Рабыня №3957

– Я прочла ваш сценарий, – сказала Марина, возвращая ему рукопись. – Напрасно вы так стеснялись мне его показывать – для меня здесь нет ничего необычного, всё это мне хорошо знакомо. Не надо делать вид, что вы удивлены.

– Мы с подругами частенько такое выделываем, что в сравнении с этим, все что вы тут написали – просто детские шалости. Очевидно, вы плохо представляете, как все может происходить на самом деле, и вы никогда не переживали этого в действительности.

– Но не это самое главное. Хотелось бы понять, насколько серьезно вы относитесь к этому вашему увлечению.

Сказав это, Марина посмотрела на него своим насмешливым оценивающим взглядом от которого ему сразу стало как-то неуютно.
– Я знаю много мужчин, которые готовы отдаться во власть женщине, – продолжила она после томительной паузы. – Но они, как правило, рассчитывают, что это всегда будет только игра. Чаще, конечно, именно так и бывает, но это ведь не то, о чем вы здесь пишете. Они, как правило, нанимают проституток, чтобы те изображали для них заранее оговоренное насилие, а потом еще и обижаются, что всё получается фальшиво. Меня такие мужчины всегда удивляли и раздражали.

– Я их, конечно, не осуждаю, но для меня такие игры не подходят. Ни я, ни мои подруги никогда не опускались до подобных театрализованных представлений ради развлечения мужчин. Я люблю, чтобы все было как я того хочу, и по – настоящему.

– Поймите меня правильно. Я независима ни от кого, ни материально, ни как ни будь по другому. Я имею право и, самое главное, имею возможность развлекаться так как мне это нравится. Пусть даже таким странным способом. Разумеется, я не афиширую эти мои маленькие слабости, и живу, на виду у всех, как всякая добропорядочная женщина. Но в кругу своих подруг, которые разделяют мои вкусы, я совсем другая. Там, я абсолютно свободна от всех этих приличий и табу.

– Много лет назад одна моя подруга, как-то раз, пригласила меня в свой Клуб. Первое мое знакомство с этим заведением меня просто шокировало. Все увиденное там меня так возмутило и разволновало. И главное что меня поразило тогда, это сама моя подруга. Я никогда не подозревала, что она может вытворять подобные вещи. После этого дня, я с ней больше месяца не разговаривала. Внутри меня, после этого визита, что-то необратимо изменилось. Все время в голове вертелись сцены похожие на те что я видела в клубе. Эти мысли меня так сильно возбуждали, что я просто не находила себе места. И наконец, не выдержав, я сама пришла в клуб.

– Теперь все мои близкие подруги и знакомые, так или иначе, связаны с этим местом. Даже работа моя связана с клубом. Мало кто это знает, но наше агентство и клуб принадлежат одной и той же группе акционеров.

– Чтобы получить все что мне хочется мне не нужно заводить какие то случайные и подозрительные знакомства. Все свои самые дикие фантазии я легко могу осуществить у себя в клубе, где всегда, в любое время, в моем распоряжении профессиональные, проверенные и хорошо выдрессированные рабы, с которыми можно оттянуться на полную катушку.

– Официально это место называется, что-то вроде независимой женской ассоциацией или как-то так. Вывеска меняется довольно часто, а суть остается прежней.
– Ну хватит обо мне... А вот вы, как мне кажется, недостаточно серьезно оцениваете опасность ваших увлечений. Вы еще очень молоды и достаточно привлекательны. У вас еще сохранилось много юношеских черт. Наверняка, вы можете стать желанной игрушкой, для женщин из моего круга. Если вы, однажды, попадете во власть опытной женщине, то рискуете навсегда потерять свою свободу и даже свою независимую личность.

Он слушал ее с едва скрываемым волнением. Значение ее слов до него не доходило. Он думал только о ней. Ему страшно хотелось опустится к ее ногам и прижаться щекой к теплому шелку ее чулок. Это правда, ему никогда не приходилось, по-настоящему быть во власти такой женщины. Все что он описывал, было лишь плодом его воображения, и он уже не надеялся испытать все это на самом себе.

Она казалась ему воплощением его мечты. Высокая, холеная красавица, с крупным загорелым телом и прекрасными умными глазами. Как заколдованный, его взгляд то и дело попадал на краешек её платья, из под которого заметно выглядывала темная полоска чулочной резинки.

Заметив его состояние, она замолчала, и стала, задумчиво и оценивающе разглядывать его. Он даже не заметил, как она перестала говорить.

– Вы меня, что, не слушаете? О чем вы задумалась? – спросила она. И не дожидаясь ответа, сказала:

– У вас приятное лицо. Мне кажется, я вам очень понравилась. Сколько вам лет?

Ее манера задавать вопросы, и не дожидаться ответа, сначала его запутала. Потом, он подумал: наверное, так она привыкла общаться с теми, кому не позволено говорить, с ее рабами в ее клубе. От этой мысли он еще сильней разволновался. Наверное, обсуждая с ним такие темы, Марина невольно перенесла на него привычный для нее стиль общения.

– По телефону мы знакомы с вами, наверное, уже больше трех месяцев. Я уже успела привыкнуть к вашему голосу. Мне всегда было интересно с вами разговаривать. Теперь я вижу вас и, знаете, вы мне приятны. Да, вы мне нравитесь, и тем опаснее это для вас, – сказала она, придав голосу в конце фразы шутливую интонацию.

Он чувствовал, что его молчание затянулось, но все слова куда-то пропали. Ни одна мысль, из тех что вертелись в голове, не казалась достойной быть сказанной. И вообще, он боялся услышать свой голос. Он презирал себя за неуклюжесть, за этот дурацкий галстук, который казался сейчас, сосредоточием всей его нелепости.

Она же, наоборот, вела себя очень свободно и непринужденно. Словно получая удовольствие от его смущения, она открыто, изучающе разглядывала его своим вызывающе смелым взглядом, который поразил его уже в первый момент их знакомства.

– А, знаете, что мне пришло сейчас в голову? – нарушила она затянувшееся молчание. – Не хотели бы вы, прямо сейчас, испробовать на себе всё, что вы тут написали, – сказала она, не спеша проговаривая каждое слово.

Эти слова обожгли его огнем. В сценарии который лежал у нее на коленях было множество таких жутко неприличных сцен от одного перечитывания которых он всегда приходил в сильное волнение. Мысленно прокрутив весь сценарий, он почувствовал, как покраснело его лицо. Его сознание, просто отказывалось, всерьез воспринимать случившееся. Он не мог рассчитывать на это, тем более, от такой красавицы, и уже почти смирился, с тем, что его мечты навсегда останутся только мечтами.

А теперь, он вдруг испугался, да еще как испугался. Панически стараясь придумать как можно, отказаться от всего, сбежать, спрятаться, он с ужасом понял, что отказаться он тоже боится! Нет, просто не может!

Глядя на его смущение, она звонко рассмеялась. – Да. Вижу.., для вас это большой сюрприз.

– Думаю, что сейчас, вы не в состоянии отказаться от моего предложения.

– Как она смогла прочесть его мысли?!.. думал он.

– Только напрасно вы не слушали меня, когда разглядывали мои коленки. Надо бы дать вам время, хорошенько всё обдумать, да только, я уже, кажется, настроилась и поступлю с вами, так как вы сами писали: "безжалостно и эгоистично".

Выпрямившись в кресле, она решительно посмотрела на него. – Решайте: сейчас или никогда. Ваше молчание я буду считать знаком согласия.

Её слова, казалось, парализовали его способность соображать. Сердце бешено заколотилось, а разума просто не стало вообще. Пытаясь справится с потрясением, он даже обрадовался тому, что она позволила ему не отвечать. Сейчас он просто не смог бы, вообще что-либо произнести. Все это время она смотрела на него с вызывающей усмешкой ожидая решения.

– Ну что ж, согласие, как я вижу, есть, – сказала она серьезным тоном, выждав необходимую паузу.

– Я правильно вас понимаю?

– Ну, раз так, то я вас поздравляю. Этот день вам запомнится надолго, – торжественно произнесла Марина. – Сегодня вы, наконец, сможете испробовать того о чем так долго мечтали. Интересно, как вам это понравится на практике.

– Хорошо, – она поднялась с кресла.

– Теперь, немного о церемониях, – с этими словами она подошла к комоду и, достав оттуда какой-то ремешок, вплотную подошла к нему. Смесь запаха духов с легким ароматом её тела, вызвал у него новый приступ волнения.

– Сейчас, вы встанете передо мной на колени, и я одену вам на шею вот этот ошейник. Это символ. Он озачает, что этой минуты, вы перестанете принадлежать себе. Вы станете моим рабом.

И не надо думать, что все будет понарошку. Вы не сможете остановить события или сказать: "Все, я больше не играю", или "я так не буду".

– От вашего желания уже ничего зависеть не будет. Все будет только так как, я того захочу, и будет продолжаться до тех пор, пока я сама не освобожу вас, сняв этот ошейник. Только после этого, вы сможете, если конечно сможете, поступать как вам будет угодно. Единственное, что я вам могу пообещать: это то, что вы останетесь живы и относительно здоровы.

– Ну, что же вы! Я жду. Или вы передумали? – спросила она, стоя перед ним с раскрытым ошейником.

После минутного колебания, он, избегая встретится с ней взглядом, медленно сполз с кресла на колени и опустил голову. Его грудь болела от переизбытка волнения, губы пересохли, а в голове не осталось ни единой мысли.

– Вот и прекрасно, – почти шепотом сказала она, с привычной ловкостью застегивая на его шее ошейник.

– Помни, ТЫ САМ отдал себя в под мою власть.

Оставив его стоять на коленях, она села в своё кресло. Закурив сигарету и потеребив свои волосы, она стала задумчиво смотреть на него, как бы обдумывая свои последующие действия.

– Ты наверное слышал, как объезжают диких коней, – неторопливо заговорила она, выпуская струю табачного дыма.

– Из независимого, свободного животного делают преданного и покорного слугу, который больше никогда не захочет вернуть себе свободу, раба, которого можно передавать из рук в руки, продавать, дарить или просто давать покататься, и так до тех пор, пока он еще будет хотя бы на что-то годен.

– Уже завтра к вечеру ты навсегда превратишься в моего верного раба и послушную игрушку. Я умею это делать лучше чем кто-либо из моих подруг. Ты скоро сам убедишься в этом.