Сказка о царе Гнидоне (по мотивам "Сказки о царе Салтане")

Где ещё найдёте бабу,

Чтоб ломала жопой швабру?

И от гордости за Русь

Девка, с криком "щас усрусь!...",

Гимн торжественно запела,

Но закончить не успела – царь опять елдой тряхнул – а у девки – п-п-ф-ф... жидкий стул...

Хорошо, горшок был рядом,

В самый раз, под царским задом.

Соскочила ловко б#ядь – а кому царя е#ать?

Тут, конечно же, толстуха

Заревела, как белуга,

И обрушившись на член,

Жмёт золупу меж колен,

Норовя раздвинуть ляжки

И воткнуть х#й без промашки.

У царя – глаза на лоб,

Когда баба в шесть пудов,

На елду залезши сверху,

Из себя ломает целку – мол, раздвинуть не могу.

Свою узкую манду,

Не вводила я в вагину

Столь громадную х#ину.

Царь напрягся из всех сил

И в конце концов пробил...

Так толстухе х#й задвинул – враз забыла, что невинна.

Царь вовсю её дерёт – та, на зависть всем, орёт:

Царь мой, батюшка е#учий,

Ах, какой-же ты вонючий!

(До чего же ты вонючий)

Ты когда последний раз

Вытирал свой сраный таз?

Яйца мыл, поди, на пасху,

А сейчас уж зимний праздник.

А носки, небось, менял

Перед тем, как воевал – а когда уж это было?

Заросли давно могилы...

Царь расстроился опять:

"Как так смеешь оскорблять,

У самой п#зда не брита,

Волоснёю вся закрыта,

Даже жопа заросла,

Не пролезть сквозь волоса,

И подмышками кустится – враз велю тебе побриться!"

Девке в лом, но есть указ,

Всё ж тки царь – не пидорас.

С неохотой х#й покинув,

Волосню она всю сбрила,

Лишь оставила клочок,

Украшающий лобок...

Царь взглянул – вот так-то лучше,

И гляди, коли запустишь...

Не проси тогда лизать

И твой клитор услаждать – если лезут в рот волосья,

Лучше в поле жрать колосья.

Царь вновь силу ощутил,

И в елде опять прилив – чтобы там ни говорили,

Но в п#зде побритой – сила!

И пока две б#яди спят,

Третью царь решил е#ать – взял покрепче за лодыжки,

Уперев в свои подмышки,

Вверх ей ноги подтянул

И п#зду всю развернул – вот теперь держись, красотка,

Будет щас тебе чесотка...

И огромную елду

Погрузил в её п#зду.

Поначалу баба взвыла – так елда её пронзила,

Но потом притихла боль,

Причинённая елдой,

И горячая золупа

Вглубь пошла уже не глупо...

Шевелясь во всех углах,

Не внушала больше страх,

А достигнув шейки матки,

Внутрь вошла нежней прокладки.

Баба с радости такой

Изогнулась вся дугой...

Хоть почти в ней центнер весу,

Закряхтел царь, но не треснул,

Продолжает драть манду,

Не жалеючи елду.

..

Девка вдруг опять завыла – спермой матку ей залило – то Гнидон в конце концов.

Разорвал кольцо оков – разлетелась вдрызг верёвка,

Х#й державшая так долго.

И полилась из х#я,

Как из шланга, малофья.

В матке всё аж забурлило,

И оргазмом опалило...

От удачи, что всё слил,

Царь истошно завопил,

Начиная понемногу

Заправлять х#й девке в жопу.

Ой, мой царь, вгоняй сильней,

Мою сраку не жалей...

Она любит эту сладость,

Мне от е#ли в жопу радость.

Поднатужился Гнидон

И прорвал тугой препон.

Жопа даже заскрипела,

И едва не запердела.

А девице хоть бы хны – не страшат её х#и – царь нещадно долбит в жопу,

Но успеха ни на йоту.

Он опять готов кончать,

Девка ж просит продолжать – дай насытиться мне жопой,

Затолкни елду глубoко.

Царь слегка оп#здинел –

"До яиц вогнал – предел...

Не могу уже поглубже,

Уж, прости меня, голубка"

"Подожди, мой золотой,

Ну-ка, двинь ещё елдой... О-о-о-й!

Вот теперь она продрaла

Всё до дна... Аж, жарко стало..."

С перекошенным лицом

Царь, довольный сим концом,

Отдохнуть решил немного – заслужил того, ей богу.

Вдруг откуда ни возьмись,

Шмель влетел, бухой кажись,

Разогнался, разлетелся

И к царю на х#й уселся.

Царь застыл ни жив, ни мёртв,

Только яйца в страхе жмёт – ну как, жало в х#й воткнётся,

Чем такое обернётся?

Ну, а шмель совсем сдурел

И с похмелья ох#ел – сев на красную золупу,

Зазывает к себе муху:

Хочешь замуж за царя? – брось пижона-комара,

И лети ко мне, жар-птица,

Хоть давно уж не девица,

Я тебя и так возьму,

Целка мне щас ни к чему.

Раздвигай пошире лапы – видишь, х#й висит, как лапоть.

Царь от гнева озверел

И лицом побагровел – чтоб какой-то таракашка.

Царским х#ем ё# букашку?!

Не снеся такой позор,

Он отвёл свой гневный взор,

Чтоб не видеть это б#ядство

И сплошное святотатство:

Пусть е#ётся эта срань,

За окном ещё ведь рань,

А на утро я им всыплю – на золупу "дуст" насыплю...

И хотел уже заснуть,

Положив елду на грудь,

Но сквозь дрёму вдруг услышал,

Как в углу скребутся мыши...

Что ж сегодня за напасть – нет возможности поспать...

То три б#яди х#й терзают,

То шмели вокруг летают...

Мне же завтра на приём,

Как явлюсь с таким х#ём?

Засмеют меня все б#яди,

Хоть и царь я в этом граде.

Б#яди ж спят все сладким сном,

Продолжая чмокать ртом.

Так прочистил царь им дыры – не придраться Мойдодыру.

На дворе метель, как зверь,

Намела сугроб под дверь.

Девки поутру проснулись,

В неге сладкой потянулись.

Ай, да ночка, ай, да царь...

Хоть и грязный, как хипарь,

Но зато, как ублажает

И елдой под грудь толкает!

Царь услышал разговор,

Но лежит, потупя взор,

Затаился, как в засаде – что ещё там эти б#яд.

Могут сдуру сотворить

И в фантазьях накрутить?

Лучше спящим притвориться,

Чем лизать опять п#здищи.

Девки лепят сивый бред,

Размышляя про обед – верно, пир сегодня надо.

Учинить нам в Царе-граде.

Созовём честной весь люд,

Пусть пожрут и поблюют...

А потом устроим шоу – грандиозное, большое!

(Грандиозное, "must go on...")

Царь в нём будет, как герой

Со своей большой елдой – мы на трон его посадим.

И натравим стаю б#ядей.

Шереметев их пришлёт,

Там, под Химками, их слёт.

Вмиг они царя разденут

И предстанут как Венеры – все в подвязках и чулках.

На высоких каблуках,

Под трусами всё побрито

Так, чтоб было шито-крыто.

Сиськи можно распустить

Иль ладошками прикрыть,

Но, чтоб все срамные губы

Были спрятаны под шубы.

После – дружный хоровод

Вкруг царя – пока не в рот,

Только пальчиками нежно

Гладить царскую промежность.

Но, как вздыбится елда – тут готовность номер два,

Отойти на четверть х#я,

Зря п#здою не рискуя.

Там все б#яди – молодняк,

Рано им такой елдак.

Мы сегодня всласть вкусили,

Но другим – едва ль по силе.

Но пока что – не антракт,

Приближается контакт – появляется солистка – крутобёдрая "садистка",

В коже, с плетью и кнутом,

В маске, с ярко-красным ртом...

Бёдра в стороны качая,

Предлагает чашку чая.

Царь, доверчивый душой,

К ней клонится головой – но по жопе получает.

Он хлыстом заместо чая.

Царь, конечно, возмущён – зря Гнидоном был крещён?

И хватает эту суку,

Между ног ей всунув руку.

Та же этого и ждёт – и елду вправляет в рот – застывают в немой сцене – это лишь эксперт оценит...

Х#й в зубах, рука в п#зде...

Авангард или эСМэ?

Ну, а дальше будет проще – царь п#зду рукой раздрочит,

Х#й засунет глубже в рот

И ... финальный поворот – красноротая "садистка"

Превратится в "мазохитску" – царь елдой ей стукнет в лоб,

Но легонько, только чтоб

Намекнуть – пора за дело

Приниматься, девка, смело...

Снова пляшет хоровод,

И поёт честной народ –

"Слава ё#орю Гнидону,

Мы е#ёмся без гондонов..."

Девка в кожаных трусах

Жопой сев на царский пах,

Жмёт елду, тряся грудями,

И золупу трёт губами,

Забирая в рот весь ствол,

Услаждая царский кол.

Царь, довольный тем миньетом,

Наслаждается балетом – стая маленьких б#ядей.

Пляшет танец лебедей – так вверх ноги задирают.

И п#здищами сверкают,

Что у зрителей елды

Поднялися, как столбы,

Морды – как из жаркой бани...

В-общем, весь народ в нирване...

Тут к концу подходит акт – царь не выдержал контакт.

Брызжет сперму вправо, влево – до народа нету дела.

Туш, салют, б#ядям цветы – всё от мэрии Москвы – площадь Красная ликует,

Восхищаясь царским х#ем.

После этого антракт – царь идёт писать контракт:

Водку, пиво – всё потомкам,

Нефть и газ дарю подонкам.

Щас пропустим по одной

И решим, как быть с Чечнёй.

Вот подумалась мне дума – может взять Аслашку в кумы?

Ладно, хер с ней, со страной,

Мы живём своей "Cемьёй".

И инцест нам не помеха,

А прикол заради смеха.

Но, пока что, хватит, ш-ша...

Где шпиёны тут из США?

Доложить немедля Бушу,

Что дружбан мой – Саня в пуще...

Акт второй – почти без слов,

По мотивам наших снов:

Царь, вокруг все те же лица,