Отпуск

Только теперь он ебал ее уже более активно и энергично, всей длиной своего орудия, да еще постоянно меняя направления ударов, и в бок, и прямо, и вверх, и вниз. Бедная Инна всхлипывала уже ежесекундно, вся тряслась как в лихорадке, а остановившиеся глаза немигающе смотрели куда-то вверх и назад. Ее халатик был растегнут до самого верха и длинные растянутые сиськи свешивались тяжелыми каплями куда-то подмышки. Время от времени Толян сильно сжимал и мял их своими ручищами.
И одновременно засаживал ей, засаживал... эх бля, как засаживал... у меня аж слюна из открытого рта закапала, а когда Толян опять кончать стал по-своему, по-кобелиному, часто-часто жопой дрожа, я почувствовал, что и сам потек, впервые потек без всякой дрочки... Я помню где-то читал, что подглядывание это самое возбуждающее в сексе, но не думал, что до такой степени. И так это все заебато было, что я и дальше остался это "кино" смотреть-третью серию. А этот Анатолий, видимо, никогда меньше трех палок и не бросал. Только вот Инна наверное к такому была не привычная. После второй палки она была просто в полном отрубе, ну совершенно никакая. Лежала, расставив ноги и закрыв глаза. Ноги видно она уже свести не могла, свело, да и сил не было, а глаза она все-таки открыла после того, как Анатолий несколько раз сильно хлопнул ладонью по ее щекам.

"Я больше не могу, я больше не могу, я не могу..."-заныла она. "Ну ничего, ничего, бывает... тебя муж видать совсем не ебет..."-произнес он.-"Совсем, совсем не ебет..."-эхом отозвалась Инна.-"Ну зато со мной наебешься... Щас еще разок перепихнемся и отдыхать пойдешь..."-"Я больше не могу, я больше не могу, не могу... он такой большой, такой огромный, такой... я не могу..."-но Толян больше не слушал и не разговаривал. Его труба все так же уверенно торчала из-под живота. Не обращая внимания на причитания женщины, он перевернул ее на живот, потом поднял за жопу и, поставив раком, резко насадил ее на хуй. "Ой-ой-ой-ой..."-громко заохала было Инна, но мужик грубо ткнул ее мордой в матрас и она затихла. Только тихое ее подвывание, да храп Анатоля, да хлюпанье хуя в пизде, нарушало полуденную тишину.

У Инны была широкая жопа дважды рожавшей сорокалетней женщины. Анатолий держался за эту жопу двумя руками и двигал ее взад вперед на своем хуе. В такт движению жопы у Инны раскачивались сиськи. Все было так просто и обыденно, как и задуманно в природе. Ну приехала баба на курорт, ну с мужем, ну с детьми, ну встретила мужика с большим хуем, ну не устояла, ну и получила три палки за полчаса. Это ж жизнь! Это ж природа! И против природы не попрешь... Темп ебли все учащался. Хуй все чаще входил в пизду Инны Николаевны, все сильнее раскачивались ее сиськи. Все чаще... все сильней... И вот Толян, в очередной раз натянув пизду на хуй, не стал ее стягивать обратно, а еще сильнее прижался своим лобком к жопе и замычал, замычал, как бык-осеменитель на корове... протяжно и басовито... и на всю округу... а там внутри его сперма брызгала... брызгала и растекалась по влагалищу женщины... и всасывалась в нее...
Когда сперма сошла, Анатолий со вздохом опустился на матрасик рядом со стоящей раком женщиной. Конь конем, а ведь тоже устал. Инна с усилием распрямила ноги и тоже прилегла на живот. The End. Конец фильма! Пора уебывать-понял я и тихо выполз из этого уютного уголка любви. А ноги-то, ноги... прям как ватные, будто это не Толян, а я сам полешки в пизду подбрасывал... и такая тяжесть в трусах, что ого-го... Отошел я подальше и не выдержав задрочил в кустиках, с остервенением дергая за готовый лопнуть член... эх бля, мне б такой, как у Анатолия... эх, я б таких дел тогда наворочал... я бы с баб не слезал... я бы хуем налево-направо махал... спермой туда-сюда брызгал... и ебал, ебал, ебал... всех бы ебал бы без остановки... и всех переебал бы... все бы у меня на хую сидели... эх, бля! Потекло!!! Закапало на сухую крымскую землю мое семя... будет теперь хозяйской флоре удобрение...

Освободив переполненные яйца, немного притомившийся, но весь из себя довольный, что не зря провел "тихий час", я поспешил до хаты, а вдруг жена там уже проснулась и ищет вовсю... Но, проходя мимо комнатки, где квартировалось семейство Инны, я снова немного притормозил и задержался. Дверь была открыта и, черт меня что ли за что-то дергал, я осторожно заглянул за занавеску, закрывающую дверной проем. Муж Инны Николаевны и два ее сына мирно похрапывали и посапывали на своих кроватях. "Ну спите, спите, голубки и ты козлик рогатый тоже спи!"-усмехнулся я, почесал череп, и пошел к себе, размышляя о превратностях жизни и судьбы... Была вот ведь баба – честная жена, мать двоих детей, счастливая небось, что ж еще надо-то было, а стала ни с того ни с сего шлюха и блядь подзаборная, давалка для чужих мужиков-ну от чего такое вот происходит?..

Был мужик, как мужик, уважаемый в своем селении и на работе, а теперь его ни за что ни про что и не спрося, козлом рогатым сделали... Чудно все это... чудно и непонятно... Непонятно многое... непонятно, хотя бы то, например, как бы прореагировал муж Инны, если бы я ему все рассказал про его жену... или другое... еще больше непонятно, как бы я сам прореагировал, расскажи кто такое про мою, про Людку то-есть... Вот уж не знаю-не знаю... трудно сказать... от настроения, наверное очень много зависит, от какого-то случайного поворота мысли... а вообще, если уж совсем по-честному, как бы это сказать... очень уж все это меня возбуждает, просто до охуения... все эти мысли про измены, про блудливых жен и дальше... дальше... прямо даже думать боюсь... Ну а теперь скажите мне, кому после таких зрелищ да после дрочки такой, на хуй собственная жена нужна и какая уж там после этого, извините, семейная жизнь.

Да никакой... совсем никакой... и вот как ни приставала ко мне вечером жена, я остался равнодушен... т. е. абсолютно... Не было ни сил, ни в особенности желания... Ну просто не хочется... или нет, хочется... хочется бабу, очень хочется... но не свою, а другую, чужую... Жена пошараебилась как-то где-то с полчаса, потом грустно вздохнула и отвалила... А ведь хотела же... хотела... хотела... тоже ведь, не каменная... тоже, видно... надо ей... Пизду-то ведь никуда не денешь... никуда ее не денешь... не денешь и не зашъешь... Да-ссс...

Прошло где-то дня два. Все случилось и началось еще утром. Я пошел на рынок прикупить фруктов. Людка осталась дома шаманить насчет завтрака возле плиты. Я вышел из дома, поднялся на горку и уже было собирался спускаться с нее вниз, как вдруг будто что-то то ли стукнуло, то ли звякнуло, то ли лязгнуло в моей голове-оглянись! Взял я и оглянулся. А с этой горки-то весь наш домик и весь наш двор виден ну прямо, как на ладони. И вижу я этот наш дворик, вижу жену свою у плиты, а рядом вижу кого бы Вы думали... Анатолия! Это еще думаю, что? Этому-то что все не спится? Ведь поди ебся всю ночь напропалую. Потоптался я потоптался на горке, не зная что делать. А эти там внизу, типа, о чем-то разговаривают. Может так ни о чем, а может... Что-то Анатолий больно близко к Людке стоит. Она уж поди тепло от его елды чувствует. И смеется она вроде, да! Вроде смеется, как то уж очень не так...

В общем в голове у меня опять что-то щелкнуло и я опрометью бросился вниз, только не к дому и не от дома, а вбок, вдоль забора, туда в овраг, в который выходили окна нашей комнаты и от которого каменной стеной был отгорожен этот самый дворик. Проскакал я, как горный козел по всем этим кучам щебня, по кустам с колючкой, по горам какого-то тряпья на помойке... Проскакал, немного отдышался и только потом тихо подкрался к стенке, за которой был двор, осторожно заглянул в дыру между камнями. А во дворике-то уже никого и не было. У меня как-то странно замутило где-то внизу живота. Я метнулся к нашему окну. Оно было открыто. Я осторожно приблизился к нему и, привстав на цыпочках, заглянул в комнату. О-ОООО! Предчувствия его не обманули! Смотрю, у стола стоит моя Людка, типа, колбасу режет, а сзади к ней уже вовсю прижимается этот-самый Толян.

Прижимается и прижимается, прижимается и прижимается, и одновременно еще и оглаживает мою Людку обоими руками и с боков и спереди. Оглаживает, оглаживает, а у самого, я смотрю, уже так стоит в штанах! Такая, блядь, колбасина! И вот он ею все трется и трется, трется и трется, и все о Людкину жопу. Вот, думаю, лучше бы эту его колбасину Людка ножом своим порубала, вот тогда бы было дело. А Анатолий потихоньку растегивает одну пуговичку на Людкином халате, потом другую, лезет туда и обоими руками хватается за Людкину грудь. И начинает лапать. Лапать и лапать... Ну вот чтобы Вы сделали на моем вот месте? Устроили бы хай? Полезли бы в окно и уебали бы этого Толяна так, чтобы он всю оставшуюся жизнь работал на таблетки? И жене бы заодно еще пиздюлей наваляли? Чтобы не забывалась. Да, конечно.

Наверное так поступил бы каждый, каждый настоящий мужик. Только вот не я. Я так не поступил. Я все боролся и боролся с мыслями, все думал и думал, что делать и как, а в результате так и остался стоять на месте. Очень уж меня все это, если по-честному, возбуждало, вот это, то что мою жену другой мужик имеет, очень уж хотелось посмотреть чем все это дело кончится. Вот я и стоял, и смотрел на все это из-за окна, и потихоньку дрочил. А Толян тем временем растегивал на Людке халат все дальше и дальше, и наконец растегнул его совсем. Людка вся дрожала, коленки у нее подгибались. Она стояла, наклонив голову набок и закрыв глаза. Нож выпал из ее рук и с лязгом брякнулся об пол. Вот и примета сбылась – мужик пришел. Только все наоборот. Сначала мужик пришел, мою бабу за сиськи взял, а только потом нож упал.

Мне кажется к тому моменту Людка уже смирилась со всем тем, что должно было после этого произойти. Кажется, ей этого даже уже хотелось. Только вот боялась она еще немного, что я вдруг неожиданно быстро вернусь и застукаю ее с этим вот любовничком. А Толян не терял времени даром. Он еще немного полапал Людку за сиськи, а потом решительно залез всей своей огромной пятерней ей в трусы. "Не надо..." – вяло попыталась сопротивляться Людка, но тут же застонала, когда Толян своим средним и самым толстым пальцем провел ей вдоль щели.