Взаперти

В тот же миг его грубо дернули вверх, заставив подняться:

– Ты что ж делаешь, тварь, отлыниваешь? Щас мы тебя оживим.
Его потащили куда-то в сторону и толкнули в маленькую комнатку, – примерно метр на метр. Стеклянная дверь захлопнулась и Дэйвид застыл в ожидании, прислонившись к гладкой блестящей стене. Один из конвоиров, поглядывая на пленника через стекло, повернул какой-то рычаг вправо. Узник начал ощущать сначала какое-то странное покалывание в носу и ушах, потом стало больно глазам. Все небольшое пространство камеры начало давить на него со всех сторон. Он догадался, что его поместили в барокамеру. Давление увеличивалось, дышать становилось все труднее и труднее, воздух будто стал невидимым куполом, который неудержимо сжимался, грозя задавить своей массой невольного узника. Ноги подкосились сами собой и Дэйвид сполз по стене на пол. В какой-то момент он почувствовал, что из носа пошла кровь. Он тщетно пытался вдохнуть, легкие отказывались принять воздух. Парень понял, что начинает задыхаться.

Рычаг резко дернулся влево и Дэйвид судорожно глотнул воздух. Голова буквально разрывалась на части, кровь стучала в висках резко до тошноты. Пленника выволокли из камеры и толкнули к куче камней, которая уже успела увеличиться.

Узника трясло так, будто был мороз. Несчастный вытер дрожащей рукой кровь на губах и попытался взять себя в руки. Боже... помоги мне это выдержать...

Мия наблюдала за новеньким уже часа полтора и никак не могла оторваться. В какой-то момент она даже с удовольствием отметила его спортивную фигуру и... – Да и вообще он ничего... скотина, от этого ему будет только хуже. Привык, наверное, что девки на него вешаются... Я ему устрою... будет в ногах ползать, умолять о пощаде. Мия внезапно рассвирепела и направилась к ничего не подозревавшему узнику.

– Стоять, смотреть на меня!, – Мия ударила со всей дури тростью по лицу заключенного, развиб ему скулу. Он застыл на месте и посмотрел на нее полными отчаяния глазами. На секунду она смутилась от его взгляда, отчего разозлилась еще сильнее.

– Не сметь так смотреть!, – взвизгнула она, и снова замахнулась.

От боли Дэйвид пошатнулся и на мгновение отвел взгляд. Он инстинктивно сжал кулаки, но края наручников впились в израненные запястья. Он поднял глаза и встретился с полным ненависти взглядом. Ему стало жутко.

– Вытяни руки вперед, – скомандовала она, и держи так, пока я не прикажу тебе их опустить. Дэйвид подчинился.

– Разожми кулаки, мне нужны твои пальцы! Посмотрим, как ты умеешь кричать, – Женщина отцепила от пояса булавку и повертела ее перед носом напряженного парня. Она поднесла булавку к его указательному пальцу на правой руке и резко воткнула её под ноготь. Боль была настолько сильной, что Дэйвид дернулся назад и опустил руки, за что получил сразу несколько ударов прикладом от стоящих за спиной охранников.
– Вытянуть руки, животное, – в голосе Госпожи чувствовались металлические нотки, – Еще раз повторишь подобное, я просто тебя разорву.

Совершенно измученный и едва стоящий на ногах пленник вынужден был подчиниться. Глядя на приближающуюся к его пальцам иглу, он весь сжался и стиснул зубы. Только бы вынести это... Он решил терпеть до последнего.

Дэйвид не кричал. И даже когда по истерзанным пальцам Мия начала бить тростью, он задерживал дыхание, чтоб громко не стонать. Чем дольше его мучила эта красивая, но не человечески жестокая женщина, тем сильнее росло его упрямство. Он отчаянно хотел доказать ей, что он обладает волей, которую она не сможет сломить. Но казалось, чем более стоически он выносит все издевательства, тем злее и изощренней становится Мия.

Он уже не чувствовал рук болевые рецепторы на пальцах и предплечьях перешагнули отметку, за которой начинался шок. Мия в замешательстве смотрела на этого ненормального: она знала, что причиняет ему невероятные страдания, но он даже не закричал, и не опустил рук. Неожиданно для самой себя она спросила: – Ты ее изнасиловал, так ведь?

Дэйвид не расслышал вопроса, он интуитивно прочитал его по губам. Нет..., – едва слышно прошептал он.

Мия вздрогнула, но тут же совладала с собой: Опусти руки. Я отучу тебя лгать. Этой ночью ты спать не будешь.

*

.. Больше всего он хотел только одного: чтобы ему дали воды. Хотя бы один глоток. Ночь тянулась бесконечно долго. Несмотря на смертельную усталость, он не мог заснуть в подвешенном состоянии. Руки онемели и затекли, и когда он уже готов был отключиться, из темноты появлялись двое солдат и били его... Казалось, что время замерло, и так будет продолжаться целую вечность. Дэйвид уже не помнил, где он, что с ним...

.. Удивительно, но он как-то сразу почувствовал ее присутствие. Его рок, его палач стояла и молча наблюдала за ним. Он хотел сказать ей, что готов делать все, что она прикажет, что она конечно победила, лишь бы ему дали воды. Но язык не слушался и отказывался говорить.

Мия подошла к нему и открутила зажим. Дэйвид рухнул на пол. На колени!, – раздался тихий, но четкий приказ. Мия снова поймала себя на том, что ее знобит. Это измученное животное – такое выносливое, такое мужественное... и у ее ног. У нее странно потеплело внизу живота, и она уже не могла скрывать самой себе, что чертовски возбуждается от одного только взгляда на этого парня. Ей вдруг захотелось нежно приподнять его подбородок, погладить по волосам и прошептать, что все хорошо, больно больше не будет.

– А сейчас ты будешь целовать мои ноги, да побыстрее! Госпожа приподняла его подбородок острым носком черной туфельки и дернула вверх.

Пленник застыл в нерешительности. Ты не понял? Она повысила голос. Дэйвид понимал, что нужно делать то, что велят, но не мог пошевелиться. Что-то глубоко внутри противилось этому приказу. Он тысячу раз готов был целовать эти стройные ноги, если бы... был свободен или хотя бы не со связанными руками. Возможно, он бы подчинился этой необыкновенной женщине сразу же, без размышлений, будь она просто знакомой... Но так?..

Мия заметила его нерешительность. Она осторожно прикоснулась к его груди правой ногой и начала медленно вести носком туфельки по животу. Дэйв напрягся в ожидании новой боли, но ее не последовало. Он слегка вздрогнул, когда носок дошел до молнии на штанах и остановился. Похоже, Мия раздумывала над дальнейшими действиями. Нога скользнула чуть ниже, и шпилька уперлась пленнику между ног. Он не смел пошевелиться и лишь чувствовал, что давление каблучка все усиливается.

Боль начала нарастать и Дэйв уже не мог сдерживать стоны. Вдобавок ко всем мучения еще и это? Откуда столько жестокости? Боль стала такой невыносимой, что несчастный стал задыхаться. Мия убрала ногу: – Ты знаешь, что делать.

Дэйвид согнулся и прикоснулся к туфельке губами, – его дыхание было горячим. Он тут же получил носком по губам: – Поактивнее!, – удар пришелся на рассеченную губу, из раны потекла кровь.

– Ты заляпал мне туфли, идиот! Вытри! – Мия снова ударила острым носком под подбородок, после чего, поставив, ему ногу на голову, нагнула его к полу.

Он стал медленно целовать ее ноги, прерывисто дыша и морщась от боли – рана на губе кровоточила и пачкала только что вылизанное языком место.

– Если ты сейчас же не сделаешь все, как надо, отправишься на дыбу! Понял?

Парень в испуге застыл на секунду и попытался вытереть кровь о плечо, приподняв его, и тут же застонал от боли в травмированных суставах. Он стиснул зубы и снова нагнулся к полу. Уже давно Мия не испытывала такого возбуждения. Она пыталась сдерживаться и не дышать громко, чтоб это можно было заметить. Но у нее это слабо получалось. Похоже, что она на что-то решалась.

– Так, пошли все вон!, – крикнула она охранникам. Но прежде подайте мне электрошок!

При этом слове пленник непроизвольно вздрогнул, и Мия улыбнулась. Она отошла на несколько шагов, приподняла юбку, стянула трусики и уселась в кресло, раздвинув ноги, позволяя пленнику молча наблюдать за ее действиями. Она положила руки на подлокотники, при этом держа в одной руке электрошок, а в другой ошейник и выразительно посмотрела на парня.

Дэйвид был слишком измучен, чтоб чему-то удивляться. Только бы не было снова больно. Без единого звука он на коленях подошел к палачу и прикоснулся пересохшими губами у нее между ног. В этот момент она обвила его шею руками и застегнула ошейник. Железный поводок она намотала вокруг ладони, оставив рабу мало возможности для движения, и дернула. Дейвиду не надо было объяснять. Пытки научили его понимать без слов.

Ему было тяжело дышать, – ошейник оказался тугим, и Мия постоянно дергала за него. Он сбивался с ритма и приподнимал голову, чтоб восстановить дыхание, и тогда электрический разряд сотрясал все его тело. Едва сдерживая слезы, Дэйвид готов был кричать, что он старается, что он действительно старается, но ему больно, он устал, он не спал трое суток и умирает от жажды... Но в последний момент крик замирал в горле и он снова продолжал работать языком.

Прошло около получаса, или больше, прежде чем Госпожа конвульсивно дернулась и, откинувшись на спинку кресла, оттолкнула Дэйва ногой. Пару минут она сидела без движения, а потом с тоской посмотрела на раба. Она была в смятении с одной стороны она страстно желала его и хотела вознаградить, а с другой ненавидела за то, какое преступление он совершил. Минуту она колебалась.

– Эй, охрана! Отведите его в шахту! Пусть работает! Ни воды, ни еды не давать. Потеряет сознание, – вы знаете, как приводить в чувство!, – Мия выпалила тираду и почти выбежала прочь.

*

Она листала его дело, изучая каждую букву, пытаясь понять, что же заставило его изнасиловать эту девушку. Она искала хотя бы малейший намек не его невиновность. Но сухие выводы и приговор судей не могли в этом помочь. Дурак... скотина... зачем тебе это было надо? Ты же и так можешь добиться любой! Внезапно Мия забеспокоилась и, вскочив из-за стола, побежала по коридору.

Среди множества заключенных и охранников она не сразу заметила его. Двое конвоиров держали его, заломив ему руки за спину, а третий остервенело бил.

Он же без сознания, идиоты, сейчас же прекратить! Отнесите его в камеру и пусть его осмотрит врач!

.