Мамина госпожа

– Дэвид, – как бы случайно, спросила мама за завтраком, – что ты думаешь о Лауре?

Чувствуя себя оленем, ослепленным фарами приближающегося грузовика, я замер. Неужели это так за-метно? Пытаясь показать, что меня больше интересует кусок тоста на тарелке, чем ее вопрос, я пожал плечами...

– Ничего особенного. А почему ты об этом спрашиваешь?

– Брось, – улыбнулась мама, – раньше ты никогда не стеснялся разговаривать со мной о девушках.

Что, правда, то, правда. Мне было девять, когда отец ушел от нас, и не знаю, как чувствуют себя другие парни, разговаривая со своими матерями о сексе и тому подобных вещах, но у меня с этим никогда про-блем не было.

– Ну, если честно, – ответил я, – она крутая.

– М-да. Это плохо.
– Что? – сначала, мне показалось, что она расстроилась из-за того, что я нашел ее подругу привлекатель-ной, но потом понял, что мама просто подкалывает меня. Хотя мы с ней всегда были очень близки, я все еще не мог утверждать, что полностью понимаю ее.

Видимо чувствуя себя немного неловко, мама пояснила...

– Просто у Лауры, скажем так, несколько необычные вкусы.

– Ну а мне-то что с того? – ухмыльнулся я. – Или ты хочешь сказать, что у меня есть шанс?

– Дэвид, тебе всего лишь девятнадцать.

– И...

– А ей тридцать четыре.

– Можно короче...

– Короче. Да, думаю, у тебя есть шанс.

Завтрак был забыт, я отодвинул тарелку и, положив локти на стол, посмотрел на маму.

– Ма, если ты хотела запутать меня, то у тебя это здорово получилось, – заявил я слегка раздраженный этой утренней игрой в "да и нет, не говорить". – Сперва ты спрашиваешь, нравиться ли она мне. Потом говоришь "очень плохо", когда узнаешь, что нравится, поскольку у нее, видите ли, странные вкусы. А под конец заявляешь, что Лаура любит парней помоложе.

– Все так, – ответила мама, затем она покачала головой и вздохнула. – Но я жалею, что заговорила об этом.

– Мам, о чём ты? – слегка обеспокоенно спросил я и тут же заверил. – Я внимательно выслушаю все, что скажешь.

– Раз ты так честен со мной, то позволь мне тебе кое-что для начала объяснить, прежде чем начинать серьезный разговор. Ладно?

– Не вопрос.

– Ну, во-первых, Лаура уже три года моя любовница.

Ух ты! Я столько раз фантазировал, как прихожу домой и застаю их, занимающимися любовью на полу в гостиной, но даже не думал, что мама с Лаурой на самом деле могут быть лесбами.

– Так вот почему всё это время у тебя было такое отличное настроение.

– Да, – сказала мама, так словно извинялась передо мной. – После того, как твой отец ушел, я теперь понимаю, что вела себя, как настоящая стерва. Но никогда не пойму, почему ты не встал и не оставил меня.

– Не сделал этого, потому что люблю тебя. Как бы ты не вела себя, я мог понять причины такого пове-дения, – взяв ее за руку, ответил я. – Надеюсь, что мой, как бы, папаша не заставил тебя полностью раз-очароваться в мужчинах, но если ты счастлива с другой женщиной, то не имею ничего против.

– Вот, черт, – фыркнула мама, – вроде бы ничего веселого, а мне смешно.

Посмеявшись вместе с ней, я спросил...

– Ты этого добивалась? Чтобы я одобрил ваши отношения? – честно говоря, я чувствовал себя слегка разочарованным из-за того, что она вовсе не пыталась свести меня со своей красивой подругой, но не хотел расстраивать маму. – Если дело только в этом, то я не имею ничего против твоей связи с Лаурой.
– Спасибо, – улыбнулась она. – Но, вообще-то, дело не только в этом. – И смущенно добавила. – Понима-ешь, ты тоже нравишься Лауре. И даже очень.

Теперь я перестал что-либо понимать.

– Мам, ты опять меня запутала.

Встав из-за стола, она принялась ходить туда-сюда по кухне, цокая каблуками по кафельному полу.

– Лаура – удивительная женщина, но как я уже говорила, у нее не совсем обычные вкусы, – мама вздох-нула. – Даже не знаю, как тебе об этом сказать.

– А ты, просто выплюнь это, глупышка, – посоветовал я, а когда мама повернулась и прожгла меня взглядом, пожал плечами. – Ма, ты же сама мне всегда так говорила.

– Да-да, наверное, в данной ситуации лучше всего так и поступить, – она снова села, и, наконец, через силу сказала. – Дэвид, Лаура – бисексуальна, но, кроме того, она – моя госпожа. А еще она обожает вся-кие запретные штучки. – И уже шепотом, мама добавила. – Запретные штучки, типа инцеста.

Меня как громом поразило. Мама не только лесбиянка, но в их отношениях с Лаурой играет роль рабы-ни. Видимо, не просто играет, если Лаура смогла ее убедить ее предложить мне вступить с нею в связь, при активном участии самой Лауры.

– И ты спрашиваешь... в смысле, ты имеешь в виду...?

– Да, по-моему, ты понял, – мама окончательно смутилась. – Лаура предложила мне переехать к ней, но я сказала, что не могу оставить тебя. – При этих словах лицо у нее стало таким же красным, как и пла-тье. – Тогда она заметила, что ты мог бы жить с нами, но только если займешь подобающее место.

– Подобающее место?

– Да, как самый жалкий из моих рабов, – неожиданно в кухню вошла Лаура и, скрестив на груди руки, нахмурилась. – Что-то долго ты с ним возилась, блядь.

Едва услышав голос своей госпожи, мама соскочила со стула и, бухнувшись на колени, и принялась вы-лизывать ее черные сверкающие сапоги, всхлипывая...

– Простите, госпожа, пожалуйста, не наказывайте меня.

Лаура схватила ее за волосы и подняла голову.

– О твоем наказании поговорим позже, – отпустив маму, рыжеволосая госпожа повернулась ко мне. – Ну как? Согласен?

Я был ошеломлен. Словно чем-то по голове ударили. Но вместе с тем чертовски возбужденным. Передо мной стояла эротическая фантазия, воплотившаяся наяву. С головы до ног Лаура была вся в черном... высокие, до бедра, сапоги на шпильке, обтягивающее мини-платье, перчатки до локтя и темные очки. И она предлагала мне стать ее рабом. Посмотрев на маму, которая, счастливо улыбаясь, обвилась вокруг левой ноги своей госпожи, я ясно увидел свое будущее.

– Могу я подумать?

– Нет, – взглянув на часы, она бросила. – У тебя ровно десять секунд, чтобы принять решение.

Да не надо мне было никаких десяти секунд. Я мечтал о ее теле уже несколько лет. Не знаю, что уж у меня будет с матерью, но едва Лаура вошла в кухню, я уже был в ее власти. Поэтому я встал со стула и сказал...

– Согласен.

– Прекрасно, – подойдя поближе Лаура, отвесила оплеуху, сбившую меня с ног. – Это за то, что назвал свою мать глупышкой. – Она помогла мне подняться, а потом швырнула новым ударом на пол. – Это за то, что заставил меня ждать. – Затем госпожа пнула меня в бок. – А это за то, что пришлось об тебя пер-чатки пачкать.

Ни хера себе. Куда же это меня угораздило вляпаться. Боясь подняться, я скрючился на полу, прикиды-вая шансы вломить ей так, чтобы своих не узнала. Но затем подумал о матери, и понял, что не могу по-зволить ей пройти через все это одной. Независимо от того, к чему нас могут принудить, я не мог спо-койно жить, оставив ее одну на милость Лауры.

Стоя надо мной Лаура скомандовала...

– Раздевайся парень.

Уяснив предыдущий урок, я тут же исполнил приказание.

– Хорошо, а теперь ползи сюда, – сделав, что велено я оказался нос к носу с улыбающейся мамой.

– Ма, – начал я, – что это за...

– Никто не разрешал тебе разговаривать, – едва не оторвав мне уши, Лаура посмотрела сверху вниз на маму и рявкнула. – Надень ему ошейник, блядь.

– Да, госпожа, – мама мигом поднялась и, взяв цепь, которую Лаура держала в руках, и застегнула у меня на шее кожаный, покрытый заклепками, ошейник.

Затянув его потуже, она спросила...

– Госпожа, должна ли я преподать ему урок послушания?

Отмахнувшись от ее вопроса, Лаура ответила...

– У нас будет для этого достаточно времени позже. Сейчас я хочу, чтобы он понял – право голоса здесь принадлежит только мне.

Затем, посмотрев мне прямо в глаза, расщедрилась на совет...

– Запомни то, что я тебе скажу, и все будет нормально. Ты мужчина, а раб всегда ниже рабыни. Поэто-му если любая женщина захочет позабавиться с тобой, ты должен беспрекословно подчиниться ей. Де-лай, что прикажут, и проблем у тебя будет гораздо меньше.

Не в состоянии отвечать, я просто последовал за ними к машине Лауры, понимая, что собственными руками похоронил свою свободу.

– Я должна кое-что прикупить для нашего нового приобретения, – бросив маме ключ, Лаура приказала ей. – Подрессируй его до моего прихода. Я хочу поиграть с ним сегодня вечером.

– Да, госпожа, – просияла мама, и ответила за нас двоих, – с удовольствием.

Как только Лаура скрылась, она повернулась ко мне и скомандовала. – Поднимайся наверх. Живо!

– Мама, пожалуйста, – взмолился я. – Я передумал и хочу уйти.

Дав мне пощечину, мама завопила...

– Тебе сказано, раб, живо поднимайся!

Испуганный ее гневным голосом, я помчался по лестнице, даже не думая, куда она ведет. Она нетороп-ливо последовала за мной, а затем, схватив за волосы, втащила в спальню. Толкнув меня к кровати, мама приказала...

– Встань на колени и жди меня.

Ключом, который ей дала Лаура, она открыла шкаф и, вытащив оттуда огромное дилдо, пристегиваю-щееся к бедрам, поинтересовалась у меня...

– Знаешь, что это такое?

– Ну, наверное, дилдо. Ведь так? – пробормотал я.

Кивнув, мама разделась, и, надев дилдо, встала передо мной. Пластмассовый член нацелился мне прямо в лицо, и, голосом, не терпящим возражений, мама приказала...

– Поцелуй его.

– Ты серьезно?

Нажав пяткой мне на яйца, она улыбнулась...

– Очень.

Она сжалилась только тогда, когда слезы потекли у меня из глаз рекой, и, убрав ногу, повторила...

– Поцелуй его.

На этот раз я сделал все, как она велела, полностью уверенный в том, что ей ничего не стоит сломать меня. Добрая, милая женщина, которая была моей мамой, ушла. Вместо нее появилась распутная, кон-чающая от сознания собственного превосходства, готовая отыграться на мне за все унижения, которым подвергла ее Лаура. С отвращением, я признался себе, что эта новая мама меня странным образом воз-буждает меня.

– Славно. Возьми его в рот, – сделав движение бедрами вперед, чтобы команда стала совсем очевидной, добавила. – И побыстрее.

Я закрыл глаза и взял розовый пластмассовый член в рот. Холодный, гладкий, он проскользнул между губ, и я едва не поперхнулся, когда твердая головка нажала на горло.