Она

Вечерний чай всякий раз превращался в феерическое шоу. Мы вдвоем стоили целого зоопарка. Лагерных историй было по сто штук на день. Любой наш выход к людям – цирк бесплатный. А как мы ходили покупать презервативы! Можно издавать отдельной книгой. Родители сначала предлагали помощь, но мы отказались. Способов была масса, и мы никогда не повторялись. Иногда разыгрывали на ходу, иногда тщательно готовились. Ну, например, она в верблюжьем пальто, сапоги на каблуках, ридикюль, темные очки, дорогая косметика, а я в прошлогодней форме, с клеенчатым портфелем, изрисованным синей ручкой и с пионерским галстуком, торчащим непременно из бокового кармана куртки. Сначала мы привлекаем к себе внимание кассирши оживленным, но неразборчивым диалогом (надо только дождаться, когда никого у кассы не будет) а потом Она мне швыряет несколько монет, часть из них падает на пол, я бросаюсь их собирать, а она.
– Ишь, какой большой выискался! Презервативы ему покупай! Да как ты смеешь! Ко мне с этим обращаться! Кто я тебе?! У себя в подворотне будешь так разговаривать! – я красный по уши уже не подбираю укатывающийся пятачок, явно не лишний в моем бюджете, а стремглав несусь к выходу. Она, все еще фыркая от негодования, подходит к кассе, пробивает:

– Цитрамон, Аллахол, Парацетамол, Ревит. Алюмагель еще не завозили? Тогда все, – и протягивает вместе с купюрой заранее заготовленную бумажку "100 шт. презервативов".

Страшной разлукой стал ЛТО в июне. Мы с Ней писали письма без преувеличения каждый день. Кроме всего прочего, мы в письмах обменивались опытом руководства коллективами методами, которые мы совместно разработали. Тем же летом мы тремя семьями поехали на юг.

На самом деле, я удивляюсь, почему наши отношения вообще продолжались так долго. С той силой, с какой они горели, пороху не должно было хватить, но Надино пророчество, так или иначе, сбылось. Нет, мы оказались не слишком разными людьми, а просто одним человеком. Да, кстати, она была ровно на 2 дня младше меня! Не половинками одного человека, как считается должно быть в идеале, а Она и я были идентичными личностями, волею судьбы размещенными в разных телесных оболочках. К следующему лету мы исчерпали друг друга полностью, и жили вместе скорее уже по привычке. Разлука следующего лета стала решающей для наших отношений.

Но мы не потеряли друг друга из вида, часто встречались и вместе с родителями и сами по себе и до сих пор дружим семьями. Ее муж и моя жена поначалу опасались чего-то (всего они не знают, знают только, что знакомы с детства), но теперь успокоились. А наши с Ней выходки (на самом деле совершенно безобидные) иногда до сих пор потрясают то какую-нибудь старую компанию, то какую-то часть деловых или культурных кругов нашего немаленького городка. Да, у нее близнецы-мальчики, а у меня близнецы-девочки, и ее близнецы старше моих на 1 год без 2-х дней.

С Надей мы тоже встретились как бы случайно, но в каком институте она учится, для пионеров тайной не было, хотя лично мне она этого не говорила. До моего поступления в институт и до, соответственно, ее окончания института мы встречались. Потом она вышла замуж и уехала, а я уехал учиться, и вернулся со своей настоящей половинкой. Она даже по-русски говорит с акцентом.

Как и мой отец, я не стал хозяином, а стал служащим. Отец до последнего служил верой и правдой, и новые времена его не сбили и не поколебали. Став генеральным директором, я снова нашел Надю, опять у нас и опять незамужнюю, и пригласил работать консультантом-психологом. Лучшего психолога нет пока в мире и его ближайших окрестностях.
Зигмунд

2000 г