Армейские блудни

С Е Р Ё Ж К А

(Армейские блудни "голубого" рядового)

Шёл к концу месяц май. Мы тянулись строем по пыльной дороге на гарнизонный склад. Вокруг – негустой, шумящий на лёгком прозрачном ветру лесок, над головами – светло-голубое небо, свесившееся опрокинутым огромным блюдцем. Изнурительная жара допекает со всех сторон: за весь месяц – ни одного дождичка...

Впереди бодро вышагивают новобранцы-"духи" и салабоны-первогодки, а мы, четыре "деда", идём позади нашего славного третьего взвода, ведя негромкий разговор о предстоящем осенью дембеле, весело подгоняем ленивых и отстающих...
До старого складского сарайчика дошли быстро. Тут же поснимали гимнастёрки и в ожидании прапорщика-кладовщика расположились под деревьями и редкими кустиками акации, спрятавшись в тенёк от обжигающих лучей. Возле меня робко пристроился невысокого роста и совсем почти ещё незагорелый казачок Серёга, недавно прибывший с "кубанской" партией новобранцев. Хоть и симпатичен он показался мне, но я не спешил заговаривать первым.

– Эх, и-искупнуться б сейчас-то, – Серёга мечтательно произнёс своим мягким южным говорком, полуобернувшись и словно что выискивая в моём загорелом лице. – Ото жара какая стоить! Так и сгареть недолго...

– Неплохо бы, – разомлев, отвечаю я. – Да только вот какая беда – негде!

– А вроде как недалечко ручеёк какой-то есть, а там водица – родниковая, чистая! – пригнувшись ко мне, шепчет он в самое ухо, чтобы никто не услышал.

– Тогда топай, не боись! – обрадовался я.

И мы, проворно завернув за угол склада – будто бы по нужде отошли, – пролезли в дыру деревянного заборчика и направились по утоптанной тропке. Со всех сторон доносилось переливчатое треньканье птиц. Заросли густого кустарника дружно обступили нас со всех сторон, скрывая от случайных прохожих. Отойдя метров на триста и долго пропетляв меж кустами, мы остановились – отдышаться. Тут Сергей и показал на едва приметный ручеёк, пробивающийся в глубине заросшей лопухами лужайки. Вода в нём – и вправду чистейшая, но ледяная, аж зубы сводит. Мы сразу ополоснулись, посапывая и взвизгивая от резкой остроты ощущений, а потом, обсохнув и снова напившись вдоволь, неспешно двинулись – обратно по знакомой тропе, к складу.

Пройдя чуть вперёд, Сергей замедлил шаги и, обернувшись ко мне, предложил малость посидеть под раскидистой елью: мол, перекурить охота! Мне и самому не хотелось быстро покидать это дивное царство природы – оно, как магнит, притягивало к себе, не выпуская из своих объятий, манило таинственной тишиной и полумраком, загадочным трепетом листьев над головой и травы под ногами, радостным щебетом птиц и ароматными запахами цветов и растений...

Мы уселись на поваленный и почти не тронутый сыростью и мхами ствол, не спеша закурили. Всего в каких-то двухстах метрах от нас, где-то слева, находился склад – оттуда доносились редкие, разносимые ветерком знакомые голоса. Похоже, пока что никто не заметил нашего отсутствия и не собирается нас искать.

Огляделись вокруг: ни души – только знойная пронзительная тишина и прохлада, а в груди – ощущение полной свободы. Спокойствие и блаженство!..
Я охотно разговорился с Серёгой, желая хоть как-то оторваться от мыслей о службе и предстоящей "непыльной" работе на складе. Как водится, мы трепались больше всего о "домашнем" – о закадычных друзьях и о выпивке, которой никогда не бывает много. Ну, естественно, и о подружках тоже.

– Слышь, Валер, – вдруг повернулся ко мне Серёга. – А ты здесь, в армии, разве не скучаешь?

Я смутился, не ожидая такой откровенности от новобранца, но не подал виду, смутно улавливая направление дальнейшего разговора. Ответил неопределенно: дескать, при такой нагрузке скучать не приходится! А казачок – настырный, опять за своё:

– Так ты что, неужели дрочишь? – спросил и сам настороженно смотрит прямо в глаза, явно с каким-то прицелом. Я взглянул удивлённо: а почему бы и нет? И снова ничего не ответил. Он же не унимался:

– Валера, а тебе не приходилось иметь контакт с парнем? – осторожно и еле слышно, словно издалека, произнёс он, отчётливо проговаривая каждое слово. Я ожидал любого каверзного вопроса, но чтобы так вот – об этом и вслух, с первым встречным? А казачок-то, по всему видать, – стреляный воробей!

Я лишь отрицательно мотнул головой, лихорадочно пытаясь сообразить: что же конкретно он хочет узнать? Чего добивается? Уж не подвох ли здесь какой? Но так и не придумав ничего вразумительного, с напускным равнодушием я поинтересовался:

– А тебе, что – приходилось?

– Мне? – уже вплотную придвинулся ко мне Сергей и, загадочно улыбнувшись, вполголоса стал вспоминать о том, что произошло с ним однажды летом, в далёком детстве. Он приехал на каникулы в гости к бабке, и сосед, паренёк лет 16-17, уговорил его пойти порыбачить. Разумеется, с ночёвкой... Там-то, на берегу реки, между ними и произошло то самое, что Сергей так деликатно назвал сейчас "контактом"...

Слушая эту короткую историю, я мысленно сразу же представил всё, происходящее тогда между ними, невольно возбуждаясь от этих фантазий. А Сергей, не прерывая увлекательного повествования, как бы невзначай потянулся ко мне и, будто желая отогнать невидимого комара, положил руку на мою ногу. Он осторожно начал гладить по ней то вверх, то вниз, а когда приостановился, слегка надавив ладонью там, где заметно выпирал мой "игрун", я ощутил прилив сладостного желания. Было приятно и почему-то неловко и даже... стыдно! Но я, будто в гипнозе, не мог произнести ни единого слова и не хотел прерывать эту "игру" – такого мне ещё не приходилось испытывать! (Разумеется, это только поначалу было неловко – природный инстинкт всё-таки брал своё)...

Заметив мою нерешительность, Серёга тем временем сам прижал мою руку, положив её на своё хэбэ, – и я замер от неожиданности, почувствовав через плотную материю брюк, какое там скрыто мощное "орудие" и как стремительно оно вырастает в объёме.

– Тебе приятно со мной сейчас, Валер? – лукаво жмурясь, обратился Серёжка ко мне, учащённо дыша. Я лишь беззвучно мотнул головой и привалился к стволу пахучей молодой ели, поудобней приняв позу.

– Да, очень... – выдавил я едва слышно, ожидая дальнейших действий.

И он тут же, ничуть не смутившись, "открывает" мои штаны и ловко вытаскивает наружу разбухший член, начиная проводить по нему горячими пальцами; другой рукой одновременно расстёгивает и свою ширинку. Я помог ему справиться с непослушными пуговками – достал его "инструмент", уже вовсю торчащий от возбуждения. Волнуясь и не говоря при этом ни слова, мы стали ласкать друг дружку, торопливо сжимая и тиская в разопревших ладонях наше "мужское хозяйство". Сережка прижался, крепко обнимая меня, а затем, придерживая одной рукой за талию, поцеловал в губы. Я не выдержал и тоже стал неуклюже тыкаться губами и целовать его, продолжая играть с его гладким и могучим членом...

Мой широкоплечий казачок действовал всё активнее; его беспокойное дыхание прерывалось лишь тогда, пока он буквально взасос целовал меня в щёки и в шею. Придя в полный восторг, он решительно присел передо мной на коленки. Полностью опустив болтающиеся штанины, уткнулся носом прямо в живот, проводя по нему своим шаловливым и ласковым язычком...

Постепенно уняв появившуюся от волнения дрожь, мы перестали замечать окружающее пространство, целиком погрузившись в омут неутолённого желания. Действия Серёги были, к моему удивлению, весьма умелыми – он наслаждался свободой и ловко обнимал меня, отчаянно притягивая к себе и медленно целуя тело, каждую клеточку на груди и животе, плавно спускаясь всё ниже и ниже...

И вот я уже чувствую, как его шершавый и влажный язычок обвивает мой член – сперва скользит по самому краешку чистой головки, по всей её напряжённой поверхности, а потом переходит на ствол – и следует далее вниз, к яичкам. Я замираю от жуткого ощущения, не передаваемого никакими словами...

В груди стремительными толчками колотится сердце, вот-вот готовое разорваться или выпрыгнуть наружу – от огромной радости, охватившей моё напряжённое тело. Руки непроизвольно скользят по кудрявым волосам моего искусителя. Я притягиваю его голову, уткнувшуюся где-то там, в промежности, и решительно подставляю готовое к бою "орудие" – прямо в его широко раскрытый рот!..

Головка вошла быстро и легко – и её тут же обхватили смачные широкие губы, как будто сжав в тиски. Тёплое и влажное пространство рта приятно щекотит, доводит до исступления. Серёжкин язык творит просто настоящие чудеса, проникая в самую дырочку на глянцево-пунцовой залупе. Сергей заглатывает член всё глубже и глубже, не успевая переводить учащённое дыхание и с хрипом выпуская через ноздри остатки воздуха. Его сосание становится настоящей пыткой! – однако, пыткой волнующей и такой приятной, такой красивой, такой...

И всё ЭТО – мой первый в жизни сексуальный контакт с парнем!

Я теряю контроль, словно проваливаясь в бездонную пропасть. Перестаю воспринимать и понимать реальность происходящего. Глаза закрыты, в ушах – абсолютная тишина. В груди ощущается далёкий смутный звук, будто хрип или стон. Всё тело непроизвольно то замирает, то бьётся в ожидании сладостного оргазма. И только под непослушными руками едва различимы волосы, уши, шея моего Серёжки, нежная кожа на его молодом и довольно симпатичном лице. Чувствую, что он доволен сейчас не меньше, чем и я...

Он всё сосёт и сосёт, трудится с каким-то вдохновенным упорством, с каждой секундой ускоряя темп движений, – так что я уже больше не могу и не хочу, не в состоянии сдерживать себя!

Я стремительно притягиваю его опущенную голову. Не даю ему возможности оторваться. Придерживая его вихрастую макушку, напрягаюсь в ногах – и тут же толкаю – толкаю! – и снова толкаю!! – членом – как можно глубже! – и дальше!! – в его просторной! – и тёплой!! – глотке!!! Поворачиваю член в стороны – и медленно начинаю сразу вынимать, оставляя во рту только самый кончик залупы.

Ещё один – новый! – большой!! – резкий удар-толчок!!! Затем – подряд – несколько сильных рывков, и опять – вперёд и назад, ещё глубже, ещё и ещё...

Се-рёж-ка-а-а-а!!!...

Глухие стоны вырываются из груди наружу, я пытаюсь задержать приближающийся всплеск.