Тамара

Ее рот был мокрым и горячим и я уже не мог сдерживаться. Я лежал на спине и уже был готов разрядиться в этот нежный, ласкающий мою плоть, рот. Как вдруг она повела себя очень неожиданно. Она взяла мои ноги под колени, подняла их и широко развела так, что я оказался в позе роженицы. Держа мой член в ладони, она стала лизать мой анус! Я никогда не чувствовал влечения к мужчинам и такая форма ласки показалась мне очень необычной. Но это было ТАК приятно! Она старалась забраться языком внутрь меня, поглаживая рукой пульсирующий член. Она очень обильно смочила слюной мое анальное отверстие, и я почувствовал, как она вставляет туда палец! Вот это да! Женщина трахает меня пальцем в задницу! Я было хотел возмутиться, но был так распален, и это было так приятно, потому что ее руки были такими нежными, что я решил не противиться. И тут она снова взяла мой член в рот и начала интенсивно двигаться вверх-вниз, продолжая играть пальцем в анусе. О, какое это было ощущение. Никогда мне не было так хорошо. Никогда раньше я так бурно не кончал! Она замерла губами на члене и, когда все проглотила, стала облизывать его уже успокаивающими движениями. Как облизывают мороженое. Несколько раз я еще вздрогнул и член начал опадать. Она счастливо улыбалась. Перевернувшись на спину, она легла рядом со мной и положила голову на плечо. В мозгу моем что-то перещелкнуло, как это бывает, когда кончаешь. Как будто наступило прозрение. Я смотрел на нее и видел уже не привлекательную бизнес-леди, а усталую пожилую женщину. Как я мог не обращать внимания на эту обвислую, в морщинах грудь? Эти огромные дряблые ягодицы? Мамочки, а сколько морщин на ее лице! Она вся в морщинах как Баба-Яга! Обвисшие щеки, двойной подбородок, коричневые следы старческой пигментации на шее и руках! А эти жуткие, торчащие вбок суставы у больших пальцев ног. А сами пальцы с корявыми суставами и белыми следами старческого грибка на ногтях. Меня начало мутить. От нее пахло потом и спермой, а она еще лезла целоваться. Ох, как мне плохо. Но я не мог просто оттолкнуть ее и уйти. Я сказал, что мне надо в ванную и вышел из комнаты. В ванной я остервенело мылся, будто стараясь смыть с себя все Тамарины прикосновения. Меня мучила совесть. "Ведь нам было хорошо. Как мне теперь быть. Но зачем я так напился? Я не хочу к ней возвращаться, не хочу лежать с ней в постели, не хочу, чтобы она ко мне прикасалась!" многие мужчины, наверное, хотя бы раз в жизни так думали.

Мне было противно от мысли, что все это случилось. "Она такая уродина!", думал я. "Что теперь будет дальше? Как мне теперь работать с ней на одном предприятии?" Когда я вышел из ванной, я увидел ее на кухне. Она сидела в халате и молча курила. Странно, я никогда не знал, что она курит. Я вошел на кухню. Она грустно на меня посмотрела и сказала... "Можешь уехать сразу, можешь переночевать в зале. Как хочешь". Я ушел сразу. Я чувствовал себя полным ничтожеством. Ощущение это и теперь иногда накатывает, ведь мы по-прежнему работаем на одном предприятии и встречаемся почти каждый день. Как ни странно, она снова кажется мне привлекательной, но воспоминания о том вечере заставляют меня гнать все мысли о ней прочь. Мне сложно представить, что думает она, но я себя чувствую последней сволочью.