На войне, как на войне

По его подрагивающей жопе, можно было представить, как в этот момент, его сперма брызгала в разгоряченную пизду женщины, а Валентина чувствовала эту струю, обливающую ее изнутри и рыдала-рыдала от сладостного томления расползавшегося от пизды по всему ее телу. Я в нетерпении ждал своей очереди.
Хуй мой готов был уже лопнуть, море-море спермы томилось в нем. Я в нетерпении и по привычке водил вдоль ствола правой рукой. Блядь! Ну давай же! Я же сейчас уже солью! Наконец Сашка освободил пизду и уступил мне подле нее место. Я ни секунды не мешкая, хуем вперед полез на Валентину. Она была большая, белая и мягкая на ощупь. Слаткий хлебный запах продолжал исходить от нее. Я ткнулся носом меж двух ее больших сисек, обхватил их руками, обволок их вокруг головы. Потом ощупал ее большой округлый живот, жирные ляжки, опять сиськи, нашел соски, долго крутил и оттягивал их. Потом полез выше, нашел губами ее горячий рот, она встретила меня своим мокрым языком, я засосал его и в тоже время хуем раздвину ее мокрые волосатые губы, соскользнул ниже и вошел в ее большую горячую скользкую пизду. Вааа! Вааа-а!! Вааа-а-а!!! Вот оно блаженство. Наконец-то! Я, как кролик, запрыгал на этой живой перине, мой хуй затерся внутри нее и практически сразу же кончил. Я просто залил всю пизду спермой. Женщина удивленно дышала подо мной. Что это за петушек скорострельный такой на нее взобрался. Она даже не успела, наверное, прочувствовать мой хуй. Но и я вроде не собирался останавливаться. Это только пенки сбежали с моего молочка. Пусть много пролилось, но много еще и осталось. Я тут же пошел на второй заход и дело сразу пошло на лад. Постепенно женские половые губы плотной резинкой обхватили мой член, я почувствовал, что Валентине стало приятно ощущать меня в себе, она тихо поскуливала, постанывала подо мной и потом, когда я перешел на быстрый галоп, не сдержавшись, просто громко заплакала в голос.

Я почувствовал, как запульсировала ее пизда, как втянула она в себя мой хуй, как замерла и несколько виброобразных сокращений прошло вдоль моего ствола. Мне стало нестерпимо-нестерпимо-нестерпимо хорошо, из меня опять сильно потекло и забрызгало в это и так уже достаточно забрызганное влагалище, перед глазами у меня пошли оранжевые круги, в ушах что-то зашумело, зазвенело и я потерял сознание... Вот так принял я свое первое боевое крещение в этой бесконечной никогда непрекращающейся войне мужиков с бабами, в войне хуев против пизды и надо признать честно, что чуть не погиб в первом же своем бою. Слишком неравным был бой! Уж больно матерая оказалась эта вот моя первая пизда... А что же было потом? Да то, что и было до этого. Жизнь и смерть. Любовь и ненависть. Друзья и враги. Валентина привела меня в чувство, сильно похлопав меня мозолистыми ладонями по щекам. Я было потянулся к ней опять, но она со смехом отстранилась. "Лежи уж, отдыхай, аника-воин. Вижу уж, что в первый раз ты так... Не торопись, на твоем веку еще много этого добра будет!" Тут как раз вовремя к нам и остальные ребята подлезли. Они по очереди и все вместе справили с Валентиной свою непреходящую солдатскую нужду. Она не сопротивлялась, хоть и устала уже, и была со всеми обходительна и доброжелательна. Я лежал и смотрел на эту кучу-малу из голых человеческих тел, где уже непонятно было где-кто и где-что. Только по звукам можно было догадаться, когда и кто кончает. Лежал и охуевал. Сколько ж есть на свете всяких разных возможностей для ебли, для того чтобы мужику в бабу воткнуться.
Как только Валентину не ебли, а она только покорно подставляла свои отверстия и принимала внутрь себя все, что и положено в таких случаях женщине принимать. А потом все угомонились, и я вдруг снова оказался вместе с Валентиной, но уже почему-то в доме, в ее супружеской кровати, оказались почему-то одни и вдвоем (может она так захотела?) и уже, как опытный кобель, я дарил ей свои ласки, а она дарила мне свои. В конце концов я так и заснул у нее под боком, прикрыв голову сверху, как защитой от всех опасностей, одной из ее сисек. А рано на рассвете в село въехала колонна немцев. Хорошо, что чутко спящий Батьков услышал шум моторов. Он-то и поднял нас. Сон и хмель у всех смахнуло, как рукой. В спешке и бегом мы натягивали обмундирование, собирали свои мешки, проверяли оружие. Валентина успела только обнять и поцеловать всех на прощание. Через задний двор, огородами мы спустились к небольшой реке и вдоль нее, пользуясь туманом, добрались до леса. Опасность снова прошла стороной. Но война-то продолжалась. Настоящая война с настоящим врагом. Только через пару месяцев мы смогли выбраться к своим. После долгих проверок, нашу группу рассортировали по разным частям и больше я никогда никого не видел. Только с Сашкой мы продолжали оставаться вместе. Еще два года. Он погиб летом 1943 в битве под Курском, погиб у меня на глазах. Его буквально разорвало на клочки, упавшей в окоп миной. Меня тогда тоже зацепило, но это было только ранение. Подлечившись, я вернулся на фронт. Потом меня ранило во второй раз. Но бог миловал.

Войну я закончил целым и невредимым, как и хотелось в Берлине. За долгие четыре года, много всяких и разных баб у меня было, всех их сейчас и не вспомнишь. Но ту первую свою из первого военного месяца я помню очень и очень хорошо. Валентина ее, значит, звали... Да... после войны была у меня как-то мысль съездить в то село, посмотреть, как она там и что, да так и не собрался. А зачем? Что было, то было-что прошло, то прошло...

(продолжение следует...