Пере-

– Что случилось?

– О чём ты думал этой ночью, перед тем как заснуть?

– А тебе какое дело?

– Надо. Ну, не дуйся, блин. Кирилл, мы сейчас оба с тобой в дурацких положениях... Давай выход искать...

– Ладно.

– Так, о чём ты думал?

– Ну, допустим о тебе? И что?

– Понятно... – Оля презрительно улыбнулась. – А ещё?

– О книжке... Там про секс, глазами женщины... про женскую мастурбацию... Пытался представить, как это у вас.

Теперь улыбка у Оли получилась горькой.

– Ты даже не представляешь, как мы с тобой попали...

– А что?

– Понимаешь... Я вчера вечером думала о том же самом... О том, как это у мужчин, и... и о тебе...

Вот это номер. И что из этого теперь... Мы как в том фильме должны переспать друг с другом в разных... А что? Это идея!

– И что теперь делать?
– Не знаю... Я думаю, что раз мы думали друг о друге, то...

– Мы должны переспать друг с другом? Так?

Она просто читает мои мысли! Хотя это бы меня уже не удивило.

– Я думаю, что да.

– Наверное, я согласна и на такой вариант... Только, если мы вернёмся... И, если ты никому не расскажешь потом.

– Я что, идиот что ли... Только: ты ведь ещё девственница?

– Придётся поступиться своими принципами, ради такого дела. Тем более, ты в моём теле... больно будет тебе.

– Знаешь... Тогда мне всё равно... Тело твоё – делай что хочешь. Я, лично не против.

– Ну, вот и отлично. Давай покончим с этим и забудем.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас.

Какая решительная! Ну, давай, давай.

– Я готов, – сказал я и поднял с бёдер Оли юбку.

– Ты даже трусы не одел! – Возмущённо воскликнула она. – Отлично!

Оля расстегнула ширинку, и вытащила свой, то есть мой член из трусов.

– Раком, – сказал я.

– Что?! – переспросила Оля.

– Ты сзади. Так меньше боли.

– Давай... сначала разогреемся.

Какая деловитая! Аж смешно. Соглашаюсь:

– Давай.

Я сел на краешек кровати и начал тереть письку и клитор, а Оля начала дрочить "мой" член.

– Как доска, – сказала она через полминуты.

– Я тоже всё. – Ну, тогда, давай. Ложись.

Я лёг животом на кровать, опустив колени на пол, а Оля встала на колени позади меня. Я почувствовал, как головка "Олиного" члена прикоснулась к отверстию "моего" влагалища.

– Знаешь, что надо делать? – спросил я.

– Предполагаю..

– Ну, тогда, вперёд...

– Прощай, моя целка!

С этими словами она резко ввела "мой" член в "своё" влагалище. Больно всё-таки. Надо потереть соски и помять грудь, тогда быстрее кончу. Через минуту стало даже приятно, боль уже почти прошла. Оля пыхтела сзади. Я почувствовал на "своём" клиторе её палец и аж застонал. Похоже, что Оля преуспела в мастурбации настолько, что даже в моём теле может доставить удовольствие своему. Хорошо, всё-таки! Раз-два, раз-два, раз-два! Трах-тибедох-тибедох-тибедох, выдох-вдох, выдох-вдох! Ну, вот, уже почти! Скорее инстинктивно дёргаю задом навстречу Оле, и член входит во влагалище по самый корень. А-а-ах!!! Кажется, я стенаю. Интересно, как мы выглядим со стороны? Поворачиваю голову к зеркалу и вижу, как я имею в позе раком распластавшуюся на диване Олечку. От этого зрелища, меня как будто током прошибает. Где-то в районе промежности начинается термоядерная реакция. В зеркале судорожно дёргается Олечка, а я позади неё скрежещу зубами, плотно прижавшись к её заду. А-а-а-а-ах!!! Да!!! (Глубже! Глубже! Давай!) Десять-пятнадцать секунд кайфа проходят, как несколько минут. Всё!!! Красота!!! Я почувствовал, что Оля позади тоже кончила. Теперь, по идее, мы должны перенестись обратно...
* * *

– Я уже кончила, – сказала я.

– Я тоже, но, кажется, мы всё ещё не поменялись, – Кирилл в моём теле наклонил голову набок.

После бурного, не такого, как мой обычный, во время моих нередких занятий, оргазма ощущение было, как будто тебе отрубили нижнюю часть тела, точнее выхватили из него то место, где был член и мошонка. Ну, ведь и попала же я! Оказаться в теле парня! При этом он ещё и видел моё тело. Сидел тут с зеркалом и разглядывал мою письку. Я, вообще-то, тоже хороша, но ему-то пофиг на это! А мне нет. Что он будет, потом про меня рассказывать друзьям? Что видел меня где-нибудь, или, что я ему дала... Если это "потом", конечно, вообще будет.

– И что теперь делать? – спросила я.

– Риторический вопрос. Я не знаю, – Кирилл в моём теле перевернулся и сел на кровать, по-мальчишечьи раздвинув широко ноги и локтями опершись о колени. Похоже, собственная нагота, хоть он и был в моём теле, уже перестала смущать его.

– Допустим, что это навсегда, – сказал он. – Тогда нам видимо придётся жить "как обычно". Я буду жить твоей жизнью, а ты моей.

– Нам придётся "подружиться", что бы у родителей не возникало никаких подозрений. Будем вечером рассказывать друг другу, как прожили день, и друг за друга думать.

– Ага. А потом нам придётся пожениться. Я лично просто не смогу спать с кем-то моего настоящего пола. Блевать уже сейчас охота.

– Да, видимо так и придётся сделать... Слушай, – сказала я. – Может тогда заделаться в ряды нетрадиционно сексуально ориентированных?

– Э, не! Не фига! Чтобы потом, ну когда вернёмся в свои тела, мне было... ну в общем, мягко говоря неприятно. Представь картину: иду по улице, весь такой из себя нормальный, рядом девушка, и вдруг ко мне подбегает какой-то размалёванный педик, и начинает закатывать мне сцены ревностной истерики.

Не знаю почему, но я вдруг захохотала. Что-то среднее между истерикой и простым хихиканьем. Вдобавок, я представила, как мне закатывает сцены ревности какая-нибудь худенькая красотка, доказывая, что ещё вчера я была с ней и признавалась ей в вечной любви. От этого я засмеялась ещё сильнее совсем чужим мужским смехом, и тут же с удивлением услышала рядом свой. Это хохотал Кирилл, заразившийся от меня этой странной смешинкой. Тупее и глупее этой странной истерики, наверное, в мире не было: полуголый подросток с манерами девчонки и такая же полуголая пятнадцатилетняя девочка, сидящая на диване, как мальчишка, хохотали как ненормальные, одни в закрытой комнате с задёрнутыми наглухо шторами.

– Надо пойти помыться, – отдышавшись, сказал Кирилл, когда внезапно начавшийся приступ смеха так же резко и внезапно закончился. – У меня так противно между ног... И всё время чего-то не хватает, – он улыбнулся.

– Зато у меня появилось кое-что лишнее, – сказала я в ответ и тоже улыбнулась. – Кстати, если пойдёшь мыться, там есть специальное жидкое мыло, для: ну ты понял.

– Да, только я лучше уступлю даме.

Я невольно улыбнулась.

– Ну, тогда, пойдём вместе.

– Пошли.

Сняв то, что оставалось на нас из одежды, мы вместе вышли в коридор и пошли в ванную. Зайдя первой, я быстро настроила душ и встала под упругие струи. Следом за мной неуклюже залез Кирилл. Несколько минут мы просто стояли по очереди под душем, потом я начала намыливаться. Если честно, это было ужасно. Мыло, во всех моих обычных ванных процедурах обычно "послушное", сейчас вопреки всему выскакивало у меня из рук с периодичностью в десять секунд. Да и к тому же, я не знала с какой стороны подступиться к гигиеническим процедурам, связанным с "хозяйством". В конце концов, Кирилл, руководя моими действиями, всё же добился того, что член полностью отчистился от остатков смазки и спермы. Причём с моей стороны стоило очень больших усилий не возбудиться, так как процесс мытья здорово стимулировал не только фантазию, но и нервные окончания. Потом под душ встал Кирилл. На намыливание "моего" тела у него ушло несравнимо меньше времени, чем у меня на намыливание "его". Но, несмотря на это, с мытьём особо интимных частей возникли такие же проблемы. Пришлось немало времени потратить на объяснение на практике, как и что надо мыть, во время которого Кирилл почти моментально возбудился. Очень странно было вот так наблюдать со стороны за собственным телом. Я, а не он, стояла под струями текущей из душа горячей воды с затвердевшими сосками, торчащими на маленьких (хотя я не жаловалась) полушариях, и неумело водила намыленными пальцами под складками половых губ. Наверное, Кириллу так же странно было наблюдать за мной в его теле. Интересно, что он видит? Мокрый от воды, худоватый и длинный голый парень с полувозбуждённым членом, который уже стал бы дрочить на стоявшую рядом такую же голую девушку-подростка, если б испытывал к ней влечение... К ней, а не к самому себе... Хотя, что это я. С каких пор я начала испытывать влечение к Кириллу? Хотя, конечно, да... Какой смысл скрывать от себя свои же тайные мысли: вид полуголого или голого мужчины не вызывал у меня ничего кроме смеха лет до десяти, а потом... Стало интересно, стало что-то ёкать в груди от таинственной недосказанности "комка" в тугих пляжных плавках. Первое ощущение того, как тёплая влага, выступающая откуда-то "оттуда", размазывается по внутренней стороне трусиков, делая их трение о набухшие от возбуждения губы ещё более томительным и приятным. Кажется, первый раз это было вечером, в детском лагере, когда мне было одиннадцать. На пляже, в старшем отряде поспорили о чём-то, и проигравший должен был пробежать от того места, где он стоит, до воды без плавок, и только в воде разрешалось одеть их. Ничего особенного: парень чуть младше Кирилла пробежался голым по пляжу. Но вечером, когда я это вспомнила, и вся таинственность, которая была в купальных плавках, открылась ещё более таинственным видом члена, болтающегося в зарослях чёрных лобковых волос, как сдутый воздушный шарик, наполненный водой, у меня вдруг холодок пробежал по груди. И первый раз я ощутила приятную негу и истому, исходящую, словно землетрясение из эпицентра, откуда-то снизу живота, из места которое запрещалось трогать, но нужно было тщательно хотя бы раз в два дня мыть. Я не решилась в тот первый раз, как, впрочем, не решилась и во второй, и в третий... Пока однажды это не произошло со мной в постели дома, сразу после душа. Истома была настолько сладостной, настолько зовущей почесать, потереть, будто комаром укушенное место, что я не сдержалась. "Руки чистые, там тоже чисто. Наверное, ничего плохого не будет..." – думала я, засовывая ладонь под трусики...

Как было это приятно в тот первый раз, когда непонятно ещё, что откроет для тебя следующее движение пальцев по скользкой от смазки, упругой податливости возбуждённой расщелины.