Наказание

Посвящается Хольму ван Зайчику

Цзы Мэй скучала. Все распоряжения по хозяйству были уже сделаны, ничего нового не предвиделось. Она дважды заходила в кладовку, втайне надеясь, что заметит какую-нибудь пропажу, и тогда она сможет наказать эту наглую Хэ. Цзы Мэй была уверена, что Хэ – воровка: у неё было слишком наглое лицо. И слишком красивое. Если бы не расслабленность господина Ду, то эта мерзавка сейчас согревала бы его постель, подумала Цзы Мэй. Ей опять захотелось сходить в кладовку и проверить, не пропало ли что. Вместо этого она прикрикнула на маленькую Ли, которая недостаточно усердно обмахивала госпожу веером. Ли сжалась от окрика, как от удара, и Цзы Мэй невольно улыбнулась.

Маленькая Ли это заметила.

– Позвольте мне кое-что сказать вам, драгоценная госпожа, – прошептала она, наклоняясь к уху Цзы Мэй.
Цзы Мэй слегка удивилась – Ли была молчалива, и открывала рот только тогда, когда её о чём-то спрашивали.

– Говори, – разрешила она.

– Драгоценная госпожа мается, – еле слышно прошептала Ли. – Драгоценная госпожа не находит себе покоя. Может быть, её ничтожная служанка могла бы быть полезной госпоже?

У Цзы Мэй округлились глаза. Потом она закинула руки за голову и рассмеялась.

– Я сама не знаю, что меня тревожит, а ты говоришь, что можешь мне помочь! Слыханное ли это дело! Лучше работай веером – вечерняя жара меня утомляет.

Но маленькая Ли оказалась упрямой.

– Всё же выслушайте меня, госпожа, – её голосок был тих, но настойчив, – ведь мудрый Сян Е не послушал совета мыши, и лишился своего долголетия...

Цзы Мэй заинтересовалась: она любила рассказы о духах и волшебниках, но никогда не слышала их от Ли.

– Ну-ка, расскажи, что это за история с мудрым Сян Е и мышью! – приказала она служанке. – Да положи этот веер: мне вовсе не жарко.

Маленькая Ли чуть осмелела: сложив веер и спрятав его в рукав, она присела у изголовья госпожи и принялась рассказывать.

– Рассказывают, что Сян Е был сыном Шуня и феи Яшмовое Облако. Он родился говорящим, а в пять лет уже знал наизусть все классические книги. Много раз ему предлагали должность при дворе вана, но он всегда отказывался, утверждая, что недостоин такой чести. В конце концов он поселился в столице, как частное лицо. Но не было дня, чтобы перед воротами его дома не стояли слуги с дарами, присылаемыми людьми, которых он облагодетельствовал своими советами. Прошло сто лет, а тело Сян Е было таким же крепким, как у двадцатилетнего, а глаза такими же зоркими. А всё потому, что его мать, Яшмовое Облако, обучила его тайному искусству внутренних покоев, которое укрепляет мужскую энергию Ян...

Госпожа нахмурилась: с некоторых пор разговоры на эту тему её тяготили.

Однако, служанка продолжала:

– Однажды Сян Е влюбился в красавицу Ми Чжун. Она тоже показала ему, что он ей небезразличен, и они договорились о тайном свидании. Но, когда он шёл к ней, на дороге появился дракон, и сказал Сяну, что на это свидание ему ходить не следует, если он хочет сохранить долголетие. Сян послушался и повернул домой, и с тех пор избегал Ми Чжун. Та, однако, не оставляла его, и через некоторое время он снова воспылал любовью. Они снова договорились о свидании. Но когда он пошёл к ней, на дороге появился цилинь, и сказал ему, чтобы он поворачивал назад. Сян послушался и вернулся к себе, и опять стал избегать Ми Чжун. Однако, красавица нашла способ встретиться с ним, и, плача, призналась, что изнывает от желания. В конце концов, он дал обещание провести с ней одну ночь. Когда же он пошёл к ней, на дороге появилась мышь, которая посоветовала ему немедленно возвращаться в свой дом, и никогда больше не искать встреч с Ми Чжун. Однако, Сян Е подумал: "Мышь слишком незначительна, чтобы я следовал её советам", и всё-таки пошёл к красавице. Наутро он вышел из её покоев седым старцем, ибо Ми Чжун была ни кем иным, как оборотнем, обладавшим искусством высасывать из мужчин их силу...
– Замолчи! – закричала Цзы Мэй, и Ли испуганно умолкла, ожидая наказания.

Но госпожа расплакалась.

– Ты напомнила мне о моём несчастье, – наконец, выговорила она. – Мой муж перестал быть мужчиной, и никто не знает, почему. Я потратила целое состояние на лучших врачей, которые все, как один, оказались малоспособными. Нефритовый стебель господина Ду уже никогда не восстанет, а ведь я ещё так молода! – И она закрыла лицо руками.

Ли робко прикоснулась к рукаву госпожи.

– Я знаю это, – тихонько проговорила она, – потому-то я и рассказала эту историю. Но не стоит ли прислушаться к словам ничтожной мыши?

Цзы Мэй в изумлении уставилась на неё.

– Я знаю причину несчастья, постигшего господина Ду, – прошептала служанка. – А кто знает причину, тот, возможно, сыщет и средство...

– Говори! – госпожа схватила маленькую Ли за волосы и сильно притянула к себе. – Говори всё, что знаешь, или ты пожалеешь о том, что так долго молчала!

На глазах служанки появились слёзы.

– Но, госпожа, я не смела беспокоить вас... – пролепетала она.

Однако Цзы Мэй не унималась.

– Я прекрасно поняла твои намёки, мерзавка, – закричала она. – Ты хотела сказать, что мой муж растратил свою силу с какой-то красоткой! Что ж, он был сильным мужчиной, и иногда посещал весёлые дома. Однако, дело никогда не доходило до крайности, и вся его любовь доставалась мне!

– Да, госпожа, – плача, сказала служанка, – но беда завелась в вашем собственном доме...

Цзы Мэй отпустила маленькую Ли.

– Имя! – потребовала она.

– Это Хэ, – прошептала служанка. – Она выпила из господина всю его силу. Он овладел ей всего лишь один раз, но и одного раза бывает достаточно...

Лицо Цзы Мэй покрылось красными пятнами. Грудь её вздымалась. Она была вне себя.

– Я всегда подозревала эту скотину в самом худшем! – закричала она. – Что ж, теперь ей не миновать наказания.

– Моя госпожа, – губы маленькой Ли щекотали ухо Цзы Мэй, – не всё так просто. Я знаю средство и наказать Хэ, и, возможно, вернуть господину Ду часть его мужской силы... Однако, – потупив глаза, закончила она, – боюсь, что это средство слишком жестоко, ибо после его применения Хэ непременно умрёт.

– Я только об этом и мечтаю! – пылко произнесла госпожа, в порыве чувств обнимая служанку. – Что касается возможных неприятностей, то мой муж – влиятельный человек, и сможет обо всём позаботиться. Говори!

Маленькая Ли, почтительно согнувшись, стала что-то шептать на ухо госпоже...

Наказание Хэ было назначено на второй день седьмого месяца. Господин Ду, мучающийся от расслабленности, охотно поверил Цзы Мэй, которая умело настроила его против несчастной девушки, имевшей неосторожность однажды оказаться в постели господина. Он съездил в местную управу, ведавшую наказаниями, и заранее переговорил с господином начальником стражи, который взялся прикрыть дело. Разумеется, не обошлось без подарков, но господин Ду умел быть щедрым.

Девушка ожидала своей участи, сидя в чулане с колодкой на шее, когда к ней пришла Цзы Мэй. Госпожа была довольна: наказание, придуманное маленькой Ли, было воистину изощрённым. Но ей хотелось самой наказать девушку.

– Ты, мерзавка, выпила из чресел моего мужа всю его силу! – сказала она сжавшейся от страха Хэ. – Из-за тебя мои ночи стали длиннее тысячи лет, и я мучаюсь, как в аду. Будет только справедливо, чтобы немного помучалась и ты!

Девушка заплакала, а госпожа приблизилась к ней, и, разорвав ей платье, обнажила её грудь. Вид маленьких сосков с крохотными розовыми бутончиками, как раз таких, какие нравились господину Ду, только разжёг её гнев. Она достала из причёски длинную острую шпильку, и со всего размаху вонзила её в левую грудь Хэ. Та отчаянно закричала от неожиданности и боли. Когда Цзы Мэй увидела кровь ненавистной соперницы, она опомнилась. Маленькая Ли предупредила её, что тело Хэ должно остаться нетронутым до начала наказания.

– Мерзавка, я разрежу тебя на кусочки! – прошипела сквозь зубы Цзы Мэй, и быстро удалилась.

Наказание было решено провести в доме. Господин Ду хотел было пригласить опытного палача из уезда, но маленькая Ли, ко всеобщему удивлению, попросила, чтобы это дело доверили ей. Цзы Мэй, знавшая о намерениях Ли, горячо поддержала эту идею.

Госпожа настояла, чтобы при наказании не присутствовал никто, кроме господина Ду, Цзы Мэй, двух слуг из числа самых верных, и самой несчастной преступницы. Зрелище было подготовлено заранее. К тому моменту, когда господин Ду, наконец, вышел из своих покоев и занял своё место в высоком кресле, бедняжка Хэ была уже раздета и крепко привязана к специальной деревянной раме. В рот ей забили кляп. Цзы Мэй хотела наслаждаться криками жертвы, но Ли настояла на своём. "Когда человек кричит, ему не так больно", – объяснила она, – "а нам нужно, чтобы мерзавка помучалась как следует".

Наконец, господин устроился поудобнее, взял в руки веер, и слегка качнул им. Это был знак к началу наказания.

Маленькая Ли, одетая в красное, выступила вперёд, и низко поклонилась господину и госпоже.

– Мне, ничтожнейшей, оказана честь наказать эту жалкую преступницу, вызвавшую своим мерзким колдовством расстройство здоровья преждерождённого господина Ду, – начала она. – Нет такой страшной казни, которой заслужила эта мерзавка. Несомненно, что после смерти Янло утащит её в самую смрадную пещеру ада, где она будет мучаться десять тысяч лет. Но малую долю причитающихся ей наказаний она испытает сейчас, – она хлопнула в ладоши. Появился слуга с подносом, на котором были разложены какие-то бронзовые инструменты, иглы, ножи. Другой слуга внёс небольшую жаровню.

– С позволения господина Ду, я хотела бы начать с грудей преступницы, ибо именно этими своими частями она соблазнила господина... – промурлыкала Ли, поглаживая сосочки своей жертвы. Та крепко зажмурилась, не решаясь открыть глаза.

– Смотрите внимательно, господин, как красивы эти маленькие соски, подобные бутонам пиона... – продолжала Ли, гладя и лаская груди Хэ. Постепенно та расслабилась. Было видно, что она отдаётся ласкам. Внезапно Ли встряхнула рукавом, откуда вылетела длинная игла. Через мгновение эта игла погрузилась глубоко в нежную плоть Хэ. Её тело содрогнулось от неожиданной острой боли. Игла вонзилась в самую середину соска и вошла глубоко.