Черные сапоги со стальными шпильками

Но днем, завидя ее издалека, робел, отворачивался, делал вид, что не замечаю. А она не навязывалась. И постепенно, за десять лет, это забылось почти что совсем и ярко вспомнилось после описанного случая с Витей.

Надо же! Судьбе было угодно распорядиться далее по своему сценарию.

Через месяц после того нашего визита к его пассии (или фурии) я в толпе народа атаковал электричку Тула – Москва. В числе первых я вбежал в вагон, но сидячих мест уже не было, кое-кто уже ехал стоя. А мне очень надо было сесть, так как я запланировал перечитать служебные бумаги перед работой. Я сделал замечание одной даме:

– Лапочка, ваша сумка совсем обнаглевши. Ей все же легче стоять на полу, чем мне, не находите?
"Лапочка" не торопилась снимать сумку с сиденья, а уставилась на меня. Если бы не слишком профессорский вид (большие очки в толстой оправе, проседь в пышных волосах), ее можно было бы назвать красивой.

– Тебе, лапусик, может, еще дать свои очки или папину шинель и дедовскую шашку с буденовкой?

Лену я узнал только по голосу!

Вот так встреча! Я сел рядом, и мы принялись друг друга расспрашивать о жизни. У нас обнаружилось общее: она ехала от родственников будущего мужа из Тулы, а я – будущей жены из Подмосковья. А в остальном – все наоборот. У меня все было отлично, за исключением материальных проблем и сварливого характера будущей жены. Ее жених – большой начальник, бывший подчиненный ее отца. И его, и его семью знает с детства – и только с хорошей стороны. А больше всего Лена боится... первой брачной ночи.

И после этого признания она разрыдалась. Я долго ее успокаивал. Лена прислонилась щекой к моему плечу и уже спокойно и обстоятельно рассказала о себе.

С раннего детства она фанатично любила спорт, в тринадцать лет была одной из лучших в Москве по фигурному катанию в своем возрасте – и даже на прицеле у тренеров сборной. Они "сосватали" ее в пару. Тут и началось. Стала работать с партнером... Надо сосредоточиться и думать об исполнении фигур, а она от любого прикосновения партнера балдеет и страсть как хочется стиснуть его в объятиях, укусить, ущипнуть. Пока в зале – еще терпимо. А на людях совсем не может контролировать себя. Еще и острием конька хочется зацепить его по ноге или между. Какая тут работа...

Нет, ее не выгнали. Сменили за несколько дней несколько партнеров. Потом ей страшно стыдно стало, и она ушла сама.

Ее взяли в солидный танцевальный коллектив. Тут она сразу поставила условие: не хочу в пару, только солисткой. Худрук согласился. И все время соглашался и восхищался. Восхищался и волочился. В три раза старше, а за ней буквально ползал. И знал, как ее разогреть. После успешного концерта под видом одобрения и восхищения завел в уединенный уголок. И разогрел...

Она и не сопротивлялась, и даже не возражала. Но она так разогрелась, что худруку мало не показалось. Так он и не кончил, а сиганул в окно, как и я десять лет назад в дверь.

– Хорошо первый этаж, – вздохнула Лена. – А ведь влюблен был! И после этого случая я зареклась: буду обходиться только самоудовлетворением:

Собственно, весь дальнейший наш разговор вертелся вокруг одного: она не может к мужчинам относиться нормально. Видит – и нестерпимо хочется схватить за волосы, укусить, поцарапать ногтями, надавить каблуком: И чувствовать, как острая подковка ему в тело входит или в кость упирается.
– Конечно, это патология или вообще низость, мне стыдно за себя. Но я ничего с собой не могу сделать, не знаю, куда мне деться в этой жизни: Я и в науку пошла от безысходности, и кандидатскую защитила, и докторская готова... по металлообработке, черт бы ее побрал! Жених у меня хороший, не жалуюсь, любит. Но я ему сказала: постель – только после свадьбы. И хоть бы ее не было никогда... Ведь он ни о чем не подозревает.

Жених Лены встречал ее. Вызвался подвезти и меня. Как я понял, они очень хорошо друг к другу относятся. Он был женат, но бывшая жена оказалась бесплодной. Причина более чем серьезная для развода. А будет ли у него теперь счастье? А у Лены? Кто знает ответ на эти вопросы.