Свадьба

Когда мне было лет 17, я попал на свадьбу к моей двоюродному брату в довольно дальнюю деревню. Сначала я вообще не хотел ехать, потому, что почти никого там не знаю, но он меня надоумил, что в этом есть и свои преимущества: никто и тебя не знает, а значит, никого не надо смущаться. "Там мужики все пьют по-чёрному. А когда все напьются вумат, то ещё глядишь, себе какую-нибудь тёлку подцепишь. Только сам не упейся, а девок там будет, наверное, немало, и все, поддав, хотят... А мужики отрубились... Улавливаешь? Твой шанс!"
Ладно, поехал. Девок в моём возрасте не было, точнее таких, с которыми можно бы было пойти в постель, не очень напившись. Зато было множество молодых замужних женщин, которые хоть и были постарше меня, но ещё очень притягательны. Я судорожно приглашал женщин в танцы, но никак не мог выбрать ТУ, на которой можно бы было остановить свой выбор. Вечер уже подходил к финалу и почти все мужики были невменяемые. И даже многие женщины уже крепко набрались, а я всё ещё не мог придумать, как бы одну из них оттащить. Я обращал внимание на самых пьяных, но в этом и была моя ошибка. В какой-то момент меня пригласила на танец Оля, наверное, потому, что больше пригласить было некого. Я один танцевал почти все танцы. Весь вечер танцевало всего несколько мужиков, но они тоже были перепитые и не столько танцевали, сколько болтались по комнате, наступая всем на ноги.

Оля была красивая, взрослая женщина, с крепким бюстом и бёдрами, почти выше меня ростом, по крайней мере, на каблуках и совершенно трезвая, поэтому я не думал про неё. Хотя заметил я её ещё утром – нам показали, где мы будем спать – у дальней родственницы невесты – Тани и там же была и Оля со своим мужем – Иваном, который теперь, к вечеру крепко набрался и по-пьяному громко что-то обсуждал с мужиками за столом.

Танцуя, мы очутились в боковой комнатке, в которой был выключен свет и свет, падающий из зала, создавал романтическую атмосферу. Олины покачивания и прикосновения грудей в танце вызвали во мне бурю чувств, и я вдруг подумал: "А почему бы и не с ней. Она хоть и не пьяная, но зато мужик уже готов, попробую – сейчас или никогда" – убеждал я себя, набираясь храбрости. Наконец я решился и положил свою руку на высокую грудь Оли. Я ждал со страхом, как она прореагирует, но реакции не последовало. Я провёл рукой легонько по груди, немного помял её – ничего. Тут танец закончился, и мы расстались. Я с нетерпением ждал медленного танца, чтоб пригласить Олю. При первой же возможности мы снова танцевали вместе. Теперь я осмелел и начал гладить её попочку. Гладкий, тонки щёлк платья, похоже, только усиливал наши ощущения. "А если Ванька увидит?" – вдруг спросила она, когда моя рука уже спустилась за край подола и я пробирался вверх, достигнув уже голых ног выше чулок. "ОН уже ничего не увидит!". Ванька уже свалился головой в тарелку. Вскоре я снова осмелился пригласить её и теперь уже, зная её нейтралитет, смело залез сразу под юбку. Ощупав её плавки на крепком заду стал перебираться на перед. На лобке прощупывались волоски, а я уже позабыл обо всём на свете. "Ну, я ведь тоже не железная!". Я сперва оторопел от её замечания, но потом спросил: "А что делать?" – "Ванька вон спит в винегрете, пойдем, поможешь мне с кем-нибудь оттартать его к Таньке. Мы у неё ночевать будем. Ты ведь тоже там ночуешь?" – "Да" – "Как все уснут, перебирайся ко мне".
Ванька был невменяем, втроём с Таней мы оттащили его на квартиру к Тане и бросили там в спальне на устелённую на полу лежанку из матрацев, где уже храпело несколько "сошедших с дистанции". Таня сказала Оле, чтоб она тоже ложилась, но та изъявила желание ещё потанцевать, и мы вернулись. Во время очередного танца она сказала мне, чтоб я шёл спать сейчас – чтоб нас вместе не вычислили – она тоже скоро придёт.

Домa в этом селе в такие моменты не замыкались, и я робко вошёл, боясь напороться на кого-нибудь. Раздевшись и разместившись с краю – чтоб легче было ночью сменить место, я начал ждать. Полчаса показались вечностью. Наконец Оля с Таней и её мужем пришли. Муж тоже был уже хорош и его, раздев, уложили в нашей же комнате на кровать, не включая свет, чтоб не разбудить кого-нибудь из алкашей. Он тут же захрапел. А они вышли ещё поболтать. "Ага! Свет не включили, значит включать не будут, тогда я могу уже сейчас перелечь, а заметят, притворюсь пьяным". Поговорив ещё пару минут, Оля с Таней зашли в нашу комнату и стали раздеваться. Видимо, Таня считала, что все здесь невменяемые, а кроме того, чтоб Оля хоть как-то могла сориентироваться, поэтому свет в прихожей оставался включенным и я впервые наблюдал, как две молодые, прекрасно сложенные женщины раздеваются при мне.

Когда Оля легла рядом со мной, Таня вышла в прихожку и выключила свет. Стало совсем темно. Потом она зашла и легла с краю на кровать возле своего мужа. Они с Олей ещё о чём-то болтали, но меня это уже не интересовало: я сразу же, как погас свет, повернулся к Оле и положил свою руку ей на грудь. Как и во время танцев, реакции не последовало. И я начал свои исследования. Я ещё никогд не имел возможности так открыто лапать бабу! Через комбинацию грудь прощупывалась намного лучше, чем через платье и я гладил шёлк, нащупывая огрубевшие соски. Потом я залез под ткань и там непосредственно наслаждался нежной кожей женщины.

Но мне хотелось дальше и через минуту я уже гладил её комбинацию в районе лобка, потом задрав короткий подол начал гладить её ноги. Когда я коснулся плавок и начал гладить через них прощупывающиеся губки, Оля, продолжая поддерживать разговор, немного шевельнулась и раздвинула слегка ноги. Теперь мои руки скользили вдоль плавок до самого заднего прохода. Я попытался залезть за край плавок, они были очень тесные и я проник туда только двумя пальцами, которые тут же проскользнули во что-то мягкое и скользкое. Я пошевелил ими там, но хотелось полного доступа. Тогда я стал засовывать руку в плавки сверху. Вот они вожделенные волосики, о которых снилось ночами! Вот я нащупал щель и проник в неё, хотя тесные плавки простора не давали, я мог только шевелить пальцами во влагалище или тереть его вдоль. Вдруг Оля отодвинула мою руку, откинула одеяло и встала: "Надо ещё разок сходить:" – "У нас удобства на улице" – "Я знаю".

Когда она пришла и легла, комбинация задралась почти до грудей. Я сразу же положил руку на низ живота. "Она выходила, чтоб снять плавки, молодец, баба!" – понял я. Теперь она лежала широко разведя ноги и я мог широко гладить внутреннюю поверхность бёдер. Потом я провёл по волосатой промежности и почувствовав набухшие половые губы проник пальцами внутрь. Губы были скользкие от выделений. Внутри было жарко, мягко и я забыл обо всём. Я уже несколько раз ласкал моих ровесниц – девчонок, но это были почти детские кисочки, а такую волосатую, взрослую, мокрую от желания пизду мне ещё никогда не доводилось трогать. А тут разрешено не только потрогать, но я ласкал как хотел – Оля никак не реагировала. Точнее она иногда выгибалась или сводила ноги, но этим нисколько не мешала мне её ласкать, скорее наоборот, после каждого изменения позиции я ещё лучше мог в неё проникнуть пальцами. Когда я всю её обследовал и обласкал, я решил её просто оттрахать пальцами. Моя рука имитируя движения члена начала делать возвратно-поступательные движения. Всё быстрее, пока я не заметил, что Оля уже дёргается почти в такт моим движениям.

Но она немного развернулась ко мне. Её рука скользнула ко мне в трусы и мой давно ожидавший ласки член ощутил, наконец прикосновение её пальцев. Это была магия. Я закрыл глаза и стал весь одним большим членом. Разговор подружек давно прекратился и вскоре Таня засопела. Тогда Оля начала сталкивать мои трусы вниз, я снял их и она положила свою ногу между моими. Теперь и она имела полную свободу. Я хотя и сконцентрировался на своём члене, но понемногу водил пальцами в её влагалище. Вдруг она прекратила поглаживания и я по её дыханию понял, что она кончает. Я опять переключился на неё пытался понять, где надо её ласкать, чтоб она кончила. Наверное ласки были правильными, потому, что она начала вздрагивать при прикосновении к верхнему краю половых губ. "Ага! Это наверное и есть клитор!" тогда я сконцентрировался на нём и через несколько мгновений Оля энергично задёргалась и сдавленные выдохи напоминали кряхтение, а вдохи стали почти криками. Я даже перепугался, что кто-нибудь проснётся, но никто даже не шелохнулся. И я мог довести дело до конца. В конце были мои пальцы мокрыми и скользкими.

Теперь она переключилась на меня. После нескольких нежных, едва касающихся волосиков на яичках и члене она взяла член двумя пальцами и потянув шкурку, оголила залупу. Потом она смочила свои пальцы у себя во влагалище и опять оголив головку, начала натирать её скользкой рукой. Волны чувств переливались по телу, но кончать в её руку я не хотел и опрокинув её на спину неуклюже лёг между её ног. Ткнувшись куда-то, я даже не сразу сообразил, что уже проник в заветную пещерку. Только тепло и мягкое косание члена со всех сторон дало мне понять, что я "ТАМ". Я вжимался в мило мне тело и опять вытаскивал член почти до конца. Руками я мял Олины груди и скоро она опять застонала и закинув мне ноги на спину начала ими вжимать меня в себя. Я почти прекратил движения и ощущал членом конвульсии её влагалища. Она кончала долго всё сильнее вжимаясь в меня, когда она немного успокоилась, я начал снова сильные движения членом – на всю длину. При каждом толчке она постанывала. Раз, ещё раз и ещё... у меня внизу что-то набухает и вдруг засунув член опять на всю глубину я почувствовал, как он внутри её дернулся и выстрелил внутрь моей красавицы поток семени. Я обессиленный свалился на бок:

Под утро я почувствовал что кто-то толкает меня в бок: "Ложись на своё место, чтоб никто не заметил". Я перелез на своё место и опять крепко уснул. Второй день свадьбы прошёл без происшествий. И хотя я ещё один танец танцевал с Олей, но это было в середине дня, все ещё были трезвые, а вечером я уехал домой.