Спасибо, мне не интересно
✕
Рассказы с описанием несовершеннолетних запрещены.
Вы можете сообщить о проблеме в конце рассказа.
Милое чудовище или огородное пугало
I
Почему чем ближе сентябрь, тем крепче я цепляюсь за каждый летний денек?! Этот вопрос всегда преследует меня в конце августа. Приходит на ум только один ответ. Хотя сентябрь вновь возвращает мне друзей, потерянных на три летних месяца, но безмерно напрягает в плане учебы, уроков, оценок и других прелестей, которые несет ярким светом храм знаний построенный десятками поколений помешанных на математике, физике и других нужных вещах. И настроение это не меняет ни августовская непогода с неожиданными плюс десять днем, и плюс пять ночью, ни моросящий, как слезы по уходящему лету, дождь.
Еще одним признаком приближающейся осени является день рождения города Екатеринбурга. Не знаю, отличается ли он по размаху народных гуляний от подобных торжеств других молодых и древних городов, но у меня этот день оставляет кучу при всем желании неизгладимых до следующего августа впечатлений и воспоминаний.
Пробираясь в сопровождении двух дворовых друзей как всегда через пьяную и пьющую толпу в историческом сквере на плотинке в центре Екатеринбурга я отчего-то никак не мог войти в обычное для таких сборищ состояние глупой радости. Уже несколько дней единственным моим желанием было встретить моего Саньку. Я даже попытался найти причину для срочной поездки к бабушке, но ничего, чтобы убедило папика в бескорыстии моих устремлений, не нашел. И вот теперь я брел в толпе опьяненных и одуревших в основной массе людей и проклинал себя за то, что поддался уговорам пацанов.
Вдруг я полетел носом в газон, что-то достаточно тяжелое неожиданно с разбегу влетело мне на плечи. Уже совсем было, собравшись перекинуть это через спину, я сквозь гомон толпы и музыкальный шум нескольких концертных площадок, установленных почему-то лицом друг к другу, услышал то, ради чего я готов был пешком пройти не один десяток километров. Еле сдерживая себя, чтобы не выдать перед пацанами ту радость, которая привела меня в дрожь и трепет, я осторожно перевернул и подмял под себя это смеющееся чудовище. Сделав на лице гримасу строгости и недоумения одновременно, я посмотрел в сияющую солнечным светом Санькину мордашку. Долго эта гримаса на моем лице не задержалась и, плюнув на все, я засиял в ответ.
II
А через два дня я ожидал его в гости. Хоть и не ждал рано, зная, как он любит поспать по утрам, я вскочил вместе с собирающимися на работу родителями и начал приводить в божеский вид свое жилище. Убрав разбросанные повсюду дискеты и бумаги, скинув всякую всячину со стола и с книжных полок в ящик, смахнув вечную, как казалось, пыль мокрой тряпкой, я схватился за пылесос и собрал кучи мелкого сора с паласа. В это утро повезло даже клавиатуре и экрану монитора, их нежно протерли смоченной в спирте ваткой. Я уже собрался бежать в магазин, чтобы купить что-нибудь вкусно-сладкое как зазвенел звонок входной двери. Было всего то полдевятого утра.
За дверью с ангельским выражением лица стоял Санька. Не выказав ни тени смущения, он, отодвинув меня рукой в сторону, проник в квартиру. Быстро скинув кроссовки, он с видом музейного посетителя, а точнее оценщика подержанных вещей начал осматривать нашу квартиру. Дойдя до ванной, он, как бы между прочим, бросил через плечо: "Вызывали? Не отпирайтесь, вызывали! Ну, теперь целуйте, я с поезда!". Дальше раздался его смех, он обернулся, и рожица его расплывшаяся в улыбке опять вывела меня из шаткого равновесия. Через мгновение мы сжимали друг друга в объятиях, соревнуясь, кто кого крепче обнимет. Перебивая друг друга, мы что-то шептали, мы грелись в наших теплых объятиях, мы чувствовали больше, чем понимали.
Потом было немедленное пожирание всего сладкого положенного в шкаф и поставленного в холодильник. Мне оставалось только удивляться Санькиной прожорливости, я ему не мешал, а наоборот доставал и доставал на пробу новые варенья и джемы, задумываясь изредка о грядущей реакции мамика на это разбойное нападение на ее запасы. Наконец согласно закону "Убывающей полезности" он брезгливо посмотрел на очередную пододвинутую ему розетку с вареньем и заявил тоном подгулявшего купчишки: "А теперь танцы!"
То, что он начал исполнять дальше, было вполне достойно видеокамеры! Врубив на полную катушку MTV, он начал истово кривляться, всячески подражая мелькавшим на экране клипам. Я же, удобно устроившись в кресле, составил его зрительский зал.
Смотреть на него было невообразимо приятно! Танцевать он действительно умел! Его легкая, подтянутая фигурка, подчеркнутая голубыми джинсиками в обтяжку и тонкой рубашкой цвета революции, летала по комнате, наполняя ее то разрядами молний, то легким дуновением ветра, то шелестящим морским прибоем. Он был то котенком, подкрадывающимся к птице, то наоборот вдруг превращался в птицу, которая рвалась в высь, рассекая грудью встречный ветер.
Когда на экране появилась очередная поп-дива и стала под ненавязчивую мелодию исполнять стриптиз, мой ангел не преминул воспользоваться удобным случаем для демонстрации своего загорелого тела. В течение этого номера лоб мой покрыла испарина, руки предательски дрожали на подлокотниках кресла!
Продемонстрировав мне свою ровную, с пушком в ложбинке спинку и плоский животик с выпуклым глазком пупка, он принялся за джинсы и уже через мгновение я ласкал глазами его обтянутую тонкими плавочками попку. Наконец и джинсы отлетели в сторону, сердце мое забилось учащенно, штаны спереди неприлично оттопырились, взгляд неотступно следовал за ярким пятном его плавок. Заметив, наверно, мое состояние он плавным движением потянул их вниз и через мгновение танцевал уже абсолютно голенький, его жезлик гордо приподняв головку, танцевал вместе с ним.
Воспользовавшись моментом, когда он танцевал совсем близко, я схватил его за талию и притянул к себе. Мой ангел медленно затихал у меня на коленях, его глаза были закрыты, маленький кисленький язычок нежно обнимался с моим. Его руки судорожно снимали с меня футболку, мои же руки гладили его жезлик и периодически перекатывали его шарики. Через минуту мы сплелись на диване и, дав волю своим желаниям, неистово ласкали друг друга. Наши жезлики несколько раз поочередно побывали в жилищах наших язычков, пока не поселились там на какое-то время, когда Санька догадался развернуться в карточную позицию. Через несколько минут уставшие и счастливые, мы облизывали наши сокровища. Я спросил его, целуя в животик: "Как ты мое чудовище?". Он ответил, чуть не мурлыкая: "Очень вкусно! А давай еще?!".
III
Для чего существуют коллективные сады?! Ну, наверно, для того чтобы мы с Санькой могли отдохнуть вдали от всех, разобраться в своих чувствах и отношениях. Сад моего дядьки в шестидесяти километрах от Екатеринбурга и должен был стать местом нашего следующего приключения. Узнав, что Санька едет со мной, тетя Аня без лишних вопросов начала собирать своего киндерсюрприза в дорогу. С дядькой я договорился, что мы с Санькой приедем в сад на электричке в четверг, а в субботу папик привезет его и заберет нас домой.
И вот в четверг утром мы сидим в электричке, и колеса отстукивают минуты до нашей свободы! Санька мигом устроился у меня на плече, закрыл глаза и, вздохнув, затих. А еще через десять минут его головушка покоилась у меня на коленях, а ноги занимали остаток скамьи, благо пассажиров в этот день было немного. Походного вида дядечка сидевший напротив участливо спросил: "Что не выспался твой братик?!". Кивнув в ответ, я, теперь уже на законном основании, запустил пальцы в Санькины вихры, отросшие со времени нашего первого знакомства. Стало тепло и уютно, окружающие куда-то удалились, я перестал слышать даже их гомон. На коленях лежала голова моего сокровища, и в этот момент я уничтожил бы, казалось, любого кто потревожит его сон.
Ехали мы полтора часа, и все это время Санька безмятежно спал, иногда вздыхая во сне то тревожно, то умиротворенно. Я слушал его дыхание, и казалось, нет на свете другой такой мелодии, которую я бы слушал с таким наслаждением. Я гладил его голову и шею и сидящие рядом, с умилением глядели на столь заботливого брата.
Объявили нашу остановку. Я нежно разбудил "братика", в очередной раз насладившись его солнечной улыбкой. Он легко вскочил со скамьи, схватил меня за руку и ринулся к выходу увлекая меня за собой. В нем не было никакой вялости, полуторачасовой сон явно пошел ему на пользу! Он лихо соскочил со ступенек вагона и заботливо выхватил у меня из рук самую тяжелую сумку. Мы прибыли!
IV
Через десять минут мы были на месте. Я открыл домик, и Санька влетел туда, по хозяйски оглядывая незамысловатую обстановку, а через пару минут я уже мог лицезреть его довольную мордочку на балкончике маленькой мансарды. Наше временное пристанище явно пришлось ему по вкусу. Выскочив из домика так же стремительно, как и вошел, он потянул меня в сторону бани. Не наше ли приключение в деревне стало причиной такого живого интереса к "банно-прачечному комплексу"?! Баней он остался весьма доволен и деловито осведомился: "Когда же мы приступим к ее разогреву?!".
Посчитав его достаточно взрослым для присмотра за процессом топки, я показал ему место, где брать дрова, куда и когда их закладывать и чего трогать категорически нельзя, а сам собрался съездить на дядькином велосипеде до магазинчика в селе. Хлеб я специально не взял из города, посчитав, что на природе более уместен, будет свежий деревенский, да и как знаток банных мужских ритуалов решил прикупить пива не зная, правда пригодится ли оно по прямому назначению. Растопив печь, и строго посмотрев на "истопника" я вскочил на железного осла и отбыл в направлении ближнего села.
V
Не стоит описывать мое путешествие! Мой железный ослик, скрипя, визжа и охая на разные голоса, все же исправно довез меня до магазина и так же исправно вернул меня обратно. Но возвращение стоит описать особо! Нет, я не увидел на месте садового участка ни руин домика, ни пепелища вместо бани! Дымок ровным столбом шел из трубы, указывая на хорошую погоду в ближайшее время, все было в полном порядке, все стояло на своих местах, но весь этот пейзаж оживляло сошедшее с шеста и гуляющее по огороду пугало построенное дядькой в прошлом году для услаждения взора.
Почему чем ближе сентябрь, тем крепче я цепляюсь за каждый летний денек?! Этот вопрос всегда преследует меня в конце августа. Приходит на ум только один ответ. Хотя сентябрь вновь возвращает мне друзей, потерянных на три летних месяца, но безмерно напрягает в плане учебы, уроков, оценок и других прелестей, которые несет ярким светом храм знаний построенный десятками поколений помешанных на математике, физике и других нужных вещах. И настроение это не меняет ни августовская непогода с неожиданными плюс десять днем, и плюс пять ночью, ни моросящий, как слезы по уходящему лету, дождь.
Еще одним признаком приближающейся осени является день рождения города Екатеринбурга. Не знаю, отличается ли он по размаху народных гуляний от подобных торжеств других молодых и древних городов, но у меня этот день оставляет кучу при всем желании неизгладимых до следующего августа впечатлений и воспоминаний.
Пробираясь в сопровождении двух дворовых друзей как всегда через пьяную и пьющую толпу в историческом сквере на плотинке в центре Екатеринбурга я отчего-то никак не мог войти в обычное для таких сборищ состояние глупой радости. Уже несколько дней единственным моим желанием было встретить моего Саньку. Я даже попытался найти причину для срочной поездки к бабушке, но ничего, чтобы убедило папика в бескорыстии моих устремлений, не нашел. И вот теперь я брел в толпе опьяненных и одуревших в основной массе людей и проклинал себя за то, что поддался уговорам пацанов.
Вдруг я полетел носом в газон, что-то достаточно тяжелое неожиданно с разбегу влетело мне на плечи. Уже совсем было, собравшись перекинуть это через спину, я сквозь гомон толпы и музыкальный шум нескольких концертных площадок, установленных почему-то лицом друг к другу, услышал то, ради чего я готов был пешком пройти не один десяток километров. Еле сдерживая себя, чтобы не выдать перед пацанами ту радость, которая привела меня в дрожь и трепет, я осторожно перевернул и подмял под себя это смеющееся чудовище. Сделав на лице гримасу строгости и недоумения одновременно, я посмотрел в сияющую солнечным светом Санькину мордашку. Долго эта гримаса на моем лице не задержалась и, плюнув на все, я засиял в ответ.
II
А через два дня я ожидал его в гости. Хоть и не ждал рано, зная, как он любит поспать по утрам, я вскочил вместе с собирающимися на работу родителями и начал приводить в божеский вид свое жилище. Убрав разбросанные повсюду дискеты и бумаги, скинув всякую всячину со стола и с книжных полок в ящик, смахнув вечную, как казалось, пыль мокрой тряпкой, я схватился за пылесос и собрал кучи мелкого сора с паласа. В это утро повезло даже клавиатуре и экрану монитора, их нежно протерли смоченной в спирте ваткой. Я уже собрался бежать в магазин, чтобы купить что-нибудь вкусно-сладкое как зазвенел звонок входной двери. Было всего то полдевятого утра.
За дверью с ангельским выражением лица стоял Санька. Не выказав ни тени смущения, он, отодвинув меня рукой в сторону, проник в квартиру. Быстро скинув кроссовки, он с видом музейного посетителя, а точнее оценщика подержанных вещей начал осматривать нашу квартиру. Дойдя до ванной, он, как бы между прочим, бросил через плечо: "Вызывали? Не отпирайтесь, вызывали! Ну, теперь целуйте, я с поезда!". Дальше раздался его смех, он обернулся, и рожица его расплывшаяся в улыбке опять вывела меня из шаткого равновесия. Через мгновение мы сжимали друг друга в объятиях, соревнуясь, кто кого крепче обнимет. Перебивая друг друга, мы что-то шептали, мы грелись в наших теплых объятиях, мы чувствовали больше, чем понимали.
Потом было немедленное пожирание всего сладкого положенного в шкаф и поставленного в холодильник. Мне оставалось только удивляться Санькиной прожорливости, я ему не мешал, а наоборот доставал и доставал на пробу новые варенья и джемы, задумываясь изредка о грядущей реакции мамика на это разбойное нападение на ее запасы. Наконец согласно закону "Убывающей полезности" он брезгливо посмотрел на очередную пододвинутую ему розетку с вареньем и заявил тоном подгулявшего купчишки: "А теперь танцы!"
То, что он начал исполнять дальше, было вполне достойно видеокамеры! Врубив на полную катушку MTV, он начал истово кривляться, всячески подражая мелькавшим на экране клипам. Я же, удобно устроившись в кресле, составил его зрительский зал.
Смотреть на него было невообразимо приятно! Танцевать он действительно умел! Его легкая, подтянутая фигурка, подчеркнутая голубыми джинсиками в обтяжку и тонкой рубашкой цвета революции, летала по комнате, наполняя ее то разрядами молний, то легким дуновением ветра, то шелестящим морским прибоем. Он был то котенком, подкрадывающимся к птице, то наоборот вдруг превращался в птицу, которая рвалась в высь, рассекая грудью встречный ветер.
Когда на экране появилась очередная поп-дива и стала под ненавязчивую мелодию исполнять стриптиз, мой ангел не преминул воспользоваться удобным случаем для демонстрации своего загорелого тела. В течение этого номера лоб мой покрыла испарина, руки предательски дрожали на подлокотниках кресла!
Продемонстрировав мне свою ровную, с пушком в ложбинке спинку и плоский животик с выпуклым глазком пупка, он принялся за джинсы и уже через мгновение я ласкал глазами его обтянутую тонкими плавочками попку. Наконец и джинсы отлетели в сторону, сердце мое забилось учащенно, штаны спереди неприлично оттопырились, взгляд неотступно следовал за ярким пятном его плавок. Заметив, наверно, мое состояние он плавным движением потянул их вниз и через мгновение танцевал уже абсолютно голенький, его жезлик гордо приподняв головку, танцевал вместе с ним.
Воспользовавшись моментом, когда он танцевал совсем близко, я схватил его за талию и притянул к себе. Мой ангел медленно затихал у меня на коленях, его глаза были закрыты, маленький кисленький язычок нежно обнимался с моим. Его руки судорожно снимали с меня футболку, мои же руки гладили его жезлик и периодически перекатывали его шарики. Через минуту мы сплелись на диване и, дав волю своим желаниям, неистово ласкали друг друга. Наши жезлики несколько раз поочередно побывали в жилищах наших язычков, пока не поселились там на какое-то время, когда Санька догадался развернуться в карточную позицию. Через несколько минут уставшие и счастливые, мы облизывали наши сокровища. Я спросил его, целуя в животик: "Как ты мое чудовище?". Он ответил, чуть не мурлыкая: "Очень вкусно! А давай еще?!".
III
Для чего существуют коллективные сады?! Ну, наверно, для того чтобы мы с Санькой могли отдохнуть вдали от всех, разобраться в своих чувствах и отношениях. Сад моего дядьки в шестидесяти километрах от Екатеринбурга и должен был стать местом нашего следующего приключения. Узнав, что Санька едет со мной, тетя Аня без лишних вопросов начала собирать своего киндерсюрприза в дорогу. С дядькой я договорился, что мы с Санькой приедем в сад на электричке в четверг, а в субботу папик привезет его и заберет нас домой.
И вот в четверг утром мы сидим в электричке, и колеса отстукивают минуты до нашей свободы! Санька мигом устроился у меня на плече, закрыл глаза и, вздохнув, затих. А еще через десять минут его головушка покоилась у меня на коленях, а ноги занимали остаток скамьи, благо пассажиров в этот день было немного. Походного вида дядечка сидевший напротив участливо спросил: "Что не выспался твой братик?!". Кивнув в ответ, я, теперь уже на законном основании, запустил пальцы в Санькины вихры, отросшие со времени нашего первого знакомства. Стало тепло и уютно, окружающие куда-то удалились, я перестал слышать даже их гомон. На коленях лежала голова моего сокровища, и в этот момент я уничтожил бы, казалось, любого кто потревожит его сон.
Ехали мы полтора часа, и все это время Санька безмятежно спал, иногда вздыхая во сне то тревожно, то умиротворенно. Я слушал его дыхание, и казалось, нет на свете другой такой мелодии, которую я бы слушал с таким наслаждением. Я гладил его голову и шею и сидящие рядом, с умилением глядели на столь заботливого брата.
Объявили нашу остановку. Я нежно разбудил "братика", в очередной раз насладившись его солнечной улыбкой. Он легко вскочил со скамьи, схватил меня за руку и ринулся к выходу увлекая меня за собой. В нем не было никакой вялости, полуторачасовой сон явно пошел ему на пользу! Он лихо соскочил со ступенек вагона и заботливо выхватил у меня из рук самую тяжелую сумку. Мы прибыли!
IV
Через десять минут мы были на месте. Я открыл домик, и Санька влетел туда, по хозяйски оглядывая незамысловатую обстановку, а через пару минут я уже мог лицезреть его довольную мордочку на балкончике маленькой мансарды. Наше временное пристанище явно пришлось ему по вкусу. Выскочив из домика так же стремительно, как и вошел, он потянул меня в сторону бани. Не наше ли приключение в деревне стало причиной такого живого интереса к "банно-прачечному комплексу"?! Баней он остался весьма доволен и деловито осведомился: "Когда же мы приступим к ее разогреву?!".
Посчитав его достаточно взрослым для присмотра за процессом топки, я показал ему место, где брать дрова, куда и когда их закладывать и чего трогать категорически нельзя, а сам собрался съездить на дядькином велосипеде до магазинчика в селе. Хлеб я специально не взял из города, посчитав, что на природе более уместен, будет свежий деревенский, да и как знаток банных мужских ритуалов решил прикупить пива не зная, правда пригодится ли оно по прямому назначению. Растопив печь, и строго посмотрев на "истопника" я вскочил на железного осла и отбыл в направлении ближнего села.
V
Не стоит описывать мое путешествие! Мой железный ослик, скрипя, визжа и охая на разные голоса, все же исправно довез меня до магазина и так же исправно вернул меня обратно. Но возвращение стоит описать особо! Нет, я не увидел на месте садового участка ни руин домика, ни пепелища вместо бани! Дымок ровным столбом шел из трубы, указывая на хорошую погоду в ближайшее время, все было в полном порядке, все стояло на своих местах, но весь этот пейзаж оживляло сошедшее с шеста и гуляющее по огороду пугало построенное дядькой в прошлом году для услаждения взора.