Новая сказка о рыбаке и рыбке

Оставьте на время семейные дрязги.

О рыбке златой расскажу я вам сказку.

Предвижу заранее ваши улыбки-

Ну, кто же не читывал сказку про рыбку?

При всем уваженьи к таланту Поэта

Прочту по-другому вам сказку я эту.

Итак...

У холодного синего моря

Когда-то давненько стояло подворье.

Пожалуй, подворье уж сказано громко-

Косая избенка, на крыше соломка.

Забор повалился, ворота упали,

Хромая телега в убогом сарае.

Стеклина вот-вот упадет из окошка,

Из всей животины – собака да кошка.

Причина ясна: старику со старухой

Не просто справляться с житейской разрухой.

Поскольку не в Сочи они проживали,

Курортникам комнат они не сдавали.

Давно стариков позабыли внучата,

И денег фальшивых старик не печатал.

В горшках не хранилось фамильное злато.

Старик со старухой не жили богато.

Помимо детей ими было нажито

Две пары лаптей, да худое корыто.

И жизнь их была тяжела да убога.

Всего-то и счастье, что море под боком.

Старик не лентяй, да и сеть сохранилась,

А рыба в ту пору в достатке ловилась.

Да так бы и жили, свой век коротая

Ни жизни другой, ни богатства не зная,

Ни шатко, ни валко, ни сладко, ни худо,

Коль не было б небом им явлено чудо.

Пошел как-то раз старичок, как обычно

К холодному морю за рыбной добычей,

Закинул он невод в белесые волны,

На берег присел в ожиданье улова.

Забывшись, уставился в небо рябое,

Да так и уснул под шипенье прибоя.

Проснулся старик от гуденья и воя – на берег несется волна за волною.

Буруны взлетают, что кони лихие.

Видать, разошлась не на шутку стихия.

Водою и пеной играется ветер.

Как медные струны, натянуты сети.

Дубовые колья сгибает лучиной.

Вот-вот весь улов устремится в пучину.

Старик ухватился за сеть что есть мочи,

Тяжелую ношу из моря волочит.

Богатый улов ему в сети прибило.

И вдруг от сиянья в глазах зарябило.

Вгляделся старик, и в ногах стало зыбко:

Средь серой плотвы необычная рыбка.

Её чешуя, словно тысяча блесток,

И златом сверкает корона с наперсток.

И понял старик, от волненья икая,

Что в сети попала Царица морская.

Пока от волненья старик оправлялся,

Из невода голос девичий раздался:

– Послушай, рыбак, по вине провиденья

Сегодня я пленницей стала твоею.

И, как полагается царскому сану,

Стоять за любою ценою не стану.

Проси о достойной Царицы награде,

Проси о рубинах, алмазах и злате.

На дне океана, в пучинах бездонных

Таких безделушек разбросаны тонны.

Тебе обещаю – ты не прогадаешь.

Я вижу, что ложкой ты мед не хлебаешь.

Вон, куртка худая, да лапти сносились.

На заднице латки давно отвалились.

И в сетке своей дыры ты не латаешь.

Еще два закида – и хрен что поймаешь.

С минуту подумав, старик отвечает:

– Конечно, награда твоя впечатляет.

Кому ж не нужны янтари да алмазы?

Купить с ними можно и много и сразу.

Такая награда любого согреет.

С такого богатства и царь охренеет.

Вот только один недостаток у злата – уж быстро свыкаешься с жизнью богатой.

Едва окунешься – уже засосало.

Сегодняшней роскоши к завтрему мало.

Дворцы, ипподромы, поместья, цыгане – причин для растрат – что воды в океане.

Продулся, ограбили, гости явились – и деньги меж пальцев песком заструились.

А с бабьей фантазией – вдрызг заморочка

Твои ж сундуки не бездонная бочка.

Глядишь, на последний целковый напьешься.

Тебя же вторично и не дозовешься.

Пускай все богатство на дне остается.

Быть может, еще с кем считаться придется.

Ни денег, ни злата мне даром не надо.

Мне душу согреет иная награда.

Прошу возвратить я Царицу морскую,

В обмен на свободу, мне силу мужскую.

... У рыбы аж екнуло что-то в гортани:

– Не мало влетала я в сети по пьяни,

Но честно скажу – сколько раз не ловили,

Такого еще никогда не просили.

Ну избу, ну титул, ну яхту в Венеции, – но чтобы меняли добро на потенцию?!

О люди, о нравы! Куда же мир катиться?

Свихнулся старик, чтоб мне быть каракатицей.

Ведь, если подумают все о старушках,

Кому же сбывать мне свои побрякушки?

Старик же упрям, на свое напирает:

Верни, мол, мне силу, что плоть поднимает.

А будешь упрямиться, хоть и царица – придется на ужин тобой угоститься.

Увидев, что золото сбагрить не светится,

– Да будет по-твоему, – молвила пленница.

Всем телом о волны ударила с силой,

И с темя до пят старика окатила.

И чувствует он вдруг в себе изменение.

Поверить не может – в штанах шевеление.

Вдруг стали видны все приметы мужчины.

И это без видимой внешне причины.

О боже, а как же все это расправится,

Как только такая причина представится?

Старик в нетерпении сети бросает,

Всю рыбу назад в океан выпускает.

Какая рыбалка, едят её мухи?

И резвым аллюром несется к старухе.

Увидев супруга, старушка упала – такого со свадьбы она не видала.

Кому же лежащая баба не в радость?

В тот раз до постели она не добралась.

А силы у деда растут раз от раза.

Доводит он бабу свою до экстаза.

Лишь солнце за гору – кровать их, что скрипка.

Воистину, славно сработала рыбка.

Забыты невзгоды, недуги, печали.

Любви предаются супруги ночами.

И утром их бодрость не знает границы.

Засыпан амбар урожаем пшеницы.

Дед новую избу в неделю построил – такие хоромы, что царь не достоин.

И баба отныне подстать ему тоже – лицом и душой лет на сорок моложе.

Как девка, по дому кругом успевает.

Метет, пришивает, готовит, стирает.

Старик теперь ходит в атласном кафтане,

Вареники вилкой валяет в сметане.

Гусятину с хреном вином запивает,

И рыбку златую добром поминает.

В. Бондарев

200