Подарок на день рождения

Мне никогда не дарили таких подарков и я не думала получить такой от любимого. Подарок на день рождения может быть проблемой, может не быть – смотря что придумаешь. Но этот подарок ты придумал уже давно. Собственно, ты придумал его давно, и можно было бы и не ждать дня рождения, но как решиться?
Я приехала, как всегда опоздав ровно на 15 минут, у тебя иногда возникает мысль, что я специально подгадываю к этому времени. Букетик, духи, поцелуи. Я щебетала, рассказывая о собантуйчике на работе, все стремилась показать подаренный набор бокалов. Нет проблем – ты наливаешь вина в новый набор. Есть я, конечно, не хочу, и ты поел заранее, понимая, что после торта и бутербродов на работе ужинать я уже не буду. Но фрукты к вину идут совсем неплохо, после второго бокала в голове слегка зашумело, и губы уже тянутся к губам, ты меня обнимаешь, такую нежную и мягкую. И вот твои руки уже в вырезе платья, и я прижимаюсь к тебе попкой, и вот они уже под подолом, и я уже не могу увернуться от нежных, но нагловатых пальцев, которые слегка теребят бугорок моей любви. Вот, дыхание становится хрипловатым, движения сумбурными, и мои легкие стоны говорят тебе: "Вот, сейчас!"

– Любимая, у меня есть еще один подарок...

– Потом, потом, сейчас раздень меня... я хочу, раздевай меня...

– Нет, подожди. Не потом. Этот подарок именно сейчас... Но... – ты специально запинаешься, делаешь паузу. – Если ты не захочешь, можешь отказаться. Только не обижайся на меня, ладно?

В моих глазах просыпается любопытство, потом догадка и похотливое движение:

– Новая игрушка? Когда я обижалась на тебя за эти игрушки? Давай скорее!

– Да, игрушка. Но совсем новая, у тебя еще такой не было.

– Давай скорее!

Я нетерпеливо целую тебя, в глазах ожидание. Ты обнимаешь меня за плечи, поворачиваешь спиной к себе – и лицом к двери в спальню, обнимаешь, говоришь: "Вот он!", и хлопаешь в ладоши. Дверь медленно открывается...

За дверью стоит шикарный обалденный мужчина, совершенно голый на вид, но интимные места у него прикрыты роскошным букетом. Он широко улыбается, и делает два шага навстречу нам. В зеркало серванта ты видишь, как меняется мое лицо, улыбка медленно сползает, появляется выражение растерянности, но за ним, по мере того, как до меня доходит смысл этого очевидного "подарка", – ты явно видишь! – на моем лице проступает желание, страсть, похоть, как угодно, но ты понимаешь: Я ХОЧУ!

Я тут же оборачиваюсь к тебе, в моем взгляде уже ни намека на желание, на нем вопрос – но за ним надежда, ты улыбаешься и повторяешь:

– Если ты не захочешь, все отменяется, если захочешь, мы будем любить тебя вдвоем...

Вот ведь, муки, когда и хочется, и колется. Но мама тут уже не указ, мужчина (Виктор) сияет, что твой медный таз, и протягивает мне букет. И я его беру... Вот и все, договор состоялся, подарок принят.
Виктор, конечно, не голый. Узенькая полоска трусов, позволят ему (и, главное, нам) чувствовать себя достаточно комфортно и в одежде, достается третий бокал, опять поздравления и тост от Виктора – чтобы этот день рождения стал самым чудесным в моей жизни. Несмотря на свой пикантный вид, да и вообще ситуацию, у него все получается очень искренне и без пошлости, парень он вполне компанейский, и через десять минут мы уже непринужденно болтаем, он травит какие-то байки – то ли быль, то ли небыль, про свой отдых в Турции. Еще пара бокалов, и ты уже конкретно "навеселе", да и я, тоже. И Виктор уже предлагает:

– Ребята, так, по-моему, нечестно. Я уже давно раздет, а вы тут что собрались, сельтерскую воду пить? – и обезоруживающая улыбка. Я уже с готовностью вскакиваю, но сделать первое движение все равно неловко, и тут приходит на выручку традиция. Ах уж эти традиции, можно сделать все, что угодно – одобрено веками!

– Виктор, сначала я хочу выпить с вами на брудершафт!

Ты улыбаешься звону бокалов, за которым следует довольно робкий поцелуй, впрочем, он длится несколько дольше, чем просто робкий. Потом я немного виновато гляжу на тебя, и, обняв, подставляю губы для поцелуя тебе. Этот поцелуй уже совсем не робкий, во время него Виктор подходит сзади и начинает целовать и щекотать мне шею. И вот тут-то ты понимаешь, насколько меня это заводит. Мои уже слегка набухшие соски чуть ли не выскочили еще на сантиметр, и я конвульсивно сжимаю ноги в непроизвольном движении лобком к твоему члену. Потом уже медленно я прижимаюсь задом к члену Виктора, тоже сначала робко, но потом чувствую его набухшую дубинку – у этого жеребца все крупнее – и откидываю голову назад, ища губами его губы...

Виктор добирается до моей груди и гладит ее сначала нежно, потом сильнее. Ты отходишь на пару шагов и просто смотришь на нас. Он нащупывает соски и начинает их тереть пальцами. Ты догадываешься, что на мне один из тех почти невесомых лифчиков, которые, конечно, не очень держат грудь, но восхитительны в ласках. И почти прозрачны, особенно один, телесного цвета. Виктор уже завелся на все сто, он уже расстегнул мне платье и – с моей помощью – задирает мне подол. Наш поцелуй в весьма неудобной форме, сзади, затянулся до бесконечности. Но и тебя это заводит, и поскольку верх и зад "оккупирован" Виктором, ты встаешь передо мной на колени и медленно стягиваешь трусики. Моя киска сочится и уже даже капает, губки надулись – как обиделись, лепестки малых губ раскрываются и приглашают. Клитор уже тоже светится сигнальным огнем страсти, и именно его ты сразу ловишь губами и пытаешься втянуть в рот. Мой стон тебе наградой, я невольно наклоняюсь вперед, наш поцелуй, наконец, кончается, а Виктор, воспользовавшись этим, стягивает с меня платье. Ты лижешь мои губки, все по очереди, сначала большие, потом малые, потом между ними, вталкиваешь язык во влагалище, и опять ловишь губами клитор. И тут ты обнаруживаешь член Виктора, который нахально лезет в меня и пытается тебе помешать. Впрочем, тебе уже тоже пора раздеться. Пока ты раздеваешься, мы перебираемся к кровати, я стою, наклонившись и упершись в край. Этот жеребец, похоже, собирается сломать мне спину, или, может быть, проткнуть насквозь, но такого траха я не видела давно.

Я балдею, мне это дико нравится, необычность ситуации, твои похотливые взгляды. Я чувствую, что тобой овладевают смешанные чувства зависти и возбуждения, впрочем, в основном возбуждения, эта бешеная скачка полено поднимет, вид моих скачущих грудей и эти "шлеп-шлеп", как будто он решил меня как следует отшлепать по заднице за какую-то провинность. И тут он кончил! Зарычал, надавил так, что я повалилась вперед, еще пару раз дернулся и затих.

Ты сел рядом и провел рукой по его мокрой спине. Он как бы очнулся и отвалился в сторону. А ты дополз до моей улыбающейся и счастливой физиономии и стал легко целовать мои глаза, губы, лоб. Я очнулась довольно быстро, улыбнулась тебе и жадно – стала тебя целовать. Завалила на спину, стала целовать грудь, потом ниже, и, наконец, добралась до члена. Ты закрыл глаза и отдался моим ласкам. Это, конечно, восхитительно – язычок на головке, на канавке, потом вниз по стволу и опять верх, и опять вокруг головки... Тут Виктор встал, я открыла глаза и удивилась. У него опять все стояло! Ну, не так твердо, но все-таки! Жеребец!

– Извините, – сказал он, – что-то меня завело, не сдержался. Он был несколько смущен, хотя и не понятно, с чего.

– Нормально, – ответила я, – иди к нам.

Он и без приглашения уже шел. Он пристроился сзади меня, на коленях на полу, и теперь он уже лизал мою киску, в то время как я лизала твой член. Потом он опять вставил член мне во влагалище, и я опять закачалась в такт его толчкам. На этот раз совсем не бешенным, скорее нежным. Ты лежал несколько боком, и тебе все было прекрасно видно, возбудился ты неимоверно, кожа на головке натянулась... Тут Виктор захотел моих губ, или, может, просто "уступил место", но он лег рядом, а ты встал и медленно просунул головку между моих губок, почувствовав, как они обхватывают тебя и их восхитительную гладкость. Потом чуток подальше, потом еще. Наконец ты дошел до упора, но стал вталкивать дальше, ощущения множились, менялись, то ли шейка матки, то ли я сжимаю твой член... Я была одета на тебя плотно а мне хотелось еще глубже еще сильнее... И тогда ты начал вперед-назад, закрыв глаза и забыв про Виктора, ты наслаждался мной, этим простым и незамысловатым сексом, чувствуя, как член разрывается от желания и как доверительно и нежно моя киска хочет его удовлетворить. И теперь уже не Виктор, а ты наказывал меня за какую-то провинность этим "шлеп-шлеп" И вот то чувство, "вот-вот", и потом первый выброс, и член становится таким чувствительным, каждое движение как удар током, и волосы шевелятся на голове, и начинаешь то ли стонать, то ли рычать, но останавливаться не хочется, и продолжаешь сквозь эту муку? Кайф? Какая разница, продолжаешь, пока выдохшийся не свалишься без сил...

Потом ты открыл глаза и подумал: "Вечер только начинается..."

Когда ты очухался, мы с Виктором сидели в креслах за журнальным столиком и мило беседовали. Мягкий телесный лифчик на мне скорее угадывался, одна нога поднята на кресло открывая прелестный вид на мою киску. Она была сухой – я вымыла, но весьма набухшей, губки разошлись, и, казалось, можно довольно глубоко заглянуть во влагалище. Что, по-видимому, и делал Виктор, при этом медленно водя рукой по своему довольно внушительному члену. Ты тоже загляделся на меня, и у тебя между ног тоже несколько шевельнулось.

Я позвала тебя к себе, ты взгромоздился на подлокотник, получил от меня бокал с вином, но не сдержался, и, протянув руку, стал ласкать меня между ног. Это ощущение бархатной горячей кожи тебя всегда сводит с ума, а то, что на нас сейчас смотрит другой человек, заводит еще больше. Я тоже начала ласкать твой член, сначала потихоньку, осторожно сдвигая кожу с головки, и вот она уже у меня во рту, горячее прикосновение почти обжигает, но член начинает набухать – чудо! Прошло не больше получаса с того, как ты кончил. Некоторое время мы возимся в кресле, устраиваясь поудобнее, но впрочем, устраиваемся неудобно, но уютно, и чтобы можно было ласкать друг друга одновременно, и – главное! – чтобы Виктору было все видно.