Старый дом

Ладонь была влажной, и Полина нежно вытерла ее салфеткой.

– Эгоистка ты, Полинка – голос Лизы был слабым, с хрипотцой, но уже хитрым и довольным. – Я Володьке уже второй оргазм организовала, а ты – только все себе: – Справиться не можешь?

Полина смотрела на подругу затуманенным взглядом, еще плохо понимая, что сказанное относится именно к ней.

– А то ведь я могу и помочь – Лиза сползла на дощатый пол комнаты, но сидеть обнаженной на жестких и холодных досках ей совсем не нравилось. – Хочешь?

– Ты у него спроси – Полина, наконец, пришла в себя и уже могла связно ворочать языком. – Я может, кого другого прогоню, но ревновать к тебе: Дура я что ли:

– Спрашиваю – Лиза уставилась на Петю – хочешь?
Что Петру не хотелось, так это отвечать на глупые вопросы. Стараясь не испортить положение ненужной гримасой, он прижал совершенно затекшую руку к груди, тяжело поднялся с кресла и мелкими шагами отправился на диван. Собственно, диваном эту конструкцию назвать было трудно, поскольку никто никогда не видел его собранным. Так – широкий топчан, накрытый мягким матрацем – судя по размерам, самодельным. Когда в дом набивалось слишком много народа и комнат не хватало, некоторых приходилось укладывать сюда. В остальное время диван был местом дружеских "полежалок" у телевизора. С пивом и без.

Диван оказался на редкость удобным. Петр растянулся на спине, во весь рост и закрыл глаза. Одеяло приняло форму его тела, так что Петя покачивался на нем, как на водяной кровати, которую он, правда, видел разве что в рекламе. Сквозь полузакрытые глаза ему было видно, что Лиза начала подбираться к топчану, но пока об этом не думалось. Просто удобно было лежать.

И тут Петр почувствовал поцелуй. Долгий и требовательный. Ответил он без раздумий – что-что, а губы Полины за время их отношений он узнал досконально. Одновременно невидимая сейчас Пете рука расстегнула ему джинсы, приспустила плавки и взялась за уже начинающий набирать силу член. Молодой человек даже приподнялся на "мостик", чтобы дать возможность стянуть с себя брюки.

А потом его как стукнуло. Джинсы явно тянули две руки – слишком уж равномерно у них это получалось, а одну свою руку Полина положила ему на плечо. Ошеломленно открыв глаза, Петр попытался сесть на диване, но было уже поздно. Мало того, что Полина фактически лежала на нем сверху, Елизавета как раз в этот момент "присосалась" к уже уверенно смотревшему в потолок члену. Сделала она это так глубоко, что Пете осталось только подогнуть колени, дав приятельнице возможность расположиться у него между ног с максимальным удобством. Иначе в ход бы пошли Лизины зубки – не со зла, но куда их денешь, – а этого Петру уж никак не хотелось. Чувствовал молодой человек себя при этом: Как в гинекологическом кресле, хотя, понятно, что никогда в жизни сидеть там ему не доводилось. Однако почему-то казалось, что в нем поза должны быть приблизительно похожей на его нынешнюю.

Впрочем, преимущества своего положения Петя тоже сразу ощутил. Он мог лежать расслабившись, сосредоточившись на своих ощущениях, а две молодые женщины при этом страстно, почти исступленно, ласкали все его тело. Петр нашел тесьму, все еще держащую наряд Полины и потянул ее за свободный конец. Развязать ее полностью одним движением не удалось, но девушка сама выскользнула из простыни и буквально положила свою грудь в ладонь Пети.
Чувствуя накатывающую волну оргазма, Петр с силой отодвинул подругу от своего лица, направив ее губы к уже начавшему пульсировать пенису. Лиза едва успела уступить ей свое место. Поток спермы вырвался из Петиного члена с такой силой, что Полина даже не успела сделать глоток, хотя и очень этого хотела: молочно-белая жидкость залила ей лицо и грудь. А Лиза закончила дело, снова обхватив пенис губами.

Все трое одинаковыми полубезумными глазами посмотрели друг на друга. Потом перевели взгляд на дверь кухни.

Там же стоял Володя. С открытой бутылкой холодного Шампанского.