Превращение

– М-м-м. Доброе утро, любовничек, – мурлыча словно кошечка, Эйприл провела теплой ладонью по моей груди.

– Э-эй, прекрати, – черт, у нее не кожа, а наждачная бумага; не желая просыпаться, я перевернулся на другой бок и попытался снова уснуть, но вдруг подпрыгнул от боли, сбросив одеяло на пол.

– Ничего себе, – нахмурилась она, – кто-то явно встал сегодня не с той ноги.

– Каким, черт возьми, порошком ты стирала белье? – сердито спросил я.

Для меня любое утро – это плохо, но сегодняшнее было особенно мерзким. Я не выспался, как следует, а это значит весь день ни к черту.

– Каким порошком я стирала? – Эйприл надела халат. – Это твоя квартира, не забыл? И я здесь ничего не стирала.

Как бы хреново мне не было, но силы на то, чтобы извиниться, все же нашлись. Я не имел права так с ней разговаривать, несмотря ни на что.
– Извини, милая, простыня и одеяло царапают кожу, – неудобно было говорить об этом, и, чувствуя себя, идиотом я признался. – И мне действительно: больно.

– А, по-моему, все в порядке, – Эйприл пожала плечами, потом, улыбнувшись, помогла мне встать с постели. – С тебя поцелуй, ворчунишка.

Гримасничая, я позволил ей обнять себя, но только, чтобы оттолкнуть прочь, прежде чем наши губы соприкоснулись.

– Черт, твой халат еще хуже, чем постельное белье, – дрожа всем телом, я начал неловко потирать свою грудь.

Неожиданно у Эйприл глаза на лоб полезли от удивления. Захихикав, она наклонилась вперед и поинтересовалась:

– Тебя грудь беспокоит, верно?

– Ага, – только сейчас я понял, что все остальное-то было в порядке, только грудь вдруг стала такой чувствительной. – Ой!

– Извини, – она убрала палец от моего левого соска и спросила. – И давно это у тебя?

Затем Эйприл повернула меня к свету и пошутила:

– Ты уже вполне можешь носить лифчик первого размера.

– Что? – я помчался в ванную.

Включив свет, я с ужасом уставился на свое отражение в зеркале. Моя определенно набухла, особенно соски. Легонько коснувшись одного из них кончиком пальца, я вскрикнул от боли и отдернул руку. Распухшие и чувствительные соски были длинной почти в четверть дюйма!

– Да не убивайся, ты, – Эйприл вошла вслед за мной в ванную. – Ну, поправился немного. – И чмокнув меня в шею, заверила. – Как набрал вес, так его и сбросишь.

– Да, конечно, – я хотел верить, что все именно так и обстоит, но не мог.

Вряд ли грудь могла распухнуть и стать такой чувствительно из-за лишнего веса, к тому же проблем было куда больше, я просто не говорил о них с Эйприл. Жутко волнуясь, я снова легонечко провел рукой по груди, и замер, увидев, что несколько волосков упали на пол. Мне не хотелось расстраивать Эйприл, но я был сильно обеспокоен: странные ощущения, проблемы со сном, теперь вот грудь – вдруг это все симптомы какого-нибудь серьезного заболевания?

– Ладно, Дэйв, пойдем завтракать. Для тебя лично будет что-нибудь низко – калорийное! – добавила она со смехом.

Изобразив улыбку, я погасил свет и пошел за ней на кухню.

* * *

– Дэйв! – Тим заглянул в мой закуток в общем офисе. – Как наше ничего?

Черт, мне только-только удалось сосредоточиться на работе, а тут еще этот. Тим был из тех парней, что всегда всем действуют на нервы, но сами об этом не догадываются.

– Вообще-то, – ответил я. – Я как бы занят. Мне нужно закончить отчет.
– А еще ты, похоже, в сортир собрался, а? – заметил он, не переставая барабанить по перегородке разделяющей наши с ним рабочие места.

– Что? – оторвав глаза от монитора, я посмотрел на его ухмыляющуюся редкозубую морду.

– Ну, – заржал он, – ты или собрался в сортир, или у тебя трусы слишком узкие.

Проследив направление его взгляда, я выяснил, что сижу, скрестив бедра – как женщина. Мигом, приняв нормальное положение на стуле, я попытался спасти ситуацию с помощью лжи:

– Знаешь, совсем заработался, даже забыл, что мне нужно выйти, – надеюсь, что он не заметил, как я смутился, и, встав из-за стола с компьютером пошутил. – Спасибо, что напомнил.

– Брось, – Тим хлопнул меня по спине. – А для чего еще нужны друзья.

Рассчитывая, что он не последует за мной, я помчался в мужской туалет. К счастью, там никого кроме меня больше не было. Я подошел к раковине, открыл холодную воду и умылся. "Что со мной происходит?" – спросил я у собственного отражения в зеркале. Прошло уже два дня, как начались проблемы с грудью, а дела шли все хуже и хуже: я просыпался три или четыре раза за ночь, мысли путались – почти невозможно было ни на чем сконцентрироваться, и уже не в первый раз я ловил себя на том, что мое тело чисто рефлекторно ведет себя как-то не по-мужски.

– Надо пойти ко врачу, – вздохнул я.

И что я ему скажу? М-да, проблема. Ход моих мыслей был нарушен звуком открывающейся двери. Испугавшись, что это может быть Тим, я бросился к ряду писсуаров.

Повезло, это был всего лишь парень из отдела продаж. Кивнув, он встал у соседнего со мной писсуара. С облегчением, я опустил взгляд, и вдруг понял, что смотрю ни на свою ширинку, а на его. Я нарушил первое правило мужской уборной – еще как нарушил, – но не мог себя остановить. Его член не был каким-то особенным – даже меньше чем у меня, – однако, моя реакция на него оказалась совершенно неожиданной.

Облизнув губы, я представил, как становлюсь на колени и обхватываю губами этот великолепный орган. Словно в бреду, мне чудилось, что я беру в рот и начинаю сосать. Член полностью погружается в мой рот, головка трется о миндалины и проходит дальше. Я чувствую, как она начинает раздуваться, его горячий член подрагивает, а затем:

– Эй, ты чего?

Сердитый окрик парня, разрушил чары, окутавшие меня. Дернув головой, я побледнел от отвращения к самому себе. Блядь, я никогда в жизни не думал о сексе с мужчиной. Что со мной?

– И: извини, – вырвалось у меня, – что-что мне нехорошо. – Прислонившись к стенке, я понадеялся, что он по ошибке спутает похоть в моих глазах с отсувствующим взглядом человека, которого тошнит.

– Ты не то место выбрал, чтобы блевать, – парень вроде бы поверил мне, но не до конца, и даже не вымыв руки, поспешил прочь из туалета, оставив меня одного.

– Вот так-то, – сказал я себе. – Прямо сейчас позвоню доктору и запишусь на прием.

Снова умывшись холодной водой, я вернулся на свое рабочее место и тут же набрал номер врача.

* * *

– Дава-ай, Дэвид. Трахни меня-я-я, – прижавшись ко мне, простонала Эйприл, предвкушая горячий секс. – Засунь в меня свою большую штуку и выеби так, чтобы мозги из ушей полезли.

Я хотел – жутко хотел – но не мог. Может быть, это из-за моей странной болезни, а может быть, я волнуюсь по поводу завтрашнего визита к врачу, но у меня не стоял. Как бы я не старался, он все равно показывал полшестого. Черт возьми, полный бред – раньше никаких проблем с этим не было. Блин, потрясающая девушка лежит подо мной абсолютно голая – и просит меня вдуть ей. Так почему же я не могу?

– О-о, Дэвид, не дразни меня! – притворившись обиженной, она стала тереться об меня грудями. – Трахни же меня, скотина бессердечная. Дай мне то, что я хочу, пожалуйста.

– Есть идея получше, – предложил я, быстро прикинув, что к чему. Любой ценой, но я должен не дать ей понять, что у меня проблемы.

Расположившись рядом с Эйприл, я поцеловал ее и сказал:

– Сейчас увидишь, – и, проведя языком от ее губ вверх по маленькому миленькому носику и между прекрасных голубых глаз, прошептал. – Я собираюсь вылизать тебя с головы до ног.

– Ого, думаю, мне понравится. – Эйприл тихонько вздохнула и спросила. – А почему именно сейчас? – и добавила с улыбкой. – Нет-нет, я вовсе не жалуюсь!

– Просто так, – покусывая ей мочку уха, ответил я. – Просто хочу показать, как сильно люблю тебя.

"Пожалуйста, – взмолился я про себя, – не задавай больше вопросов". Я никогда не был силен по части предварительных ласк, и то, что сейчас происходило абсолютно выходило за рамки наших с Эйприл игр. Импровизируя в процессе, я только и мог надеяться, что доставлю Эйприл такое удовольствие, после которого ей будет по барабану, почему все прошло именно так, а не иначе.

– О-о-о, да-а-а.

Класс, сработало. Спустившись к грудям, я стал облизывать ее маленькие твердые соски. Из всех женщин, с которыми я был близко знаком, Эйприл обладала самыми странными грудями. Прекрасные груди третьего размера, всегда молочно-белые, казалось загар к ним просто не приставал, с малюсенькими сосками, окруженные ореолами не меньше трех дюймов в диаметре. Прежде я как-то ее сиськами не слишком интересовался (есть, и ладно), но сейчас они меня привлекли со страшной силой.

А-а-а-а-й! Как же мне нравится, когда ты их так покусываешь, – вцепившись мне в волосы, она крепче прижала мое лицо к своими теплым мягким буферам.

– Хм, – я, улыбаясь, сдвинулся чуть в сторону, чтобы поласкать и другую грудку.

Чувствовал я себя фантастически и был готов сосать ее груди всю ночь напролет. Не знаю, что на меня нашло, но мне действительно это нравилось.

– Хва-а-атит, – выдохнула она, спустя некоторое время. – Вашему язычку, мистер, еще предстоит долгая дорога.

Хмыкнув, я пополз вниз, ненадолго задержавшись на ее пупке, а затем провел языком по самому краю кустика и занялся ножками. Длинные, гладкие – при первой нашей с Эйприл встрече именно ее ногами я заинтересовался прежде всего. Однако, не смотря на это, я уже давненько не уделял им особого внимания. И теперь намереваясь с лихвой это упущение, возместить, я поцелуями проложил себе путь от бедер к коленями и дальше к крепким мускулистым лодыжкам. На закуску я облизал пяточки, легонько щекоча Эйприл языком. Один за другим я брал в рот пальчики на ногах, чувствуя, как скользит язык по ее ноготкам темно-фиолетового цвета. И опять же, я никогда не думал о ласках такого рода, но был счастлив, сделать что-нибудь такое, что доставило бы Эйприл удовольствие.

– О-о-о, щекотно, – она потерлась пяткой о мою щеку. – Ступай за призом, пупсик. Трахни меня языком, поцелуй пизду, пососи клитор. Пусть я взорвусь от наслаждения.

Обычно инициатива исходила от меня, но тут я услышал себя как бы со стороны: "Слушаю и повинуюсь". Нежно раздвинув ей ноги, я не спеша устроился между ними, с удовольствием предвкушая то, что произойдет через несколько минут. От мускусного запаха ее щелки у меня закружилась голова, и я потянулся к ней как мотылек к свечке.