Катя

– Подержи-ка ей руки, я посмотрю, что у нее. Катя спустила колготки сестры до колен, в глаза бросились большое кровяное пятно на трусах, засохшие потеки крови и слизи на ногах. Рубашка была небрежно, комком заправлена спереди в трусы, сзади она была скомкана выше пояса. Она попыталась стянуть с девочки трусы, но спереди они прилипли к половым органам и она смогла приспустить их только в верхней чати, опустив резинку вниз. Девочка плакала и просила там не трогать. Катя осторожно раздвинула сестре ножки и увидела, что низ трусиков пропитан густой слизью, которая размазывалась у ней между ног и стекала почти до колен. Острый запах этих выделений разносился по комнате.

– Давай ее на кровать положим, – сказала Таня, – на полу простынет.

– Ты давно пришла? – спросила Лену Катя.

– Не знаю, – прошептала Лена.
В это время в дом пришел отец Кати, он заглянул в комнату. Увидев кровь на ногах дочери, выгнал девчонок из комнаты и сел на кровать к Лене.

– Ну перестань плакать, дочка, и расскажи, что случилось, – потребовал он. Прерывая свой рассказ плачем, девочка принялась рассказывать:

– Нас сегодня на урок раньше отпустили и я пошла домой. Троллейбуса не было и я пошла пешком, через дворы. В одном дворе встретила подружку, она тоже из школы пришла. Мы поболтали, потом она сказала, что сейчас переоденется и выйдет. Я села на скамейку и стала ждать. Тут какой-то старый мужчина с палочкой вышел из подъезда, подошел ко мне и говорит: "Девочка, добеги до киоска, купи папирос пачку, мне тяжело ходить. Потом занесешь в тринадцатую квартиру. А я тебя шоколадкой угощу." Он дал мне пятьдесят рублей. "А портфель ты оставь. Что с тяжестью бегать." Он взял мой портфель и зашел в подъезд. Я сходила за папиросами и поднялась к дяденьке. Дверь открыл какой-то незнакомы дядя, он сказал, чтобы я разделась и прошла за портфелем. Я сняла сапоги и пальто, прошла в комнату. Там сидел на диване тот старый мужчина и рядом еще один. Я подошла и отдала старому папиросы, он сказал спасибо и кивнул мужчине, который меня встретил: "Ну что, никого больше нет? Давай ее посмотрим." Тут мужчина, стоявший сзади обнял меня, схватил за подол платья и задрал его спереди. Я заплакала. Мужчина стал меня в спину подталкивать к дивану. Старый ухватил меня за пояс и сдернул штаны до колен. "Смотри какой бутончик!", – мужчина взял пальцами мой лобок. Я сжала ноги и закричала. "Сейчас-то что кричать, я же не делал больно. Ну-ка, ребята, положите ее на диванчик". Они положили меня на диван, задрали платье и сорочку на грудь, раздвинули мне ноги, трогали половые органы, щипали. Старый вытащил свой член из брюк и вложил мне в руку, заставил его жать. Я жала, пока он не раздулся. Он навалился на меня и ткнул членом в половые органы, мне было больно, а они смеялись. Когда старый встал и на его место полез тот, который меня встретил в прихожей, я увидела кровь на ногах и прижала ноги к животу. Но они опять их раздвинули и мужчина лежал на мне. Потом ложился третий и опять первый. Потом я уже ничего не чувствовала и не помню сколько раз они насиловали меня. Наконец меня подняли на ноги, велели одеваться и идти домой.

– Ты маме не говори, что с нами была, а то ругать будет. Ладно? – сказал старый мужчина.

– Как придешь домой постирай штанишки, а то они испачкались. Ты до дому сама дойдешь или тебя проводить? – спросил мужчина помоложе, который помогал мне заправляться. Широко расставляя ноги, я медленно пошла в коридор.
– Эй, малыш, подожди, так ходить некрасиво. Ты же девочка.

Они вернули меня в комнату, молодой посадил на диван и стал за колени разводить и сжимать мои ноги. Я плакала от боли, но вырываться не было сил. Наконец, они меня отпустили и я поплелась домой. Дома я посмотрела, что у меня между ног все в крови и в каких-то пятнах, мне стало стыдно, что со мной такое сделали. Я легла на пол и стала плакать, тут пришла Катя с Таней.

Отец посмотрел на окровавленные трусы дочери, попробовал их снять, но ткань прилипла к разрывам и вызывала такую боль, что девочка яростно отталкивала его и руками и ногами. Одев девочку, отец повез ее в больницу. Оттуда он приехал поздно, сказал, что Лену положили в больницу, у нее небольшой разрыв и она неделю пролежит.

На зимние каникулы к Кате приехали ее двоюродная сестра Света и брат Алеша. Свете только, что исполнилось 13 лет, а ее брату было 14. Дети весь день гуляли, ходили вместе в кино. Вечером после ужина родители сели смотреть телевизор, а девочки ушли в ванную, купаться. Они включили воду и стали не спеша раздеваться и рассматривать друг друга. Катя заметила, что у сестренки на лобке почти нет волос, он был большой и гладкий, как у маленькой девочки, но половые губы не торчали вперед, как у нее, а скрывались под лобком.

– Света, а почему у тебя такой загар ровный и на ногах и на животе и на попе? У меня всегда белые полосы от трусов остаются.

– Мы с папкой в этом году на юг ездили. Так он уведет меня на какой-нибудь дальний пляж, где никого нет. Скажет, "раздевайся дочка, обкупнись, а потом я тебя кремом намажу и загорай." Я скину платьишко, маечку, трусы и купаться. Потом лягу голышом на одеяло, он меня намажет и я лежу, пока не надоест.

– А он, что, сам везде тебе намазывал?

– Ну да. Особенно приятно было когда он мне между ног намазывал.

Это так щекотно, что я еле терпела.

– Здорово. А я голая только до первого класса купалась, а потом мама запретила трусы снимать, хотя я очень хотела.

– Давай залезем в ванну, вода остынет.

Девочки залезли, сели лицом друг к другу.

– Светик, можно я у тебя письку посмотрю?

– Ладно, только ты не щипайся.

Света сделала в ванне мостик и раздвинула ножки. Катя с удивлением осматривала складочки у Светы между ногами, временами спрашивая ее:

– Свет, а почему у тебя такой клитор, большой и мягкий.

– Не щекотись, Катька, ну откуда я знаю. Как месячные появились, так он стал больше.

– А у тебя уже менструации были?

– Да. Еще с лета. А у тебя разве нет?

– Не-е. У нас в классе только у трех девочек они есть. А это больно?

– Нет, что ты. Только надо трусики часто менять. Раза три в день.

Наговорившись, про свои девичьи дела, сестры быстро вымылись и вылезли из ванны.

– Катя, а ты не забрала чистое белье, что тебе мама дала?

– Ой, забыла

Света выглянула в дверь, позвала брата и попросила его сказать маме, чтобы она дала чистое белье. Через несколько минут дверь потихоньку распахнулась и Леша зашел в ванную с девичьими трусами и сорочками в руках. Девочки вытирали волосы и не сразу увидели мальчишку, а тот широко раскрытыми глазами смотрел на Катину грудь, половые органы, пока девчонка не завизжала, присела на корточки и прикрыла низ живота рукой. Света схватила бельишко, сказала:

– Ты что, дурак? Не видишь, девочки моются? – и вытолкнула мальчика в коридор.

Катя легла на нижнем ярусе, Света на верхнем. Лешу устроили на полу на толстом матрасе. Мальчик проснулся в середине ночи. Встал, сходил в туалет, вспомнил как ему понравилась Катенька, когда она вытиралась после ванны и решил ее потрогать. Леша вернулся в комнату, закрыл двери на защелку, включил ночник. На цыпочках подошел к Катиной постели. Девочка лежала на боку, лицом к Леше. Он осторожно убрал одеяло с ног девочки, увидел, что ее коротенькая сорочка выбилась из под тонких с кружевными оборочками трусиков. Он дрожащими руками дотронулся до холмика, выпирающего между ножек и погладил его. Девочка простонала во сне, что-то проговорила невнятно и перевернулась на спину. Одно колено оказалось отставленым далеко в сторону и мальчик увидел, что узкий низ трусиков сдвинулся в сторону открывая пухлую щечку наружных половых органов и всю промежность девочки. Он пригнулся к ней, пальцем поддел тонкую ткань и еще дальше сдвинул ее, оголив половые органы девочки. Опасаясь, что она может снова перевернуться, Леша приник ртом к ее толстым губкам и стал их целовать, водить по ним языком. Почувствовав, что ноги девочки задрожали и она стала постанывать, мальчик решил, что на сегодня хватит. Он осторожно натянул трусики на покрасневшие половые органы Кати, укрыл ее одеялом и выключил ночник. Проснулся он от плача Кати.

Девочка сидела в своей постели и плакала навзрыд. На ее трусах спереди, сорочке, одеяле и простыни была кровь. На ногах подсохли мазки крови.

– Со мной что-то сделали! – плакала девочка, – Меня кто-то изнасиловал ночью!

Прибежали родители, осмотрели половые органы испуганного ребенка. Они были покрасневшими. Между губ была какая-то белая слизь. Мама сводила Катю в ванну, обмыла ей окровавленную промежность теплой водичкой, еще раз осмотрела дочку. Никаких разрывов не было заметно, только губки припухли. Она надела на девочку чистые трусики, майку и повела ее к врачу. Там девочку еще раз осмотрели и сказали, что у нее начались месячные. Посоветовали не купать дочку в ванной и отпустили домой. Катя радовалась, что ничего страшного с ней не случилось, и что сегодня она стала девушкой.

В этот день Катя долго не гуляла, у нее болело в низу живота.

Поднимаясь по лестнице, она встретила Иру, с верхнего этажа. Ира узнав, что у Кати начались менструации и болит в животе, обняла ее и спросила:

– А ты тампоны применяешь?

– Нет, а зачем они?

– Да ты совсем еще маленькая. Пойдем ко мне, я тебе покажу.

Ира взяла Катю за руку и повела к себе. В комнате она показала ей коробочку и сами тампоны. Объяснила Кате, что тампоны вводятся во влагалище, когда месячные бывают, и что это очень удобно.

– А как их "туда" вставлять? – дрогнувшим голосом спросила Катя.

– Хочешь тебе вставлю?

– Я же еще девочка, – покраснев сказала Катя, – там ведь порвется!

– Нет, у тебя отверстие растянется и все. Давай раздевайся.

Катя быстро спустила все свои штаны, сложила их на стул.

– Сядь на корточки и раздвинь коленки, – скомандовала Ира, – а теперь смотри.

Она вытерла куском ваты запачканные кровью губы, широко раздвинула их в нижней части и сунула в отверстие один тампон. Он весь ушел внутрь, только ниточка торчала из щели.

– Вечером, перед сном, потяни за ниточку, он и выпадет. Вот тебе еще пара штук. Ну, а потом покупай сколько нужно сама.

Катенька обрадовалась такому чуду, оделась, только грязные трусы не стала одевать, и спустилась домой.