Из жизни училок

15.04 Ну вот и Ирина Ивановна сьехала из развалюхи под названием "очкарики". Интересно, кому и когда пришло в голову создать "Дом советской интеллигенции",(в просторечии "очкарики") приспособив под это дело здание времён царя Гороха?

Итак, нас осталось 7. "Семеро смелых" – пошутила Виктория Николаевна. Точнее 7 бедолаг-училок которым некуда податься и за которых некому заступиться. 7 училок на 45-квартирный аварийный дом. Дом разваливается на глазах. ... Даже чисто внешне на дом страшно смотреть. Пустые глазницы окон, тёмные, без света и признаков жизни. Жуть.

25.04 Опять не дали зарплату. Ждите. Ну-ну.

23.06. Ну вот и выпускной провели. Денег как не было так и нет. Заявление об уходе подали ещё две учительницы.

30.08. Вернулась из отпуска проведённого в деревне. Послезавтра в школу. Никакого настроения.
А у нас новосёлы. Вьехали какие то торгаши-кавказцы. Азербайджанцы. Завалили весь первый этаж тюками и мешками.

11.09. Дали часть апрельской (!!!) зарплаты. Да уж...

Пришла растерянная Светлана Алексеевна. Сперва не хотела говорить, но потом всё же сказала, что непрошенные новосёлы пытались приставать. "В подьезде начали приставать. А как вас зовут? А что вы дэлаете сегодня вэчером?... Тьфу... А руки так и лезут всюду. Чувствую уже по заднице шарятся. Еле вырвалась" Вот не было печали.

14.09. Снова приставали к Светлане Алексеевне. Прижали к стене и тискали груди...

2.10. Сидела писала конспекты уроков. Вдруг внизу под окнами раздался сильный удар, через несколько секунд страшная ругань, и ещё через секунд 5 дрожжащий от ужаса голос Марии Александровны – моей соседки снизу – "Из-зз-звините пожалуйста!". Но снизу в ответ неслась отборная ругань. Орал кавказец. Потом крик стих, а через несколько секунд он уже ломился в её двери. Я выглянула из окна. Прямо под балконами стояла новенькая иномарка кавказца а на ней расплывалось красное пятно. Лобового стекла не было. Я поняла в чём дело. Марина занималась заготовкой варений, и часто выносила банки на балкон чтоб они там остыли. Ставила на тумбочку, которая была выше перил и с лёгким наклоном к этим самым перилам. Видимо, каким то образом банка счекнулась вниз... А ведь мы ей говорили!

Теперь кавказец орал у неё в комнате. Её голоса не было слышно. Минут чрез 10 всё стихло. Я ещё поприслушивалась и продолжила готовить конспекты. Надо будет завтра расспросить как уладилось... Легла в начале двенадцатого. Уже начала засыпать, как вдруг послышался некий шум. Я прислушалась. Шум был весьма характерный. Ещё не веря своим ушам я сползла с кровати на пол и прижалась ухом к половицам. Сомнения больше не было: азер трахал Марию Александровну! И судя по интонации её стонов происходящее не было изнасилованием. Не было в её голосе отчаяния насилуемой женщины. Скорее это напоминало скулёж собаки которую наказывает хозяин за некую провинность. Собака визжит под ударами хозяйского ремня, ей больно, но она не смеет ему сопротивляться, не пытается огрызнуться, хотя могла бы, а лишь приседает на ноги и пытается лизнуть хозяйские сапоги выказывая ему свою преданность. Вот от этой самой собаки и было в интонациях стонов Марины... Видимо, он заставил её расплатиться таким образом. Своим телом... Попала Марина...

3.10. ... Мария Александровна пришла в школу невыспавшейся. Робко поздоровалась. Взглядом старается не встречаться.
... Вечером из её квартиры опять неслись недвусмысленные звуки. Причём, интонация голоса Марины поменялись. Появилась некая игривость. Иногда происходящее сопровождалось её лёгкими похихикиваниями, а её постанывания были не лишены удовольствия... Иногда её стоны сопровождались звонкими шлепками и голосом хачика "павэрнись!...", "нэ так, папэрёк... Вах, вазьми его! Глубжэ!" и т. д.

5.10."А что я могла сделать!? – сказала Марина и обречённо развела руками. – я вниз то глянула, и обомлела вся. Чуть-чуть в сторону и убила бы..."

– Говорили же мы тебе не дело делаешь. Люди же внизу ходят. – горько заметила Светлана Алексеевна.

– Говорили. – обречённо согласилась Мария Александровна. – Дураков так и учат.

– И что дальше было? – поинтересовалась Виктория Николаевна.

– Ну... что... Поорал он там внизу, потом ко мне домой побежал... Ворвался значит, а я онемела от ужаса, ведь человека только что чуть не убила!... Он давай опять орать, что кто ему за машину заплатит? Я говорю: нет у меня ничего, я учительница, вы уж извините, простите, я не специально. А он не слушает, знай орёт... Кричит, это на тысячу баксов потянет, "паняла, да!?". Я уж не знаю куда деваться... Он вдруг говорит давай квартиру тагда прадавай, паняла, да!? Я в слёзы. Он покричал ещё немного. Потом вдруг затих. Я стою слёзы размазываю. Он огляделся по сторонам, прошёлся по комнате, подошёл ко мне вплотную, говорит: "платыть нэчэм?" с мерзкой такой ухмылочкой. Взял меня за подбородок, приподнял голову. Я вроде и отстранится хочу и в то же время боюсь это сделать, только прошептала, мол, не надо. Он опять ухмыльнулся и сильно толкнул меня на кровать, мы рядом с кроватью стояли. Я упала в полном ступоре, ничего не соображаю. Он не дал мне опомниться и тут же навалился на меня, начал сдирать одежду, трусики стянул, ну и... – Мария Александровна многозначительно замолчала. Что последовало за "ну и" было ясно. Мы молчали. Прошло несколько минут прежде чем Марина продолжила. Но продолжила явно смущаясь, говорила еле слышно, опустив глаза и сильно покраснев.

– ... Так он меня трахнул пару раз. Потом на живот перевернул... – она сглотнула и продолжила. – и стал в задницу вставлять.

– Марина, как же ты!? – сочуственно охнула Виктория Николаевна.

– Да вы знаете... – она сделала паузу. – ... я даже была... н-н-не знаю как сказать... довольна что ли... нет, скорее зла на себя. Я попришла в себя к этому времени и когда его член полез мне в зад я лежала уткнувшись лицом в подушку и говорила себе, что, мол, так тебе дура и надо, говорили же что не надо на этой тумбочке варенье делать, лежи теперь и принимай в свою задницу член хачика и благодари его за науку. Чтоб впредь осторожней была. Раз по нормальному не понимаешь, то может член в заднице чему то научит. С какого то момента я даже стала подмахивать ему...

– И как ты? – спросила Светлана Алексеевна.

– Что как?

– Ну вообще...

– Да как сказать... Он меня часов до 3-х ночи валял. Потом ушёл. Позавчера опять пришёл... Звонок в дверь. Я открыла. думала кто то из вас, оказалось он. Я растерялась, думала всё... расплатилась... А он нахально проходит, захлопывает дверь, тащит меня в комнату, повалил на кровать лицом вниз и опять трахать начал. Причём в задницу. Даже одежду не стал снимать. Юбку задрал, а трусики вбок сдвинул.

– А ты?

– А что я? Я опять в ступоре. Вроде и сопротивляться надо, с другой стороны всё равно вроде как виноватой себя чувствую... В общем, он снова меня в зад поимел... Лежит на мне, отдыхает... Потом вдруг говорит что я ему понравилась, и что он не прочь платить мне за определённые услуги с моей стороны. – она помолчала. – я обалдела от такого поворота событий. Он поинтересовался согласна ли я? Я... – она опять засмущалась. – думаю, а почему бы и нет? Я не за мужем, а на нашу зарплату, даже если её платить вовремя будут, разве проживёшь? Ну... согласилась в общем. Всю ночь кувыркались. Ненасытный. Но правда и заплатил прилично. Сами видите – она кивнула на стол с явствами. Да, стол у Марины сегодня был богатый. Мы то и дело глотали слюнки.

6.10 ... Пришла донельзя расстроенная Виктория Николаевна. Умудрилась порвать свою любимую и единственную хорошую юбку. Как аккуратно ни зашивай, всё равно будет видно что юбка штопана.

– А Марина то, видели, новую юбку купила?... – сказала Светлана Алексеевна.

– Ну нет. Так зарабатывать деньги я не могу. – отрезала Вика.

7.10. Виктория Николаевна пришла в одной из своих старых юбок. В принципе, смотрелась неплохо, если не считать что за последние годы она подрасполнела и если в длинну юбка была приемлима, то в ширину уже не то, и ягодицы Вики были обтянуты довольно неприлично. Ей пришлось даже стараться ходить так чтоб не попадаться на глаза ученикам, скажем так, спиной...

9.10. Вика шла домой. Как всегда мимо сарая, который южане тоже успели облюбовать. Кавказец лет 30 – 35 на вид поглядел ей в след. Даже из окна я видела как он буквально ощупывает взглядом обтянутую юбкой фигуру Виктории Николаевны. Он сорвался с места, быстрым шагом подошёл к ней и начал что то быстро и громко говорить размахивая руками. Она попятилась, стараясь высвободиться, но он был весьма настойчив и незаметно подталкивал её в сторону сарая. Она громко возмутилась, но он нисколько не испугался и продолжал подталкивать к двери сарая. Наконец он добился своего и они скрылись за дверью. Я бросилась на улицу. Даже не зная зачем. Вика хоть и сопротивлялась, но на помощь она вроде бы не звала. Я решила зайти в сарай с другой стороны, так как в сарае был сквозной проход. Я знала его как свои пять пальцев. Но зайдя вовнутрь не сразу сореинтировалась, так как они успели и сарай переоборудовать на свой вкус. Я стала осторожно продвигаться на невнятный шум.

... Они сидели на старом диване. Перед диваном стоял стол, на столе было несколько бутылок вина и всякая закусь. Одна бутылка была открыта.

... Он был ниже её ростом. Едва доставал макушкой головы до её подбородка. Вика вообще была женщина высокая и крупная. Не толстая, а именно крупная, что называется, широка в кости. Хотя и имела небольшие жировые складки на животике и бёдрах, которые правда, её не полнили. Но вообще то пора уже конечно их иметь. Как никак 38. И для своих 38-и она была в порядке.

Они сидели на диване, он левой рукой обнимал её за талию, а правая рука скользила по её телу с ловкостью пальцев секретарши, быстро и легко бегающих по клавиатуре. Ладонь его правой руки то касалась бюста, то гладила её коленки, то аккуратно поправляла локоны волос Виктории Николаевны. При этом он сыпал цветастые комплименты как это умеют делать горцы. При этом он ещё успевал говрить с ней о том о сём. Он хвастался как бойко идёт торговля, Вика жаловалась на жизнь и нищету.

Она раскраснелась то ли от выпитого вина то ли от его ухаживаний.