Сад наслаждений

Многие девушки считают, что можно смириться с примитивом-любовником и претерпеть его заносчивый нрав, игнорировать регулярное хамство и тупость, но Людмила была не из таких. Постепенно жизнь с богачом-мордоворотом ей опостылела, но мягкий и ласковый характер не давал Людмиле возможности обращаться со своим кормильцем так, как он заслуживал; этот неандерталец в малиновом пиджаке и с зелёным галстуком на шее бесцеремонно осаживал девушку и пресекал малейшие попытки её что-то изменить в их отношениях в лучшую сторону. Людмила рассказала, что даже в сексе, несмотря на выносливость и активность, её дружок оказался дикарём и недалёким мужичищем; он ни разу не баловал её писюню языком и губами, но зато целыми днями заставлял сосать своё достоинство, порой даже не ополоснув его как следует. А когда занимался традиционным сексом, то не возбуждал её сокровище хотя бы ладонью должным образом, отчего ей редко было приятно насаживаться на его член. Грубиян с толстым бумажником стал презирать свою наложницу (а иной она и не была для него), когда выяснилось, что у Людмилы нет хозяйственных наклонностей. Как будто это важно! Мне и в голову не приходило, что девушке необходимо возиться у плиты, не выпускать из рук утюг или гладильную доску:

Говоря коротко, положение становилось всё хуже. Но Людмила не хотела идти наперекор судьбе, потому, что поняла спустя недолгое время, что жажда секса овладевает ею всё сильнее: она – эротоманка и не в состоянии выдержать без коитуса больше десяти-пятнадцати часов, в какой бы форме он не производился. Поэтому, когда на третий год её жизни с богачом он неожиданно начал заводить беседы о групповых оргиях в компании, она, не раздумывая долго, согласилась принять в них участие. Однако бизнесмен преследовал совершенно ясную цель: в тот момент его финансовое состояние стало ухудшаться, невидно для посторонних, но всё же – ощутимо; для решения своих проблем он переговорил с крупным партнёром, и тот соблаговолил помочь попавшему в беду собрату, но в качестве услуги склонил его к оргии с участием Людмилы и ещё двух девушек, которых та немного знала, – очень эффектной и развратной Настёны и начинающей, но подающей немалые надежды Оленьки.

Богач, его приятель, ещё один приглашённый предприниматель и три девушки собрались на даче у любовника Людмилы. Парни раздели девушек и, поставив на колени, заставили обсасывать свои пенисы, потом повернули попками к себе и начали заходить сзади то во влагалища, то в анальные отверстия. По словам Людмилы, Настёна была крупная и упитанная деваха с простым лицом и жирненьким телом, а Оленька – молоденькой и стройной, с большой грудью и длинными ногами. Мужчины терзали девушек с яростью, Настёна вопила и взвизгивала, Оленька – кричала и взлаивала, а Людмила вела себя как-то спокойно, – ей это занятие быстро перестало нравиться. Это тянулось не меньше часа, а, может быть, полутора часов; парни измучились, Настёна и Оленька охрипли от ора, а Людмила всё никак не давала понять, что ей хорошо. "А ты говорил, что она у тебя – не профи, а гляди, как здорово держится", – сказал один из гостей любовнику Людмилы. "Давайте её обработаем на все сто", – предложил другой парень.

Людмиле это совсем было не по нутру, но две прочие девушки стали уговаривать, обещая, что она свихнётся от кайфа, и что это вообще положено, и ни с одной оргии никто не уходит, не перепробовав всё, что можно. Настёна первая решила подать пример и стала в позу, так что один из парней стал заходить к ней в рот, а другой – во влагалище, затем то же сделали с Оленькой; после и Настёну, и Оленьку укладывали между двумя парнями, и те оттрахали их в попки и письки одновременно. Наконец, девушек насаживали уже на три члена, а в то время та из них, которая была не занята, начинала бешено тереть половые губы и тыкать пальцами в анус, понуждая к тому же Людмилу. Настала и её очередь; она поведала мне, что, когда в твоё тело заходят сразу три члена и при этом тебя со всех сторон крепко стискивают руки и ноги партнёров, да ещё и две прочие девушки фиксируют тебя во избежание выскальзывания членов мужчин, бывает такое странное ощущение, будто твоя плоть уже не принадлежит тебе, и: "Вот так и становятся шлюхой", – заканчивала объяснение Людмила.

Вообще, как мы с ней прикидывали, если один парень сумеет в единый подход ублажить четверых партнёрш (пенисом, языком и двумя руками), то девушка сможет вытворить то же максимально с шестью, ну, допустим, с семью трахальщиками (в рот – два или три члена, один в зад, один – в письку и по одному в ладони). А если ещё при этом регулярно менять члены: Что же должен пережить тогда человек? "Мне больше, чем с тремя за раз, дело иметь не приходилось, а вот Настёна как-то сумела довести до оргазма четырёх, но, как она говорила, дело это весьма трудное, потому, что контролировать себя и в то же время наслаждаться самой невозможно. А если не будешь стонать и выть, как парни узнают, что ты тоже балдеешь?" – рассказывала Людмила. Что и толковать, зрелище фантастическое!..

Рано или поздно, но девушка узнала, зачем её приятель устроил эту сексуальную вакханалию. Она была так поражена, что несколько дней не выходила из дома и то впадала в ступор, то ревела так, что припухли её огромные глаза. "Как он мог так поступить со мной, ведь я же доверилась ему, думала, что он хочет мне сделать приятное и всё это – от чистого сердца, от преданности сексу: Оказывается, даже в таких вещах люди ищут корысть". Боже, как же наивна была тогда Людмила! Конечно, если бы на её месте была бы девушка поглупее и попроще, она бы плюнула и не стала бы противиться, а, возможно, и запила бы со временем. Но не такова была Людмила. Несколько дней в ней боролись друг с другом два сильных чувства – навязчивое стремление снова испробовать вкус оргий и страх потерять остатки былой относительной независимости, превратиться в заурядную потаскуху, хоть и красивую. Она не была порочной девицей, любовь её к сексу безгранична и абсолютно лишена поиска выгоды. Этот случай навсегда поколебал её уверенность в надёжности таких людей, как её приятель; симпатии и уважение совершенно исчезли, когда в один прекрасный день о её похождениях неизвестно каким образом проведали в институте. Разумеется, ей завидовали и осуждали кто потому, что не с ним у ней были такие вещи, кто – из-за явной недоступности Людмилы как любовницы богатого мужчины.

Выяснилось в дальнейшем, что слухи распустил родственник одного из парней, участвовавших в оргии, с которым тот радостно поделился информацией о безудержной похотливости Людмилы (что, в общем-то, правда, хотя ничего дурного в том я не вижу, поскольку, вероятно, сам похотлив сверх всякой меры, чего и не скрываю), а также о её неисправимой порочности (а вот это уже наглая ложь: только лицемер и грязный онанист может сравнивать желание удовлетворить естественную потребность, самое главное, что есть в жизни, и распущенность уровня продажной шлюхи). "Я ни за что на свете не стала бы отдаваться за деньги, не потому, что это якобы безнравственно, – каждый зарабатывает свой кусок хлеба, как может, а потому, что это сродни требованию хозяина дома оплатить обед гостя, который не принёс с собой ничего в подарок или к пиршественному столу", – говорит моя девушка. И я целиком согласен с ней: если бы не навязанные общественными институтами представления о семье, детях и обязанностях женщины перед мужчиной, не вся эта ханжеская мораль, люди бы давно обрели бы счастье, не переплачивая и не тратя душевных и телесных сил на лишнее. Нет, это не очередная "теория стакана воды": за водопровод мы тоже платим: Это, скорее "теория глотка воздуха". За воздух Вы стали бы платить, читатель? Ну, если бы и стали, то всё равно считали бы такой порядок свинством:

Возможно, Людмила и свыклась бы с мыслью о необходимости постоянного участия в оргиях, так как секса ей хотелось всё сильнее и сильнее, в любой обстановке и целый день напролёт, но её тупой и злобный дурак-любовник возомнил, что может запросто сдавать её напрокат когда ему угодно. Кроме того, если Людмила ласкала пенисы его дружков и подставляла свои щели с его ведома и часто в его присутствии, то он изменял ей с разными лярвами без того, чтобы сообщить об этом своей любовнице. Это был уже предел подлости; Людмила говорила: "Я понимаю, что ему хотелось ещё девушек, но почему он не приводил их к нам и ничего не докладывал мне? Ведь я бы не стала бы возражать побаловаться сексом с ним и потом уступить его другой: Почему ему надо было так поступать?" Мне кажется, потому, во-первых, что девушка полностью зависела от своего толстошеего попугая в малиновом пиджаке, и он полагал, что может обращаться с ней, как с вещью, во-вторых, – она была умнее его и более развитой, и он не переносил, что рядом с ней выглядит кретином, почему и решил унизить Людмилу таким способом.

Что произошло позже, нетрудно представить. Юридически девушку и этого богатого охламона ничего не связывало (по счастью), физически он стал в конце концов ей противен, а дружба исчезла навсегда. Людмиле удалось сбежать от него, хоть стоило это ей немало крови и нервов; однако, подонок ещё долго обливал её грязью за спиной, уверял всех и каждого, что она – опустившаяся курва и сука: От горя и разочарований Людмила бросила институт и какое-то время балансировала на грани самоубийства или, по крайней мере, психоза. Она уехала на год к тётке в наш город, а после решила остаться здесь на больший срок. Летом в тот год, когда состоялось наше знакомство, она поступила на заочное отделение в местный ВУЗ. Личная трагедия привела к тому, что очень долгое время Людмила не желала ни с кем завязывать отношений. "Никогда, ни за что я не стану больше искать близости с каким-нибудь "крутым", я убедилась, каковы эти "сильные личности"", – рассказывала девушка.

Порой жажда наслаждений бывала настолько безудержна, что Людмила, не сумев устоять перед зовом природы, предавалась рукоблудию; она обзавелась набором вибраторов и могла часами ублажать себя, доводя до полнейшего исступления. "Иногда я подумывала о том, что парень вообще не нужен, раз уж так всё хорошо получается у меня самой.