Ночной эксперимент

Наверное я почувствовал это по незаметному напряжению мышц ее спины и ног. Славик взялся уже за подол рубашки, намереваясь резать и тут я почти в ужасе схватил его за руку.

– Что?

– Мне кажется, она не спит.

Он остановился и совсем тихо спросил:

– И почему ты так думашь?

– Не знаю, просто чувствую.

– Это было бы очень некстати, когда мы почти раздели ее, – вполголоса сказал Слава, – Но если ты прав почему же она лежит и не двигается? Поверь, если бы она проснулась, здесь уже была бы половина лагеря и сторож с берданкой.
Слава подошел и сделал первый разрез, прозвучавший просто оглушительно. Алиса мерно дышала во сне, но меня не отпускало ощущение, что она притворяется. Я посоветовал Славе по крайней мере не касаться холодными ножницами голого тела. Он работал быстро. Когда разрез протянулся до самой шеи, мы убедились, что на Алисе нет бюстгальтера. Не знаю как Славик, а мне пришлось поправить содержимое шорт.

– Что ж, даже если она сейчас проснется, мы увидели немало, – подмигнул мне Слава.

Рука Алисы зашарила по кровати, в поисках одеяла. Мы едва смогли дождаться пока она снова замрет. Слава закончил работу дополнительным разрезом поперек спины, в плечах. Получилось, что Алиса лежит на неровном куске материи, который совсем недавно был ее ночной сорочкой. В ярком свете фонарика мы смотрели на гладкий изгиб спины и ягодицы под тугими трусиками. Больше на Алисе ничего не осталось.

– Как думаешь можем ли мы вытащить из-под нее ночнушку? – сказал я Славе.

– Не знаю, уж слишком большая. Продолжай!

– Что?

– Трусики!

– Давай ты!

– Я ночнушку резал, теперь твоя очередь.

Мы оба уставились на ее ягодицы, плотно обтянутые материей. У меня просто не хватало духу коснуться ее бедер. Но отступать теперь, когда до финиша осталось совсем ничего, было вдвое обиднее, чем вначале. Слава помог мне решиться, забрав влажными руками фонарик. Я взялся за поясок трусиков.

– Сейчас только трусики снимем и сразу пойдем назад, – сказал Слава, – к тому же скоро рассвет, уходить придется в любом случае.

Тут Алиса снова зашевелилась. Руки зашарили в разные стороны в поисках одеяла. Свободная поза, в которой она спала до сих пор, изменилась, тело выпрямилось, ноги же слегка сдвинулись, многократно усложняя мне задачу, а руки крепко обняли подушку. Я только тяжело вздохнул. Прошла, наверное, минута и я уже быстро, как только мог, стал спускать с нее трусики, которые сначала никак не хотели слезать, застряв между ягодицами. Мне приходилось время от времени поправлять ее ноги, что сделало давление в шортах почти невыносимым. Трусики напоследок запутались в лодыжках, но я наконец снял их с Алисы и сжал в руке, и чтобы сдержаться стал расхаживать по комнате, успокаиваясь. Слава же вовсю разглядывал Алису, водя фонариком по ее телу, да и я сам скоро присоединился.

– Ну как? – спросил я его.

– Крутота! Вот сейчас только перевернем!

Мы в полной тишине азартно отталкивали друг друга от койки, чтобы занять более выгодную позицию.
– Теперь твоя очередь:

– Помогай, у меня одного ничего не получиться.

Мы подтянули Алису за ночную рубашку ближе к краю койки и перевернули ее бессознательное, тяжелое во сне тело на спину. Это было как удар по яйцам. Обнаженное девченочье тело и так близко: В общем, мне стало плохо почти до помутнения сознания. Бывает и не такое. Слава чувствовал себя не лучше. Он отшатнулся от койки, чуть не уронил фонарик и, согнувшись, сел на койку рядом. Однако, мы скоро преодолели слабость в ногах и склонились над кроватью, и вовремя, потому как Алиса уже переворачивалась и мы едва успели придержать ее за плечи, чтобы она осталась лежать на спине. Цвет ее бледной кожи был удивительно ровным, моя недотрога даже загореть не успела. Несколько долгих минут мы просто пялились на пухлые соски, узкие бедра и выпуклый, как у маленьких девчонок живот. Мы беззвучно толкали друг друга локтями, подбивая на последнее, самое смелое действие, нам хотелось потрогать Алису. Наконец, я отолкнул Славу и протянул нетвердую руку к ее животу. Если бы она открыла глаза в этот момент, я бы, наверное, умер. Моя рука опустилась между ее плотно сжатых ног, я чуть не отдернул руку, так там было горячо. Двигаясь выше, пальцы взъерошили длинные влажные волоски. Бог мой, одного этого было достаточно, чтобы согласиться на ночной побег. Наконец, я уступил место Славке, приняв фанарик из его рук. И вот тут мое сердце чуть не остановилось. Когда свет случайно упал на ее лицо я вполне отчетливо увидел, как дрогнули ресницы и губы и мог поручиться, что она порозовела. От испуга я выключил фонарик. Алиса не спала, теперь у меня не осталось никаких сомнений и я рванул к двери, пребольно ударившись о что-то на своем пути. За мной послышался топот Славки и мы помчались от изолятора к лесу. Я остановился, отбежав довольно далеко вглубь леса и Славка едва догнал меня:

– Ты чего? – спросил он запыхавшись.

– Она не спала, я видел ее лицо!

Мгновение было тихо, а потом Славка заржал. Он уселся на землю и восторженно хохотал, а я в полнейшем недоумении ждал пока пройдет этот приступ смеха. Наконец он вытер слезы и смог говорить:

– Я так и знал, что она не спит.

– Что за дела?

– Наташа не дала ей никакого снотворного. Подумай сам, зачем фельдшеру давать снотворное Алисе? А?

– Ну ты же сказал!

– А по другому ты бы не решился!

– Ну и сволочь же ты!

– Разве тебе не понравилось?

Я вспомнил все происшедшее и промолчал.

– Зачем же она притворялась спящей?

– Я думаю, когда мы начали резать ночную рубашку, она уже не спала. Помнишь, когда ты заподозрил это в первый раз. Скорее всего она уже проснулась, когда мы только стягивали одеяло. Сначала, наверное, она испугалась, а потом ей стало стыдно, вот она и решила переждать, пока мы уйдем. Если бы она знала как далеко мы были намерены зайти... Когда же мы ее раздели догола она тем более не могла показать, что проснулась, ведь это поставило бы ее в глупое положение. Представляю, каково ей пришлось!

– То есть мы ее щупали, а она лежала и терпела?

– Ага.

Я снова почувствовал давление в шортах. А Славик добавил:

– А помнишь, как она все время старалась нас остановить? Норовила перевернуться, сдвигала ноги, искала одеяло. Однако все было напрасно, ведь она не могла выйти за пределы своей роли. – И он добавил с сожалением, – Если бы ты не испугался, мы бы до сих пор ее щупали.

Теперь, когда все объяснилось, приключение стало представляться мне в совершенно комичном ключе. Меня отпустило, я расжал руки и только теперь заметил, что у меня в руке Алисины трусики. Я удрал в такой панике, что попросту забыл о них. В предрассветной синей тьме Славка тоже заметил трусики и мы оба облегченно рассмеялись, затем осторожно пробрались обратно в барак и уснули.

Алиса уехала из лагеря через два дня, думаю, что случившееся той ночью оказало свое действие. Тогда в изоляторе я видел ее в последний раз. Трусики я так и не решился выбросить, но теперь точно не знаю, где они находятся. Когда-нибудь найду и вспомню прошлое. Хотите поищу? Минуточку..