Шоколадные кролики

– Ну, ладно, – сказала Наташа. – Пойдем мы домой, а то я что-то у вас засиделась.

– Да, не спеши, – отговаривала её Ира.

– Нет, пойдем, – говорила Наташа. – Поздно уже. К вам, наверное, сейчас женихи придут...

При этом Ира и Мария загадочно переглянулись. В их глазах пробежала искорка усмешки. Они заметили, как сильно изменилась их подруга за годы брака. Двое детей – сейчас она звала их идти домой. Но, на самом деле Ира и Маша были довольны, что Наташа уходит. Хотя женихи тут не причем. Вообще-то их нет.

– Мама, мама, смотри! – кричал один из карапузов. – Мы гвоздь расплавили в костре. Мы как кузнецы!

– Молодец, милый, – сказала Наташа, глядя на красную железку, которую её сын держал на двух палках. – Поблагодарите тётю Иру и тётю Машу за угощение.
Дети расшаркались, Наташа тоже попрощалась со своими подругами. Как только Наташа отошла от ворот подальше, Маша погасила костёр. Девушки отправились в дом. Деревянный, он служил им дачей всего второй год. Он до сих пор хранил в себе аромат свежей древесной стружки. Ира закрывала дверь, а Маша уже поднималась по лестнице на второй этаж. Поднявшись, она услышала поспешные шажки своей подруги. Они разошлись каждая в свою комнату.

Ира поспешно снимала топ, лифчик. Шорты, трусики, носочки. Вот, она уже абсолютно голая сидит на своей кровати. Через несколько секунд дверь открылась и туда проникла голова Маши:

– К вам можно? – её голос звучал отвратительно вежливо.

– Конечно, – Ира улыбнулась.

– Ой! – с наигранным удивлением воскликнула Маша. – Какие мы голые.

Сама она была в том же костюме, что и её подруга. То есть – без какой-либо одежды. Только длинные черные волосы прикрывали груди второго размера. Её подруга Ира – наоборот, была блондинкой. У неё волосы были собраны в хвост, поэтому Маше ничто не мешало наблюдать небольшие грудки, гораздо меньшие, чем у неё, увенчанные аккуратными, острыми и непомерно коричневыми, как горький шоколад сосками.

– Маша-растеряша, – сказала ей Ира. – Ты тарелки-то забыла. Иди и принеси.

– Сама иди, – возразила ей Маша. – Это ты дверь закрывала.

– Я не пойду, – сказала Ира. – Мне надо убраться. Так что давай, быстро.

В итоге Маша всё-таки отправилась на улицу. Никто не видел, как она во дворе взяла две тарелки со стола и сполоснула их. Обнаженная, она поистине, представляла потрясающее зрелище. Там же, возле умывальника, она захватила двухлитровую банку.

– Ты их хоть помыла? – спросила её Ира, когда та вернулась к ней в комнату.

– А что ты беспокоишься? – сказала Маша – Тебе с них разве есть?

И обе девушки засмеялись. Привычно, по крайней мере, на порносайтах, видеть лесбиянок в сверкающем белье. Местами, вокруг их обнаженных тел с грудями четвертого-пятого размеров, делают некий ореол – будто от них исходит свет. Эти же две девушки не из той категории. Не хочу ничего открывать заранее – читайте дальше и всё поймете.

– Хорошо, что эта дура так быстро ушла, – сказала Маша.

– Да уж, – подтвердила Ира. – Я чуть не обосралась.

– Фи, – сказала Маша. – Как грубо. А если б здесь были её дети.

– Эти два выпердыша? Ну да, бля! – Ира быстро расходилась. – Посмотри мам, мы – кузнецы. Никогда не буду иметь детей.

– Ладно, хватит уж, – Маша уже сожалела, что затронула эту тему. – По поводу посрать. Меня уже тоже припёрло.
– А в чем же дело, – Ира успокаивалась. – Тарелки-то у тебя. Дай мне одну.

Она поставила её на пол и присела на корточках над нею. Маша проделала то же самое и уселась напротив подруги. Раздались глухие хлопки, и из их попок полезли коричневые колбаски. Девушки пукали и испускали новые порции дерьма. При этом они посмеивались, глядя на покрасневшие от напряжения лица друг друга.

Девушки терпели с самого утра, поэтому глубокие тарелки доверху заполнились их дерьмом. Маша даже навалила с горкой. А Ира, увидев, что отстала от подруги, долго пердела, а потом пообещала добавить.

– У меня и задница меньше твоей, – улыбаясь, говорила она Маше.

Это правда, попка её была несколько узковата.

– Ну, хорошо, – сказала Маша, ощущая свободу в освободившемся заднем проходе. – Что теперь?

– Это, – Ира взяла обе тарелки и поставила их на стол. – Пусть пока постоит. Для начала мы не будем сильно пачкаться.

Она показала на свою кровать. В изголовье кровати, деревянные стойки заканчивались деревянными шишками. Они были очень красивыми, почти как настоящие – еловые. Ира взобралась на кровать и, держась рукой за изголовье, наделась загаженным анусом на шишечку. Та легко проникла в тело девушки. Маша последовала её примеру. Теперь они сидели друг напротив друга с шишками в попках и улыбались. Вообще, от всего происходящего их пробивало на смех. Может, это запах какашек так влиял на них?

– Ну-ка, дай сюда свои сиськи, – Ира протянула руки и сжала упругие шарики своей подруги. – Блин, как я тебе завидую. Они у тебя такие большие. А у меня вообще сисек-то нет! Вот оторву их и себе прилеплю!

Она массировала груди Маши, доставляя ей удовольствие, несмотря на грубость, с которой она это делала. Та, возбудившись, тоже сжала пальцами соски Иры – благо, за них было легко схватиться. Так они и сидели, теребя друг другу груди, пока, наконец, не стало по-настоящему больно.

Тогда девушки слезли с шишек, которые теперь были покрыты небольшим слоем их собственного говна. Ира встала на четвереньки у той шишки, на которой сидела Маша, а Маша – у шишки, побывавшей в анусе своей подруги. Несколько секунд они аккуратно лизали язычками неровности, покрытые коричневыми комочками. Но всего лишь несколько секунд. Затем они резко и почти одновременно наделись ртами на шишки и стали сосать их. Комнату наполнили сосущие звуки, а кровать заскрипела от похоти двух девиц, слизывающих собственное дерьмо. Вскоре шишки были очищены.

Девчонки обнялись и крепко поцеловались. У них изо рта вовсю уже несло говном.

– Подожди, – сказала Маша. – Надо навести марафет. Ну, прежде чем целоваться.

– Да, точно! – сказала Ира. Теперь их уже ничто не могло остановить.

Маша взяла тарелки с говном, и девушки уселись на краю кровати.

– Так, – задумчиво разбирала Маша. При этом она то ли в шутку, то ли со знанием дела, нюхала тарелки и их содержимое. – Вот это кажись – моё. Это – твоё. Это у нас, понимаешь, два в одном – губная помада плюс румяна. Цвет – какао, проверенное средство.

Она оторвала от какашки из Ириной тарелки маленький кусочек и аккуратно держала его двумя пальцами. Её подруга слегка надула губки, выпятив их, как при накрашивании обычной помадой. Маша поднесла говно к её губам и стала размазывать его. Вскоре губы Иры стали коричневыми и дурно пахнущими. Она сделала губами небольшое движение, которое обычно делают женщины, после нанесения на губы помады. Но у Маши остался в руке ещё кусочек какашки, который она разломила надвое и, прижав свои ладони к щекам Иры, старательно втёрла оставшееся дерьмо в лицо подруги. Теперь у Иры щеки были грязно-коричневого цвета. Впрочем, Мария, в скором времени, была украшена таким же способом. Теперь девушки, отставив в стороны тарелки, чтоб не уронить их, подсели поближе друг к другу. Губы каждой из них жадно впились в губы подруги. Они не стеснялись мычащих звуков вожделения, доносившихся из их крепко прижатых друг к другу ртов. Они облизывали губы друг друга, кусая их своими губами. Это была очень красивая игра губ, после которой они вдруг прекращали её, и в игру вступали языки. Они старательно скользили друг по другу, раздавливая кусочки дерьма, оторванные от губ, исследовали рот чужака, с которым долго боролись, создавая немыслимые переплетения.

Не переставая целоваться, Ира и Маша встали, и стоя стали скользить руками по спине друг друга. Добравшись до попки своей подруги, Ира сжала большие и упругие ягодицы до такой степени, что Маше сделалось больно. Но она ничего не сказала, а лишь сдавила ягодицы подруги с такой же силой. Они сжимали эти симпатичные булочки, двигая их в разные стороны, разводя их в стороны до предела. Девушки были сильно возбуждены. Их лобки прижались друг к другу в тщетных поисках того, чем бы погасить огонь, разбушевавшийся в их вагинах.

Наконец, когда прошла целая вечность, они снова сели на кровать и расцепились. Их сердца бились в бешеном ритме. Но это было только начало. Ира легла на кровать, а Маша аккуратно выложила из своей тарелки несколько кусочков говна и разложила их вокруг сосочков подруги. Немного потеребив их испачканными пальчиками, она принялась лизать соски. Тут Ира уже не могла сдерживать себя, она громко стонала, стараясь приблизить оргазм, который замер где-то на полпути и не выплескивался пока. В порыве страсти, она схватила голову Марии и прижала её к своей засранной груди. Та вся испачкалась. Но и Маша теперь была на грани. Она без сил легла на свою подругу, раздавив своими грудями все какашки на груди у Иры. И снова поцелуй! Но уже не такой долгий. Прилагая огромные усилия, Маша залезла на лицо Иры, и подставила ей свою норку для облизывания. Та высунула язык, и Маша, изо всех сил вцепившись в дужку кровати, стала подпрыгивать на лице девушки, трахая себя её языком. Ира, не переставая возбуждаться, вцепилась в прыгающую над её лицом попку и сжала её, вызвав крик боли у своей подруги, которая, однако, не остановилась. Даже, наоборот, Мария усилила темп, чувствуя, что скоро кончит. И правда, вскоре она разразилась неслыханным оргазмом! Возможно, если бы соседи были дома, они бы услышали этот пронизывающий вопль. Прыгнув ещё пару раз на лице Иры, Маша не смогла больше держаться за дужку кровати и упала. Её соки вытекали из взбухшего влагалища и попадали на шею Иры. Но, несмотря на то, что оргазм потряс всё её тело, Маша сообразила, что её подруга ещё не кончила, но хочет этого сейчас больше всего на свете. Перевалившись, она прильнула ртом к влажной норке Иры. Та почувствовала это и, сбивая дыхание, стала покусывать губки своей подруги, которые как раз были обращены к её лицу. Но Маша, отходя от своего оргазма, действовала всё более и более умело. Она теребила возбужденный клитор подруги. Ира теряла волю и билась головой о подушку, стискивая зубы, через которые всё равно прорывались её стоны. Она вертелась как рыба в руке рыболова, снимающего её с крючка.