На спор

Она была очаровательна и совершенно потрясающе действовала на меня собой. Всем. Голос, мимика, волосы, запах, пластика, фигура. Все. Для меня тогда это было откровением. Она казалась мне воплощением мечты. Она с интересом меня слушала, ни разу не отказалась от того, что я ей предлагал, была это еда, напитки или предложение выйти на тот же балкон в летнюю ночь. Да, ночь была та еще. Я собрался, психанул. Думаю, ведь подстава натурально! И говорю ей:

– Пойдем в спальню. – раз ни от чего не отказывается! Сейчас и попадется.

Куда там! Она рассмеялась.

– Я очень польщена, что вызываю столь откровенное желание, которое, даже сдержать невозможно, но:

Глупо себя чувствовать глупо. Но сам вляпался.

– Извини, говорю, – как-то неправильно ты на меня действуешь.

Она ничего, без обид. Зато говорит:

– Пойдем отсюда.
Не спрашивает и не предлагает, а просто говорит.

– Пойдем. – отвечаю и окончательно утверждаю свой проигрыш.

Мы уходим, и нас провожают Света и Люда. Обе с грустными глазами. Я не понимаю почему. Мне хочется их обеих ободрить, я сейчас для всего мира могу быть воплощением понимания и доброты и в то же время мне не до них, я улетаю. Лечу над ступенями подъезда, по тротуарам, чувствую ее руку в своей. Потом дождь, теплый и неожиданный. А мы оба рады ему и подставляем руки и лица. Она мне рассказала обо всем. Мы сидели на берегу реки, вода журчала по камням. Я слушал и не знал, что и думать. Оказывается Света и Люда, лучшие ее подруги решили помочь Алле. Дело по ее словам было в том, что она случайно меня увидев безумно захотела. Не влюбилась, никаких сантиментов – только желание. Она сказала это и посмотрела мне в глаза, пытаясь понять как я отреагирую. Мне лестно было, что такое очаровательное существо меня хочет и я понял, что готов осуществить все ее и свои желания.

– Где ты меня увидела?

– В магазине. Ты нас не видел, а я смотрела на тебя так, что девчонки это заметили. Потом они сказали, что могут мне помочь.

– Так это они придумали?

– Что?

– Этот спор сегодня! Что я ни с кем не уйду!?

Она посмотрела на меня широко распахнутыми глазами. Я понял, что она не знала ничего. А я соображал, для чего нужна была такая сложная схема. Чтобы настроить меня на женщину? Не чересчур ли изощренно?

– И на что спорили?

– Хм: На любовь: то есть нет, на желание:

– Ого! И с кем именно ты спорил?

– Со Светой.

Она внимательно на меня посмотрела.

– Так ты проиграл:

– И пока не жалею об этом.

– Думаешь, того стоило?

– Еще не знаю: Что стоило?

– Да желания у Светика, я тебе скажу:

– ?

– Я ей один раз проиграла!!! Надолго запомню.

Я не придал особого значения ее словам. Наши взгляды встретились и я утонул в зеленоватой глубине. Губы прикоснулись к губам, скользнули друг по другу: Интересно, что думаешь, когда просто смотришь такой девушке в глаза. Не знаю, что она читает в твоих глазах, но в них на самом деле такое: Даже не по себе как-то. Человек в глаза тебе смотрит, а ты про него такое и в таком виде! Руки уже гладили ее плечи, и все ясно было между нами. Она дышала мне куда-то в шею и в этом дыхании было умиротворение от того, что желанная игрушка получена. И я верил ей сейчас, что ее просто позвали, что нас правда потянуло друг к другу.
– Пойдем ко мне? – спросила она.

– Пошли.

Становилось прохладно и мы только сейчас поняли, что мокрые насквозь от дождя. Мы то бежали, то смеялись счастливо держась за руки и кружась на одном месте. Я любовался ее телом, к которому, очень нескромно прилипло белое платье. Соски ее упругих грудок казалось, пробуравят ткань, и как трудно оторвать от них взгляд! Ее ножки блестели от капелек дождя и, коленки соблазнительно мелькали и вся она: бедра, стройная спинка, точеная шейка: Ради нее какой угодно спор! Какие мелочи! В подъезде ее дома пахло жареным. А в квартире нам ничего кроме тел не нужно было. Я не волновался, только наслаждался ею. Она оказалась прекрасней, чем можно было себе представить. А она дрожала, но явно не от волнения. Ее жадные пальчики как маленькие ловкие похотливые паучки пробегались по мне, разгоняя во все стороны мириады пугливых мурашек. Я взялся за подол платья и ста приподнимать его. Залюбовался выражением ее взгляда: дай Бог, чтобы на каждого так смотрели! Платье нехотя отлипало от ее прохладной кожи, а тело ее струилось с поднятыми вверх руками, вытекая из влажной оболочки. Я любовался девочкой красиво раздетой в одни тоненькие белые трусики. За что дано такое совершенство? За что оно отдано сейчас мне? У ангелов, оказывается, есть плоть и только не верится как-то, что эта плоть наполнена отнюдь не ангельскими желаниями. И хорошо! Что не ими. Глупости в голову лезут, лучше прикинуть, что с ней делать, а я о всякой ерунде и еще кажется, что у нее не должно быть такой вещи как вагина. Это тело было и без влагалища самодостаточным. По крайней мере, мне пока так казалось. Недолго.

Тем временем ангел, умопомрачительно покачивая бедрами, улыбаясь, двигался от меня к дивану. Она шла задом, глядя мне в глаза и маня пальчиком. А я почувствовал себя уверенно и не спешил. Подождал пока она села и стала мучительно медленно, но молча принимать различные позы. Вот ведь – дано тело, делай что хочешь – все равно как будто в театре поставили. В большом эротическом. Она сжимала свои грудки и целилась в меня сосочками, она поднимала ножки и рисовала туфельками в воздухе что-то необыкновенно интересное, потом поднимала другую ножку и мне открывался вид, от которого, перехватывало дыхание и я начинал верить в ангельское влагалище. Трусики плотно обтягивали содержимое и манили собой и тем, что в них. А я не шел к ней, медленно снял туфли, подошел к магнитофону и нажал на кнопку. Как по заказу – медляк французский. Она перекатывалась по черной простыне. Такая розовая в белоснежной, совершенно лишней ленточчке посередине. Она приподнимала свои ягодицы и я поражался их объему – откуда что берется? И не было в этом откровенном движении ничего постыдного. Просто две половинки совершенства, явившиеся людям. Ее груди, увеличивавшиеся оттого, что она лежала на животе отвисали двумя соблазнительными мячиками когда она приподнималась, а потом расплющивались об шелк простыни и замечательно выступали из под ее тела налитыми буграми с тонкими жилками венок. Ее светлые волосы как в воде растекались по блестящей черной глади постели. Губы приоткрыты, а ресницы то и дело прикрывали томные глаза. Это зрелище многого стоило. Она переняла мое настроение и тоже не торопилась, а получала удовольствие от самой ситуации. Музыка, полумрак, подкрашенный бордовыми шторами и два существа с разных планет, наполненных друг для друга внеземной притягательностью. Вулкан страсти в нас закипал и клокотал, и оба это знали. Она принимала откровенные позы и делала такие движения! А я медленно приближался к этой черному омуту с изумрудом в глубине. По пути снимаю с себя то, что не успели украсть ее пальчики-паучки и полностью обнаженный дела ю следующий шаг. Я немного двигаюсь в такт музыке, я чувствую ее и плыву вперед. Она встала на колени на диване и встретила меня губами. О, это был совсем другой поцелуй. Такого я еще не знал. В голове взрывались вспышки восторженного салюта. Мы вместе качались в стороны, а потом под музыку вдруг наши тела скользили в разные стороны и ее животик прижимался к моему, а грудки ласкали, прочерчивая сосками линии наслаждения. Ее руки гладили мою спину, грудь, опускались на ягодицы, вызывая дрожь удовольствия, ноготки то и дело нежно впивались в кожу от чего я шумно выдыхал и ей это нравилось. Мы не говорили ни слова, лишним казалось все кроме тела. Она то впивалась губами в мои, то целовала мою грудь, проводя языком по соскам и мне хотелось ответить ей такой же лаской, но мы никуда не торопились, и пока была ее очередь меня мучить. Я изнемогал в ее объятиях, а она заводилась и таяла передо мной. То и дело я слышал сексуально-плотоядное, вырывавшееся из ее уст.

Член давно уперся ей чуть ниже грудей, меня этот факт не смущал нисколько, а ее видимо только радовал, потому что она стала уделять ему все больше внимания. Вместо случайных касаний и бесцельных попаданий в ее тело я стал ощущать нежные прикосновения, поглаживания по всей его поверхности. От этой ласки член вздрагивал, а я млел от новизны ощущений и закрыл глаза, отдавшись искушенной соблазнительнице. Она отдалилась от меня, коснулась головки кончиком напряженного соска, как бы сравнивая что из них более твердое. По-моему член победил, оказавшись тверже, и вдавил кнопочку соска вглубь ее груди, и я опять гордо прикрыл распахнувшиеся было глаза. Потом был другой сосок, а потом: Я утонул в горячем и нежном. Это не могло продолжаться долго, тем более она проводила ноготками то по внутренней стороне моих бедер, то по ягодицам. Я чуть оттолкнул ее не в силах больше терпеть муку лаской, а она обиженно поджала влажные губки. Я надавил ей на плечи и заставил сесть на диван. Поставил колено между ее ножек и стал наклоняться к ее лицу. Она улыбаясь игриво начала отстраняться, выгибаясь дугой и представляя собой самое сексуальное зрелище в моей жизни. Она запрокинула голову, а я любовался телом натянутым как тетива лука. Настала моя очередь заставить ее стонать от моих прикосновений и поцелуев. Не знаю, правда, кого все это больше заводило, ее или меня. Но я буквально с головой нырнул в подробное изучение этого податливого и благодарного тела. Теоретические знания воплощались в реальность, и эта реальность была выше всяких похвал.

Мне нравился запах ее разгоряченного тела смешанный с тонкими духами, неправдоподобная гладкость ее кожи под моими ладонями и губами. Я чувствовал вздрагивания каждой ее жилки под тонкой кожей. Я наслаждался ее сбивающимся дыханием, которое, кажется, пахло молоком и манило вновь и вновь к ее губам. Я увлекался какой-нибудь частью ее тела и не мог оторваться от нее пока она не начинала умолять меня: я больше не могу! Я занимался ее шейкой, волшебными полушариями нежных грудей, пальчиками рук, пока не звучала очередная мольба и я переходил к следующей заманчивой впадинке или выпуклости на ее теле. Сверху до трусиков уже не осталось ни миллиметра кожи, не подвергшейся моим ласкам.