, как я увидел его великолепную дырку, которая испускала фонтанчики прозрачной воды, мне безумно захотелось засунуть туда член. Я побежал в туалет, и кончил три раза. ...
– Да!. . Да!. . Трахай, трахай меня так!. . – Хрипела Зоя, сжимая вспотевшими ладошками упругие ягодицы Николая. "Еще чуть-чуть. чуть-чуть. " – Пытаясь оттянуть неотвратимо нависший оргазм, Коля уставился в полированный янтарь кроватной спинки и принялся вспоминать как в 95-м люди Бизяя нашли его в Подольске. Требуя долг, они пристегнули его и Сурийку наручниками к батарее, били ногами, мочились в лицо. Толстый кудрявый парень по кличке Мотор насиловал Сурийку в анал, а Николай дрожал, косясь на Митяя, обнажившего перед лицом его набухшую елду не менее шести сантиметров в диаметре. Не выдержав, он тогда заскулил и обгадился. Зоя нутряно застонала и вжалась в Николая, словно желая засосать в себя всего его; влагалище её судорожно сокращалось. Дождавшись, когда спазм утихнет, Николай несколько ...
– Ура-а-а! – закричал Витька и оттянув рукой член решительно полоснул по нему. Из паха брызнула кровь. Едва сохраняя сознание Витька с силой вонзил отрубленный член в рот инвалида. Хруст и чавканье донеслись до меня. Я потерял сознание – последнее что я видел – кровища, густо струящуюся по тяжёлому подбородку монстра. – Очнулся! – сквозь пелену я увидел склонившегося надо мной друга. – Да. – сознание начинало возвращаться ко мне: кошмар, Аркадий!. – Не cсы! Живой, а это меня радует! Главное не расслабляться до конца смены – меньше часа, один урок – и ранцы в зубы! – Аркадий по-собачьи встряхнулся. – Слушай, где мы? – Как где? Ты что, сбрендил? Вот мудак, цеха родного не признаёт, – Аркадий обращался уже к мастеру, который, грустно глядя на меня стоял рядом. – Что ж ты, сынок? Встал бы ...
"Мы опускаемся!" – прочитал я в который раз. – Витька, ты впускаешься! – Я опускаюсь, когда меня опускают, но зато когда я опускаю, то поднимаюсь, – он тупо задумался, – главное, балласт вовремя скинутьЙ в жопу поморщинистей! Настал черед обидеться Владимиру Иванычу: – Я бы тебе, Витька, и не дал! Ты просто момент выбрал, если б момент не выбрал, с хреном бы ты остался! Правильно Аркадий брешет – с вами, пидаразами, расслабляться нельзя! – Да хватит вам, козлоёбы! – донёсся с пола мальчишеский альток Вафли: айда лучше на дамочку из сборочного поглазеем. Дамочки, они вреде ириски: и сосёшь её, и лижешь – со всех сторон сладенькая. Вафля игриво лизнула носик дремлющей ПТУшницы. – Лады, мужики! – Аркадий поднялся и мощно, аж пёрднул, потянулся, – дело говорит баба-дура, айда дамочку выручать! ...
– Оставь, Иваныч! – это произнес Витек. Он был совершенно голым. На груди его красовалась наколка: над океаном болтается сморщенный воздушный шар, а ниже подпись – "мы опускаемся!" – Правда, Иваныч, – засопел мастер: давай-ка её лучше Самоваром угостим! Рабочие воодушевились. Под общий хохот девочка была. водворена обратно в подсобку, а на дверь помещения была приляпана бумажка: "как увидишь целку, береги eё! Й" – А ты – со мной! – Иваныч бесцеремонно потащил ту, нахальную, – За козла отвечать будем, козочка. – Что такое "самовар"? А, Аркадий? – возбуждение, смешанное с любопытством снова колотило меня. – Не что, а кто! Самовар – это круто. А, впрочем, чего я тебе рассказываю, еще не вечер – сам увидишь! Аркадия вдруг обильно пронесло. Победно гикая, он украсил рожу зелёными разводами ...
Текст печатается с сокращениями, но не по цензурным соображениям, конечно же, а по соображениям лаконичности. В ту осень жизнь у меня определенно не задалась. Армия осталась далеко за плечами, законный мой месячишко я отгулял и пора было бы браться за дело. Только вот ни профессии ни охоты не было – одна десятилетка за душой, а что с ней, с десятилеткой, улицы мести? С учебой тоже не заладилосьЙ В общем, с ног сбился, работёнку ища подходящую – родители ещё насели: лоботряс, мол, объедаешь своих молодых родителей, которые сами своего от жизни не добрали! Выручил Аркадий – сосед, веселый и непоседливый дружок мой, почитай, "с песочницы". – По работам рыщешь, волчара? – оживился он, проведав о моих злоключениях, – а чего звёзды с неба хватать, айда к нам на завод! – На завод? – Ну да, на ...
Привет дорогие читатели, сегодня я заставлю вас блевать. Эта история о проститутке которая очень любила свою работу. Какое же наказание ей угатовано судьбой. Лариса делала минет очередному клиенту, она как будто сосала петушка на палочке. Лариса всегда вспоминала про эти вкусные конфеты, которые сосала в детстве, сосав очередной член. Она любила свою работу, если большинство девушек шли работать проституткой из-за нехватки денег, то Лариса пошла на нее из-за своей похоти. Она лишилась девственности еще в возрасте 13 лет. Ее поимели сразу два партнера. Ей настолько понравилось быть блядью, что за последние десять лет, она сменила 665 партнеров, сейчас она делала минет 666 – ому. Она записывала в свой особый дневник имя и возраст всех мужчин, что у нее были, она никогда не расставалась с ...
