Спасибо, мне не интересно
✕
Рассказы с описанием несовершеннолетних запрещены.
Вы можете сообщить о проблеме в конце рассказа.
Китти-Кэт. Часть 3
Пальцы ноги, которыми эфиопка, видимо, владела не хуже, чем пальцами рук, закружились в медленном танце на Катином животе, а пятка начала массировать ту самую складку с клитором.
Кэти дала себе слово не реагировать на ласки, но вид, открывавшийся перед ее глазами, доводил до безумия. Алекс, также как и африканка, не отрывавший взгляда от глаз Кэт, начал ласкать рукой прижавшееся к нему дивное темнокожее существо. Погладил груди, уделив особое внимание соскам, скользнул по животу, крутнув пальцем в пупке, и, наконец, схватил рукой слегка обмягший хуй гермафродитки. Хуй снова начал твердеть, всем своим гордым видом возбуждая в сосках и клиторе Кэт сладкую ноющую боль.
Она любовалась телом Бобби, которое при ближайшем рассмотрении оказалось сплошь украшенным золотом, как рождественская елка. Кроме сосков и хуя, золотые колечки были вставлены в пупок, ноздри, губы, брови. На всех без исключения пальцах рук и ног также красовались многочисленные кольца, на запястьях и щиколотках – золотые браслеты, на руках доходившие почти до локтей, выше локтей на каждой руке было тоже надето несколько золотых обручей. Шея на всю длину была обмотана связкой золотых цепочек, в ушах – модные серьги в виде больших колец. Заметив, что Кэт зачарованно рассматривает ее украшения, Бобби игриво высунула язык, и Кэти увидела, что прямо в его середине тоже блестит золотой шарик. Белые зубы снова показались Кэтрин более острыми, чем у человека. Позднее при свете дня африканка охотно показала их гостье и объяснила, что как только ее молочные зубы сменились коренными, мама отвела ее к эфиопскому знахарю, который действительно слегка подпилил их, как того требовал местный обычай.
У Кэт засосало под ложечкой, когда она почувствовала, как большой палец ноги Бобби уперся в ее клитор и начал вращаться на этом сверхчувствительном комочке. При этом ступня озорницы развернулась вертикально, и остальные пальцы скользнули между половых губ Кэт прямо в пизду. Девушка вздрогнула и, потеряв над собой контроль, изогнулась в сдержанном, насколько это было возможно, оргазме.
Бобби села на кровати, схватила Кэт за лодыжки и широко раздвинула ей ноги, одновременно прильнув ртом к ее пизде. Золотой шарик на языке эфиопки начал отбивать бешеный африканский ритм на клиторе Кэти, но в тот момент, когда Кэт почувствовала горячую волну приближающегося экстаза, гермафродитка переместилась к ее голове и крепко ухватила за запрокинутые назад руки. От неожиданности Кэтрин приподняла лицо и увидела огромный хуй Алекса, приготовившийся пронзить ее. Она страшилась, но еще больше желала его. Ей хотелось ощутить твердое чужое, но такое желанное тело, разрывающее ее внутренности, также как в момент потери девственности с Жоржем. И вот головка исполинского хуя раздвинула половые губы и ... одним рывком Александр загнал своего жеребца в стойло почти наполовину. Еще рывок – и Кэти показалось, что головка уперлась ей в солнечное сплетение.
Мужчина начал размеренно раскачиваться у нее между ног. Каждый раз, когда его распаленный хуй выползал наружу, он как будто вытягивал за собой все внутренности партнерши, а затем снова запихивал их в пизду. Когда он рухнул на девушку и громко застонал, изрыгая внутрь потоки семени, ей показалось, что она почувствовала его обжигающий вкус прямо в глотке.
Но светопредставление далеко не закончилось. Внезапно, не вынимая хуя из Кэт и прижав ее к себе, Алекс ловко перевернулся на спину, а она осталась сидеть на нем, как верховая наездница. Тут Бобби придвинулась к ее заду и запустила туда палец, затем другой, третий. Кэти застонала от сладостной боли и еще крепче прижалась к мужской груди. Очень скоро ее анус совершенно расслабился, пытаясь избежать болезненных ощущений от золотых колец, нанизанных на руки эфиопки. Но что это? Пальцы африканки неожиданно убрались восвояси, а в раскрывшееся отверстие скользнул ее обжигающе горячий хуй! Кэти дернулась, скорее от неожиданности, чем от желания освободиться, но гермафродитка с невероятной для ее маленького тела силой прижала девушку к Алексу. Вдвоем они начали самозабвенно ебать Катю, восторженно ощущавшую, как золотые кольца на члене Бобби прохаживаются по хую Александра через тонкую стенку между анусом и пиздой.
Кэтрин уже неоднократно кончала в эту ночь и сначала расслабленно, а затем сосредоточенно пыталась оттянуть момент оргазма. Но через несколько минут, силы покинули ее. Показалось, что в мозгу разорвался какой-то ослепительный шар, сердце остановилось, дыхание прервалось, и девушка обессиленно распласталась, как котлета, сдавленная в сэндвиче из двух таких же измученных похотью тел.
... Когда Кэти проснулась, стоял полдень. Она сладко потянулась, по-кошачьи изогнув спину, и встала с постели. Оказалось, что в комнате, кроме окон, была еще и дверь на балкон. Она вышла и ахнула. Балкон представлял собой громадную террасу с 20-метровым бассейном, окруженным кадками с тропическими растениями. Вдоль дальнего бортика стояли лежаки для загорания, а в углу под широким зонтиком стоял стол со стульями. На двух лежаках лежали совершенно голые Александр и Бобби. Она – на животе, а он – на спине, его замечательный хуй почти не уменьшился, только немного обмяк и вытянулся вверх на животе хозяина, как толстая змея, нацелившаяся головкой в лицо мужчины.
Александр заметил ее и помахал рукой. Кэти вышла на террасу. Она села на лежак и взяла с маленького подноса на ножках, стоявшего рядом, бутылку с маслом для более ровного загара. Алекс мягко, но решительно забрал у нее бутылку и сам начал втирать ароматную тягучую жидкость в ее кожу.
– Чей это дом? – спросила Катя.
– Мой. Ты, верно, приняла меня за садовника? – ответил он.
И тут Кэтрин вспомнила. Ну конечно! Она много раз видела хозяина дома на показах мод. Обычно он сидел в первом ряду в дорогих костюмах, спрятав глаза за дымчатыми стеклами очков. Выпускник архитектурного института, Александр стал одним из первых удачливых дизайнеров и вскоре возглавил дну из крупнейших в стране компаний по строительству и торговле недвижимостью. Стремясь диверсифицировать инвестиционный портфель, он вкладывал деньги в супермаркеты, магазины антиквариата, универмаги, бутики и модельный бизнес в большинстве стран Европы. Говорили, что за ним стоит мафия и КГБ одновременно. Слухи слухами, но теперь он был держателем контрольного пакета акций не только ведущих отечественных домов моды Валериана Юдашника и Стаса Зайкина, но и нескольких крупнейших производителей одежды в Лондоне, Милане, Нью-Йорке и Париже. По мере возможности он не пропускал ни одного дефиле, девушки-модели часто уезжали с показов к нему домой, а потом рассказывали какие-то неправдоподобные истории об экзотических оргиях в стиле сказок "Тысячи и одной ночи".
Но истинной страстью этого человека был ландшафтный дизайн. Его оранжереи славились диковинными растениями и цветами, а гигантский парк вокруг загородного дома претендовал на звание лучшего в Европе. Хозяин любил много времени проводить в своем поместье, правда, как теперь стало ясно Кэтрин, не только развлекаясь на клумбах, но и в постели с Бобби. Александр объяснил, что все контролирует сам и как раз прошлой ночью возвращался из питомника Ботанического сада Академии наук с новыми образцами элитных рододендронов и гортензий.
– А в какой оранжерее вы раскопали эту дикую пантеру? – спросила Кэт.
– В прошлом году в Париже, на Пляс Пигаль, в заведении "Французские любовники". Бобби исполняла номер с автоминетом. После представления я "купил" ее у хозяина, не торгуясь.
Алекс рассказал, что по материнской линии гермафродитка была королевских кровей, дальней родственницей последнего императора Эфиопии Хайле Селассие. И звали ее по-настоящему не Бобби, но имя было слишком сложным для запоминания. Ее семья чудом уцелела во время резни, устроенной в 1977 году коммунистическими повстанцами только потому, что в ее мать был давно и безнадежно влюблен один из друзей нового диктатора. После переворота будущий отец Бобби легко добился согласия родителей – аристократов благодарных на брак со своей избранницей и вскоре молодая чета вместе со всеми родственниками уехала в Париж, куда блестящий офицер-летчик был назначен послом Социалистической Эфиопии. Примерно через год его отозвали, но было ясно, что по возвращении в Аддис-Абебу бывшего посла и его семью ждет неминуемая смерть. Он предпочел остаться во Франции, получил статус беженца, стал преуспевающим журналистом. В 1979 году у него родился сын, а в 1983 – второй. Младшего, помимо эфиопского имени, окрестили Робером, сокращенно Бобби. Лет до 10 маленький Робер готовился к поступлению в кадетское училище, но тут у него вдруг начала расти грудь, и ребенок оказался в балетной школе "Гранд-Опера".
Поначалу темнокожая "девочка" не причиняла хлопот, но когда в ней начало бурлить необузданное африканское либидо, и она попыталась переебать как женскую, так и мужскую половины учеников и преподавателей, ее необычность привлекла излишне пристальное внимание. О карьере балерины пришлось забыть. Она пробовала попытать счастья в кабаре, но цвет кожи и невысокий рост закрыли ей дорогу в "Лидо" и "Мулен Руж", да и в "Крэйзи Хорс" посетители приходят посмотреть на красивых, тоже желательно белых, девушек, а отнюдь не на экзотических африканских гермафродитов. В результате она кочевала из одного низкопробного шоу в другое, пока не встретила Александра.
В этот момент на террасе появилась служанка с тележкой. Она была тоже весьма недурна собой – среднего телосложения жгучая брюнетка с точеной талией, широкими бедрами и красивыми обнаженными выше локтя руками. В отличие от всех присутствующих она была одета в очень короткое черное платье, белый передник и накрахмаленную заколку. Прямые иссиня-черные, как вороново крыло, волосы были гладко зачесаны назад и подколоты в тугой пучок. На голове была накрахмаленная заколка, тело обтягивало черное платье из очень дорогого шелка. Декольте настолько обнажало грудь, что можно было почти рассмотреть верхние половинки огромных светло-коричневых сосков. Трудно было понять, почему эти тяжелые шары размером каждая с приличную дыню не вываливаются наружу, особенно при наклонах.
Кэти дала себе слово не реагировать на ласки, но вид, открывавшийся перед ее глазами, доводил до безумия. Алекс, также как и африканка, не отрывавший взгляда от глаз Кэт, начал ласкать рукой прижавшееся к нему дивное темнокожее существо. Погладил груди, уделив особое внимание соскам, скользнул по животу, крутнув пальцем в пупке, и, наконец, схватил рукой слегка обмягший хуй гермафродитки. Хуй снова начал твердеть, всем своим гордым видом возбуждая в сосках и клиторе Кэт сладкую ноющую боль.
Она любовалась телом Бобби, которое при ближайшем рассмотрении оказалось сплошь украшенным золотом, как рождественская елка. Кроме сосков и хуя, золотые колечки были вставлены в пупок, ноздри, губы, брови. На всех без исключения пальцах рук и ног также красовались многочисленные кольца, на запястьях и щиколотках – золотые браслеты, на руках доходившие почти до локтей, выше локтей на каждой руке было тоже надето несколько золотых обручей. Шея на всю длину была обмотана связкой золотых цепочек, в ушах – модные серьги в виде больших колец. Заметив, что Кэт зачарованно рассматривает ее украшения, Бобби игриво высунула язык, и Кэти увидела, что прямо в его середине тоже блестит золотой шарик. Белые зубы снова показались Кэтрин более острыми, чем у человека. Позднее при свете дня африканка охотно показала их гостье и объяснила, что как только ее молочные зубы сменились коренными, мама отвела ее к эфиопскому знахарю, который действительно слегка подпилил их, как того требовал местный обычай.
У Кэт засосало под ложечкой, когда она почувствовала, как большой палец ноги Бобби уперся в ее клитор и начал вращаться на этом сверхчувствительном комочке. При этом ступня озорницы развернулась вертикально, и остальные пальцы скользнули между половых губ Кэт прямо в пизду. Девушка вздрогнула и, потеряв над собой контроль, изогнулась в сдержанном, насколько это было возможно, оргазме.
Бобби села на кровати, схватила Кэт за лодыжки и широко раздвинула ей ноги, одновременно прильнув ртом к ее пизде. Золотой шарик на языке эфиопки начал отбивать бешеный африканский ритм на клиторе Кэти, но в тот момент, когда Кэт почувствовала горячую волну приближающегося экстаза, гермафродитка переместилась к ее голове и крепко ухватила за запрокинутые назад руки. От неожиданности Кэтрин приподняла лицо и увидела огромный хуй Алекса, приготовившийся пронзить ее. Она страшилась, но еще больше желала его. Ей хотелось ощутить твердое чужое, но такое желанное тело, разрывающее ее внутренности, также как в момент потери девственности с Жоржем. И вот головка исполинского хуя раздвинула половые губы и ... одним рывком Александр загнал своего жеребца в стойло почти наполовину. Еще рывок – и Кэти показалось, что головка уперлась ей в солнечное сплетение.
Мужчина начал размеренно раскачиваться у нее между ног. Каждый раз, когда его распаленный хуй выползал наружу, он как будто вытягивал за собой все внутренности партнерши, а затем снова запихивал их в пизду. Когда он рухнул на девушку и громко застонал, изрыгая внутрь потоки семени, ей показалось, что она почувствовала его обжигающий вкус прямо в глотке.
Но светопредставление далеко не закончилось. Внезапно, не вынимая хуя из Кэт и прижав ее к себе, Алекс ловко перевернулся на спину, а она осталась сидеть на нем, как верховая наездница. Тут Бобби придвинулась к ее заду и запустила туда палец, затем другой, третий. Кэти застонала от сладостной боли и еще крепче прижалась к мужской груди. Очень скоро ее анус совершенно расслабился, пытаясь избежать болезненных ощущений от золотых колец, нанизанных на руки эфиопки. Но что это? Пальцы африканки неожиданно убрались восвояси, а в раскрывшееся отверстие скользнул ее обжигающе горячий хуй! Кэти дернулась, скорее от неожиданности, чем от желания освободиться, но гермафродитка с невероятной для ее маленького тела силой прижала девушку к Алексу. Вдвоем они начали самозабвенно ебать Катю, восторженно ощущавшую, как золотые кольца на члене Бобби прохаживаются по хую Александра через тонкую стенку между анусом и пиздой.
Кэтрин уже неоднократно кончала в эту ночь и сначала расслабленно, а затем сосредоточенно пыталась оттянуть момент оргазма. Но через несколько минут, силы покинули ее. Показалось, что в мозгу разорвался какой-то ослепительный шар, сердце остановилось, дыхание прервалось, и девушка обессиленно распласталась, как котлета, сдавленная в сэндвиче из двух таких же измученных похотью тел.
... Когда Кэти проснулась, стоял полдень. Она сладко потянулась, по-кошачьи изогнув спину, и встала с постели. Оказалось, что в комнате, кроме окон, была еще и дверь на балкон. Она вышла и ахнула. Балкон представлял собой громадную террасу с 20-метровым бассейном, окруженным кадками с тропическими растениями. Вдоль дальнего бортика стояли лежаки для загорания, а в углу под широким зонтиком стоял стол со стульями. На двух лежаках лежали совершенно голые Александр и Бобби. Она – на животе, а он – на спине, его замечательный хуй почти не уменьшился, только немного обмяк и вытянулся вверх на животе хозяина, как толстая змея, нацелившаяся головкой в лицо мужчины.
Александр заметил ее и помахал рукой. Кэти вышла на террасу. Она села на лежак и взяла с маленького подноса на ножках, стоявшего рядом, бутылку с маслом для более ровного загара. Алекс мягко, но решительно забрал у нее бутылку и сам начал втирать ароматную тягучую жидкость в ее кожу.
– Чей это дом? – спросила Катя.
– Мой. Ты, верно, приняла меня за садовника? – ответил он.
И тут Кэтрин вспомнила. Ну конечно! Она много раз видела хозяина дома на показах мод. Обычно он сидел в первом ряду в дорогих костюмах, спрятав глаза за дымчатыми стеклами очков. Выпускник архитектурного института, Александр стал одним из первых удачливых дизайнеров и вскоре возглавил дну из крупнейших в стране компаний по строительству и торговле недвижимостью. Стремясь диверсифицировать инвестиционный портфель, он вкладывал деньги в супермаркеты, магазины антиквариата, универмаги, бутики и модельный бизнес в большинстве стран Европы. Говорили, что за ним стоит мафия и КГБ одновременно. Слухи слухами, но теперь он был держателем контрольного пакета акций не только ведущих отечественных домов моды Валериана Юдашника и Стаса Зайкина, но и нескольких крупнейших производителей одежды в Лондоне, Милане, Нью-Йорке и Париже. По мере возможности он не пропускал ни одного дефиле, девушки-модели часто уезжали с показов к нему домой, а потом рассказывали какие-то неправдоподобные истории об экзотических оргиях в стиле сказок "Тысячи и одной ночи".
Но истинной страстью этого человека был ландшафтный дизайн. Его оранжереи славились диковинными растениями и цветами, а гигантский парк вокруг загородного дома претендовал на звание лучшего в Европе. Хозяин любил много времени проводить в своем поместье, правда, как теперь стало ясно Кэтрин, не только развлекаясь на клумбах, но и в постели с Бобби. Александр объяснил, что все контролирует сам и как раз прошлой ночью возвращался из питомника Ботанического сада Академии наук с новыми образцами элитных рододендронов и гортензий.
– А в какой оранжерее вы раскопали эту дикую пантеру? – спросила Кэт.
– В прошлом году в Париже, на Пляс Пигаль, в заведении "Французские любовники". Бобби исполняла номер с автоминетом. После представления я "купил" ее у хозяина, не торгуясь.
Алекс рассказал, что по материнской линии гермафродитка была королевских кровей, дальней родственницей последнего императора Эфиопии Хайле Селассие. И звали ее по-настоящему не Бобби, но имя было слишком сложным для запоминания. Ее семья чудом уцелела во время резни, устроенной в 1977 году коммунистическими повстанцами только потому, что в ее мать был давно и безнадежно влюблен один из друзей нового диктатора. После переворота будущий отец Бобби легко добился согласия родителей – аристократов благодарных на брак со своей избранницей и вскоре молодая чета вместе со всеми родственниками уехала в Париж, куда блестящий офицер-летчик был назначен послом Социалистической Эфиопии. Примерно через год его отозвали, но было ясно, что по возвращении в Аддис-Абебу бывшего посла и его семью ждет неминуемая смерть. Он предпочел остаться во Франции, получил статус беженца, стал преуспевающим журналистом. В 1979 году у него родился сын, а в 1983 – второй. Младшего, помимо эфиопского имени, окрестили Робером, сокращенно Бобби. Лет до 10 маленький Робер готовился к поступлению в кадетское училище, но тут у него вдруг начала расти грудь, и ребенок оказался в балетной школе "Гранд-Опера".
Поначалу темнокожая "девочка" не причиняла хлопот, но когда в ней начало бурлить необузданное африканское либидо, и она попыталась переебать как женскую, так и мужскую половины учеников и преподавателей, ее необычность привлекла излишне пристальное внимание. О карьере балерины пришлось забыть. Она пробовала попытать счастья в кабаре, но цвет кожи и невысокий рост закрыли ей дорогу в "Лидо" и "Мулен Руж", да и в "Крэйзи Хорс" посетители приходят посмотреть на красивых, тоже желательно белых, девушек, а отнюдь не на экзотических африканских гермафродитов. В результате она кочевала из одного низкопробного шоу в другое, пока не встретила Александра.
В этот момент на террасе появилась служанка с тележкой. Она была тоже весьма недурна собой – среднего телосложения жгучая брюнетка с точеной талией, широкими бедрами и красивыми обнаженными выше локтя руками. В отличие от всех присутствующих она была одета в очень короткое черное платье, белый передник и накрахмаленную заколку. Прямые иссиня-черные, как вороново крыло, волосы были гладко зачесаны назад и подколоты в тугой пучок. На голове была накрахмаленная заколка, тело обтягивало черное платье из очень дорогого шелка. Декольте настолько обнажало грудь, что можно было почти рассмотреть верхние половинки огромных светло-коричневых сосков. Трудно было понять, почему эти тяжелые шары размером каждая с приличную дыню не вываливаются наружу, особенно при наклонах.