Домик в деревне

На-лево уходил темный коридор, направо была ещё одна дверь, только поменьше. Татьяна подошла к ней, подняла руку, пошарила над дверью и достала ржавый ключ. Она открыла дверь, и мы вошли в светлую террасу. По одной стене в ряд стояли две кровати, причем одна была выше другой. Справа стоял здоровый кованый сундук, слева было окно в дом. Напротив одной их кроватей сто-ял небольшой столик. Обстановка была спартанская, но меня это вполне устраивало. Я поставил сумку на кровать и достал Димины сувениры. Как и положено Татьяна некоторое время поупира-лась, но я был настойчив и вскоре пузырь "Метаксы", конфетки с изображением великого компо-зитора и какая-то бижутерия оказались у неё в руках.
– Пойдемте, я вам дом покажу, – сказала Татьяна и жестом пригласила следовать за ней. Тем-ный коридор, оказывается, вёл на так называемый двор: огромное помещение, не уступающее по размерам дому, крытое крышей. Направо была лестница на чердак, за ней размещался гальюн, а чуть дальше – душ. Все это располагалось на площадке, от которой шла лестница вниз. Внизу стояли несколько шкафов, на стене висели сети, в углу стояли несколько весёл. Свет с трудом проникал сквозь небольшое грязное окошко, поэтому Татьяна почти сразу включила свет.

– Вот тут у нас все удобства. Тут чердак, – она показала на лестницу. Выключив свет, она по-вернулась и пошла обратно по тёмному коридору. Я с интересом посмотрел вокруг и пошел сле-дом. Татьяна открыла обитую дерматином дверь, и я следом за ней вошел в гостиную, которая од-новременно была и кухней. Слева была большая белая печь, напротив двери окно, а под ним стол. – Это наша кухня, Если есть какие-нибудь продукты – выкладывайте в холодильник. Ваши – две верхние полки, – сказала Татьяна (я про себя отметил, что такие нехилые кухни строят у нас в до-мах улучшенной планировки). Татьяна повернула направо. Тут напротив друг друга располагались две комнаты. – Тут я сплю, – она показала направо, – А тут Катя, – и она показала налево. – Ну, а это наша гостиная. Гостиная не уступала размерами кухне. В углу стоял телевизор, слева по стенке – большой диван, справа находился книжный шкаф. Комнатища была светлая и просторная. Я с меркантильным интересом посмотрел на книжные полки. Так и есть, вот он. На меня с фотогра-фии смотрел усатый молодой человек. Татьяна проследила за моим взглядом: – Это – отец Кати. Я уловил, что произнесено это было достаточно холодно. А потом "отец Кати", это всё-таки не "мой муж".

– Красиво тут у вас, – сказал я, осматриваясь, – Светло и просторно. Места много.

– Уж это муж постарался, – Татьяна подняла к лицу фартук и промокнула глаза, – Да вот толь-ко надорвался он. Один такую махину поднять. Я его уже пятый год, как схоронила.

Я несколько опешил, не зная, как на это реагировать: с одной стороны и мужа было жалко, с другой стороны наклёвывался вариант "весёлая вдова", а с третьей было сомнительно, чтобы у такой цветущей женщины не было друга или хахаля. Поглядим, как дальше будут события разви-ваться. Татьяна прервала мои рассуждения. – Ну, ладно. Пойдемте, я вам электрическую плитку дам. Она зашла к себе в спальню, а надо заметить, что дверей в её и Катину спальню не было. Вход преграждала только занавеска. Мельком я увидел, что окно из спальни Татьяны выходит на террасу. Широкая кровать, напротив ещё одна, в углу иконы – спальня, как спальня. Вскоре, я по-лучил одноконфорочную плитку, прослушал лекцию, что не надо включать плитку и кипятильник одновременно и получил приглашение заходить вечером, попить чайку. Это меня особенно обра-довало, за чаем, я собирался выяснить нужные мне подробности. Визит в город с целью разведать местные злачные места я решил отложить на следующий день, может и под боком что-нибудь вы-горит, а пока вернулся к себе, разобрал вещи, застелил постель и лёг вздремнуть.
Проснулся я около семи. А приблизительно через полчаса, сжимая под мышкой бутылочку коньячка и коркуновские конфеты, я пошёл на кухню. Тут я и понял, что такое ждать с нетерпе-нием: стол был уставлен едой, присутствовал и необходимый набор: "беленькая" и "красенькая" подпирали с боков шампусик. Да, Митяй нехилое лежбище нашёл, – отметил я про себя не без не-которой зависти. В углу, за столом сидела Татьяна. Она встала мне навстречу, поупиравшись для приличия взяла у меня джентльменский набор. Начали мы с чимпанского, потом принялись за коньячок, и где-то после второй рюмашки я почувствовал, что Татьяна "поплыла". Есть, конечно, у нас и впитые барышни, но моя визави к ним явно не относилась. Начался этот смех без причины, приглаживание волос и облизывание губ – в общем, как говорил Великий Комбинатор: "На лицо были все пошлые признаки влюбленности". Теперь важно было правильно и вовремя на'чать (как любил говаривать наш другой комбинатор). Но и начинать ничего не пришлось: с удивлением я обнаружил, что её нога под столом трётся о мою. Ну и прекрасно. Первый министр был прав: "Вы – привлекательны, я – чертовски привлекателен. Чего зря время терять?" И действительно, зачем терять время-то? Я аккуратно положил свою ладонь ей на ногу и стал, поглаживая, подниматься всё выше и выше. В первое мгновение лицо Антонины напряглось, но алкоголь сделал своё дело, тормоза были отпущены, и в следующее мгновение она опять заливисто рассмеялась. А моя рука продолжала своё путешествие и уже добралась до бедра, но тут Татьяна накрыла её своими ла-дошками, мешая дальнейшему исследованию. – А вот, кстати, несвежий анекдот, – сказал я и рас-сеянное внимание Тани с трудом, но сфокусировалось на мне. – Заходит в купе молодая девушка. А там уже сидит парень и интенсивно жует жвачку. Девушка на него смотрела-смотрела и гово-рит: – Можете мне сказки не рассказывать, я всё равно глухая. Татьяна засмеялась и закрыла лицо руками, а, я, улучив момент, забрался рукой ей под юбку и принялся вбуравливаться между ног. Придвинувшись вплотную к Тане, я тихонько дунул ей в ушко, чем вызвал ещё один приступ сме-ха и продолжил: – Девочка нашла в песочнице пистолет. Тут мимо идёт мент. Девочка ему кричит: – Дяденька милиционер, это не ваш пистолет? – Нет, девочка, не мой. Я свой потерял. Татьяна опять расхохоталась, а я тем временем положил руку ей на талию (благо, что она у неё ещё про-сматривалась). – Милиционер допрашивает пьяного мужика и записывает данные: – Фамилия? – Чья? – Имя? – Чьё? – Чья Чьё: Китаец что ли? Теперь Тоня запрокинула голову и откинулась мне на руку, выгнув спину. Я, пользуясь моментом, прекратил попытки раздвинуть ладонью её ноги и принялся за более доступные объекты, положив ладонь ей на грудь. Татьяна попыталась высвобо-диться, но я крепко держал её.

Пора было переходить к более решительным действиям. Лаская через ткань грудь, я привлек Таню к себе, чуть повернул её лицо и закрыл смеющийся рот поцелуем. С трудом, но мне удалось раскрыть её губы и проникнуть своим языком ей в рот. После этого, сопротивление Татьяны и до этого показное, прекратилось. Её рука обняла меня за шею, а вторая легла на спину. Мы слились в страстном поцелуе, работая языками и губами как ошалевшие. Но тут на беду, раздался звук бря-цающих ключей. В этот момент у меня было чувство, как будто меня в одно мгновение сдёрнули за ноги с неба на землю. Раскрасневшаяся Таня отстранилась от меня, спешно поправляя помятую одежду, а я отъехал на своё прежнее место. Успели мы как раз вовремя: только я закончил свой маневр, как дверь открылась и в комнату вошла Катя. Скорее всего, по нашему виду несложно бы-ло догадаться, что между нами произошло, но Катя, схватив со стола кусок колбасы и не слова не говоря, пошла к себе в комнату. Спальня её располагалась за стеной кухни, поэтому ни о каком продолжении так хорошо складывающегося вечера и речи быть не могло. Но, видимо мне удалось растормошить Таню, поэтому она была настроена, закончить начатое. Я взял её за руку, но она мне прошептала: – Не здесь. Катька уснет, и я к тебе приду. Конечно, ни о каком дальнейшем про-должении банкета и речи быть не могло: мы еще тяпнули пару раз, но мыслями и я, и Татьяна бы-ли уже в будущем. На часах было уже около одиннадцати, поучительные песни, типа "Ай-яй-яй, девчонка, где взяла такие ножки?" в спальне Кати смолкли, но свет ещё горел. Татьяна принялась мыть посуду, я убрал со стола оставшиеся продукты и подошел к ней сзади: – Я буду ждать, – шеп-нул я ей в ушко и сжал ладонями её роскошные ягодицы. Она чуть выгнулась навстречу: – Иди, я же сказала, что приду. Мои ладони, лаская её булки, переместились сначала на бедра, а потом по-путешествовали по бокам и встретились внизу живота. Таня прогнулась ещё сильнее и видимо почувствовала мой напрягшийся член. Я прижался к ней ещё сильнее: – Он тоже будет ждать, – и чмокнул её в шею. После этого, я отпустил её из своих объятий и, уходя, погрозил её пальцем. Она слабо улыбнулась.

* * * * *

Вернувшись на террасу, я первым делом умылся, переоделся в чистое бельё, чуть спрыснул-ся любимым "Demon"-ом, и положил под подушку ленту резинок. Находясь в полной готовности, я выключил большой свет, включил бра и лег на кровать. Из сумки был извлечен томик любимого С. Кинга, за чтением которого я и собирался скоротать время. Время от времени за стеной щелкал выключатель и в спальне Тани то зажигался, то гас свет. Я посмотрел на часы: Было уже около двенадцати, на улице было достаточно светло. Ожидание явно затягивалось. Минуты тянулись и растягивались. Казалось, что ленивая секундная стрелка движется медленнее, минутная перебира-ется с деления на деление с трудом, а часовая вообще умерла. Я был уверен, что прошла уйма времени. Но при взгляде на циферблат обнаруживал, что истекли какие-то десять минут. Сосредо-точиться на книге не удавалось: вместо живописных сцен пера мастера в мозгу прокручивались не менее живописные, которые произошли со мной пару часов назад. Свет в спальне Тани давно по-гас, дом затих, было только слышно, как за окном стрекочут сверчки.

Когда я уже совсем было, отчаялся, за стеной послышался какой-то шорох. Некоторое время спустя донесся звук открываемой двери, легкие шаги и входная дверь на террасу, чуть скрипнув, приоткрылась.