Заплечная. (Просто Маша)

– Ты где порвала чулки?

– Да вот, о танк зацепилась!

– Бывает, тут ракетчики проезжали, так я о ракеты...

Из разговора двух "заплечных".

Заплечными на жаргоне водителей зовут проституток, основными клиентами которых являются водители-дальнобойщики. Из всех поз наиболее удобная в кабине грузовика – ноги на плечи. Конечно, бывает, что и чулки рвутся о фурнитуру на погонах. Это, так сказать, издержки профессии.

Наиболее известной заплечницей на этом участке дороги была Мария, а для друзей и клиентов просто Маша.

Маша презирала мужчин с детства. Ее отец был беспробудным пьяницей. Когда Маше было всего пятнадцать лет, он изнасиловал ее. Ее мама, обливаясь слезами, валялась в ногах у дочери и просила не писать в милицию заявления, иначе папу посадят. Маша в милицию не пошла, но с тех пор возненавидела водку и всех мужчин.
Став немного старше, она поняла, что мужчин можно не только ненавидеть, но и получать от них деньги. Конечно, не просто так, а в обмен на интимные услуги.

Толковой гостиницы в ее городке не было, и основным местом работы стала трасса. На свой первый выход она пошла, еще учась в школе. С первой получки она купила папочке литр паленой водки. Она знала, что остановиться, пока была в доме хоть капля спиртного, папа не мог. Эта доза свела его в могилу. На похоронах и поминках она не присутствовала. Не было и никаких угрызений совести: из-за него она стала дорожной проституткой.

За пятнадцать с лишним лет она изрядно поднаторела в искусстве любви в салоне автомобиля. Слухи о лихой "тёлке", способной высосать мозги через: хм, расползлись далеко за пределы ее родного городка. Со временем у Марии появились постоянные клиенты, в основном водители больших грузовиков.

Женщина, душа которой была поломана еще в юности, мечтала только об одном: заработать как можно больше денег.

Ей уже давно перевалило за тридцать, что для "ночной бабочки" в нынешние времена большая редкость, но вид она имела вполне товарный. Как считали молодые конкурентки, Маша знала старинный рецепт приготовления молодильной мази из мужской спермы, и других приправ, позволяющий так хорошо сохраниться.

Ни фигура, ни личико не выдавали ее возраста, тем более, что ночью, в машине особо не разглядишь, с кем имеешь дело.

Мужчина для удовольствия.

Пять лет назад она познакомилась с Кириллом.

Он был один из ее знакомых клиентов. Она его несколько раз уже обслуживала на трассе. Пока она с ним работала, машина стояла на обочине, и в нее врезалась легковушка с пьяным встельку водителем. Им с Кириллом повезло: все отделались только ушибами, но продолжать путь было нельзя. Мест в гостинице не было, и она решилась привести Кирилла к себе домой. Она была косвенной виновницей аварии и хотела загладить перед клиентом свою вину.

Впервые за долгое время она занималась любовью себя дома, на широкой кровати. Ласковые руки клиента ласкали ее, когда уже у нее совсем не осталось сил. То ли от домашней обстановки, то ли от мастерства любовника, то ли от того, но ей удалось то, чего практически никогда не было в ее жизни: она получила удовольствие от близости с мужчиной. Мало того, он пошел, приготовил завтрак и подал его в постель.

Денег она с него не взяла, а он остался у нее еще на ночь, а потом и не следующий день. Жаркие и нежные объятия Кирилла доставляли Маше то, ни с чем не сравнимое женское удовлетворение, которого обычно лишены большинство практикующих жриц платной любви. Кончилось тем, что они стали жить вместе.
Вот только прекрасным принцем Кирилл не был. Хуже всего, что и нормальным мужчиной он не был тоже. Таких мужчин презрительно зовут "альфонсами". Он жил у нее на полном пансионе, помогал, как мог, по хозяйству, но денег в дом не носил и не имел ничего против способа заработка сожительницы. Год спустя, он оформил с ней отношения.

Маша не питала к нему сильных чувств, но в его объятиях она могла получить оргазм и на время забыть о том, что ей каждый день приходится симулировать наслаждение, для более полного удовлетворения клиентов.

Сразу после свадьбы он прописался в ее квартиру. И вообще сел, как говорится, на все готовенькое. Свою жену он по-своему любил. Помогал ей, как мог: бегал по магазинам, мыл пол, готовил еду к ее приходу с работы. При этом он даже не пытался найти приличный мужской заработок, чтобы жена могла бросить свой промысел.

Он прекрасно знал, каким образом зарабатывает деньги его жена, и относился к этому сравнительно спокойно. Но потом он стал ревновать ее к клиентам. Сколько бы Маша ни пыталась объяснить ему, что она уединяется с мужчинами только ради денег, на которые его же, Отелло недоделанного, и кормит, он продолжал ревновать.

Кирилл не желал ничего слушать, утверждая, что денег Маше уже хватит. Однако она с ним не соглашалась: Маша понимала, что ее время уходит, и мечтала открыть придорожный продуктовый магазинчик. Но для этого надо было накопить еще пару тысяч долларов.

Ревность.

Ревность к самой древней в мире профессии жены росла в душе Кирилла с каждым днем. Под Новый год он даже попытался покончить с собой, перерезав себе вены. Выписавшись из больницы, он стал преследовать Машу всюду, и мешал ей работать с клиентами.

Вечерами у них были бурные сцены, переходящие в неистовую сексуальную баталию, а утром все продолжалось сначала.

Но всякому терпению приходит конец. Маша всерьез пригрозила Кириллу, что если он не заткнет свою ревность себе в задницу и не успокоится, то им придется расстаться навсегда.

Мария и подумать не могла, что все закончится так ужасно. Дождавшись, пока ревнивец уснет, она вылезла из-под одеяла и вновь вышла на заработки.

Работа на шоссе.

Автомобильные фары высветили в темноте хорошенькую женскую фигурку.

– Не хотите ли расслабиться? – спросила Маша водителя.

Вместо ответа водитель открыл дверь. Маша села на пол и стала расстегивать ширинку на мужских брюках. Одновременно она напомнила о таксе, взглянула водителю в глаза и привычно облизала губы так, как это делает собака при виде сахарной косточки. Один этот жест заставлял не одну сотню мужских тел забывать на некоторое время любимых жен и подруг.

– Ну, давай же, давай! – подбадривал ее водитель, лохматя ей короткую стрижку.

Он почувствовал первое мягкое прикосновение ее губ. Ее острый проворный язычок, мелко вибрируя, прошелся по крайней плоти, потом пошел глубже, добираясь до головки. Распахнув свои пухлые губки, Мария рукой начала подталкивать его еще вялое хозяйство себе в рот.

Несколько ласковых движений и мужское хозяйство водителя пришло в полную боевую готовность. Ее губы сложились в кольцо Венеры, а теплый язычок привычно ласкал клиента.

Водитель уже готовился к разрядке. Он откинулся на спинку кресла и расслабился: по телу медленно катилась теплая волна, поднимаясь оттуда, где мягкий и очень уютный ротик Маши так ласково и так нежно ласково играл с соскучившимся в дороге органом.

Неожиданно к автомобилю подошел мужчина.

– Маша! – позвал он.

Маша остановилась, вытерла губы и резко развернулась в сторону позвавшего ее мужчины. Клиент же, решив, что это милиция, наоборот, сложился пополам, решив, что лучше не попадаться блюстителям порядка на глаза в таком виде.

Маша сразу же узнала человека, подошедшего к автомобилю. Это был Кирилл, ее сожитель.

– Ты опять, – злобно сказала она, – второй раз за день работу срываешь, падла! Чего тебе надо?

– Выходи, поганка! Сейчас я тебя убью, а потом и себя. Слышишь? Я же люблю тебя!

– А может, не надо? Я все-таки хорошая! – попробовала пошутить Маша, вылезая из машины и думая о том, что может быть, все обойдется.

Ее последние слова подействовали на Кирилла, как красная тряпка на быка. Он взревел и ринулся вперед.

– Вот ты как заговорила! – залился краской Кирилл. Значит, говоришь, что хорошая? А у этого придурка там что, медом намазано? Соска!

Не дожидаясь ответа, он грязно выругался, поднял правую руку, в которой все это время сжимал свое орудие возмездия – кухонный нож, прихваченный из дома.

Вышедший из-за облаков месяц освещал место трагедии. Маша злобно посмотрела на Кирилла. Его глаза, казалось, светились от ярости. Клиент успел выбраться из машины и увидел сверкающее в полумраке лезвие.

– Беги! Зови милицию! – крикнула Маша клиенту.

Тот, даже не успев застегнуть ширинку, бросился бежать.

Ночная трагедия.

Кирилл не стал его догонять. Ярость, ревность и ненависть превратили его в дикого зверя. Он, не раздумывая, вонзил нож в грудь женщины, которую любил. Маша дико заголосила.

Но никаким криком исправить уже ничего было нельзя. Кирилл еще дважды ударил ножом в шею жертвы. Она захрипела и осела на асфальт, заливая кровью двери и салон машины.

Увидев, как Маша истекает кровью, он остановился и вытер ее кровь со своего лица.

– Будь ты проклята! – сказал он, поставил нож лезвием к своему животу, и упал лицом вниз на асфальт, под ноги своей любимой.

В районе двенадцати ночи к милицейскому патрулю на шоссе прибежал перепуганный мужчина и сообщил, что на только что стал свидетелем убийства. При чем преступление совершено в его собственной машине. Незадачливого водителя тут же посадили в машину и повезли к месту преступления.

Мужчина и женщина еще дышали. Женщина сидела на залитой кровью дороге, прислонившись к автомобильному колесу, и зажимала руками страшную рану на шее. Мужчина лежал рядом на боку, прижав ноги к животу. Из его живота торчала ручка кухонного ножа, лезвие ушло в тело целиком. Один из милиционеров срочно вызвал "Скорую помощь", а другой стал накладывать женщине повязку.

Скорая помощь приехала быстро, но Кириллу они помочь уже не смогли. На вскрытии было установлено, что нож пробил брюшную аорту – смерть наступила в считанные минуты.

Машу спасло то, то милиционер вовремя оказал ей первую помощь. Прежде, чем потерять сознание от потери крови Мария успела рассказать патрульным об обстоятельствах трагедии...

Свято место пусто не бывает.

После этой ужасной ночи Мария носит платья с закрытым воротом, чтобы не показывать страшных следов на шее. Заплечной она больше не работает.

Она все-таки открыла ларек у шоссейного поворота, на котором она работала столько лет. На магазин ей так и не удалось собрать денег. Приезжающих водителей обслуживают новые поколения заплечных проституток. Она продает им презервативы со скидкой. Как говорится, свято место пусто не бывает.