Универсальный ключ

С того вечера я уже никогда не беспокоил обитательниц четвертого этажа. Я бродил по лестнице, вокруг шахты нашего знаменитого лифта и трусливо прислушивался к гомону девичьих голосов, доносящихся сквозь неплотно прикрытую дверь. Они были теперь хозяйками и могли делать все, что им заблагорассудится. Почувствовав, что я сломался злые девчонки утратили ко мне большую часть интереса. Только иногда, одна или другая из них улыбалась мне той же улыбкой, что и в вечер моего позора или даже подмигивала заговорщицки и фамильярно, и у меня пунцовели щеки, как у школьницы, которую мальчишки застали купающейся голышом.
Однажды они задержались даже дольше, чем обычно. Судя по всему на четвертом этаже чисто женской компанией отмечали какой-то праздник, то ли день рождения одной из девушек, то ли это был девичник, по случаю предстоящей свадьбы или еще какая-то фигня в этом роде. Я безропотно сходил за выпивкой для всей обворожительной компании, выполняя скромную просьбу большеглазой худенькой девушки, которая, как вы помните, придумала игру, кончившуюся расправой надо мной. Интересна психологическая перемена, случившаяся со мной... вместо того, чтобы испытывать тем большее раздражение, чем больше была с тех самых пор моя ненависть к стервам вообще и к моим стервам в частности, я размышлял значительно спокойнее чем раньше. Ну понятно, думал я, три упаковки пива, две бутылки вина, да еще кофе сколько выпьют. Понятно, что засиделись чуть не заполночь. Им что, они на машинах...

В который раз проходя мимо приоткрытой двери я вдруг услышал слова, заставившие меня остановиться и прислушаться. Конечно помогло мне воспаленное самолюбие, любое слово моих мучительниц, я слышал с ясностью необычайной.

– Дай ключ. Очень хочется...

Только и всего. Но слова эти, произнесенные женским голосом (я не мог бы сказать чьи именно красиво накрашенные губки произнесли их), были теми самыми, которых я так долго жаждал услышать именно здесь. Женщина, произнесшая их, была явно навеселе, как и ответившая ей...

– Всем хочется. Терпи. Ноги скрести, как этот наш... Недремлющий страж...

Вся компания расхохоталась, а я хоть и стиснул челюсти от досады, но продолжал слушать.

– В чем проблема-то, – удивился нежный голосок, – в конец по коридору и направо...

– Ага! – иронично отозвались сразу четыре или пять девушек.

Я вдруг понял. В этот день капризничал не четвертый этаж, а третий, чем-то им не понравилось работа сантехники. Кончилось это неожиданно, в середине дня явилась ремонтная бригада и через полчаса я узнал, что туалетом (тем самым, единственным) на четвертом этаже пользоваться нельзя. Может быть потоп. У меня с этим помещением были связаны свои воспоминания, но я благоразумно промолчал. И вот теперь у девочек, кажется, маленькая проблема.

– Точно, – слегка потухнув, согласился тот же голосок... – табличка "не работает".

– Ты что, не была там ни разу сегодня? – удивился кто-то.

– Вот именно, – совсем уж грустно отозвался голосок. Это могла быть только та самая, тоненькая большеглазая... – Не была. Я после обеда только приехала. И что теперь?
– Ну, можно вниз спуститься, на первый этаж.

– Ага, – отозвалась та, что с самого начала просила ключ... – по первому этажу, мимо вахтера нашего. Может еще на одной ножке попрыгать перед ним... "Дядя, дяденька, а девочка писать очень хочет!". Тебе что ключ трудно дать, да?

– Дали нам ключ эти, с третьего этажа, – пояснила моя джинсовая знакомая, низкий грудной голос ("Ну извини") я узнал сразу... – но просили не бегать все время, ночью особенно. Давайте, уж если идти, то всем вместе. Кто-нибудь еще хочет?

– Хочет! Хочет! – послышались смешливые девичьи голоса и я услышал шум отодвигаемых стульев – компания встала из за стола. Кто-то, может быть та бесстыжая в мини-юбке, что пялилась на меня в холле даже взвизгнула..

– Ой, девчонки, не могу, до чего хочется! Чего ржете, вот не дойду сухая, будете тогда знать!

Я поспешно спустился на пол-лестничных марша, слушая, как они собираются. Вот открылась дверь. Вот они обсуждают, вернутся ли к себе на этаж и все ли захватили. Тот же голос...

– Ой, девчонки, ну совесть имейте! Я сейчас прямо в лифте лужу сделаю!

В лифте? Странная мысль пришла мне в голову и прогнать я ее не мог. Неужели эти ленивые сучки на один этаж вниз поедут в лифте? Так и есть. Отлаженный механизм мягко заурчал, и женские каблучки застучали о гладкий пол кабины. Одна, вторая, третья...

– Ой, девочки, ну быстрее! С-с-с-с! – она зашипела сквозь зубы, тоненько, как змейка.

– Чего дотерпела так?

– Погодите, ключ-то где...

– Ты не шути так.

– Ага, подруга, наши пузыри в твоих руках...

– Ой, помолчи ты...

– Я же просила тебя, дай ключ... Тебе хорошо, ты пива не пила...

– Девочки, не жмите на меня, я же лопну...

– В-с-с-с!..

Мне хотелось слушать их и слушать, но я заставил себя бесшумно спуститься еще на пол-этажа. Меня трясло от какой-то мстительной радости и я знал, что никакая сила, никакая порядочность не удержит меня теперь от задуманного. Я достал из кармана универсальный ключ, когда наверху голос мающейся в нетерпении пантеры завопил...

– Нашла! Жмите кнопку! Я не меньше вашего хочу!

Та самая телка в джинсах.

Универсальным ключ называется именно потому, что в здании бизнес-центра им можно открыть все. Любую дверь и любой прибор. Отгадайте чем можно остановить лифт между двумя этажами?

Я стоял, наверное, в двадцати сантиметрах от них, отделенный только проволочной сеткой и тонкой металлической стенкой лифта, и прекрасно слышал, как все тот же нервный голос, именно такой бывает у худых рыжеволосых девушек, умолял...

– Ну только девочки, ну только я первая, да?

А спокойный, хотя и немного звонкий от напряжения голосок большеглазой отвечал...

– Ну это смотря сколько там посадочных мест...

Я наклонился, вставил ключ, и когда лифту оставалось полметра до остановки, резко повернул.

Гудение мотора стихло, кабина качнулась еще вниз и застыла в практически на уровне лестничной площадки. Разноголосый женский хор произнес междометия в разной степени похожие на жалобное...

– Ой!

Пока их страдание было чисто механическим.

– Он что всегда так останавливается? – сказал кто-то плаксиво и капризно... – чуть не обоссалась!

Остальные молчали, переводя дыхание. Видно сообразили, что наш суперлифт не должен тормозить, подвергая угрозе стыдливость пассажирок. Сообразили, но не хотели сделать логические выводы, уж больно неутешительными они получились бы. Наконец послышался осторожный металлический звук. Одна из девушек пыталась открыть кабину изнутри. Подергала сильней. Рванула изо всех сил. Потом возникло несколько секунд тишины на всей лестничной клетке, на всех ее пустых этажах.

– Ой, нет, нет, нет!.. – с тихим отчаянием сказал женский голос.

– Господи... – ответил ему другой, почти шепотом. Я хорошо помнил эту интонацию, так говоришь, когда почти не осталось сил терпеть.

– Мы же почти доехали... Девочки, мы же почти... Девочки, я же не могу больше...

– А я что, могу? Все не могут...

– Ну попробуй ты дверь...

– Намертво... У-у-уй! На-мер-тво...

– Господи, хочется-то как!

– Заткнись...

– Что заткнись? Я тебя как человека просила... дай ключ! – послышались всхлипы.

– Вот-вот, пореви... Чем меньше воды, тем легче терпеть...

– Ну девочки, я сломаю эту дверь!

– Ты обоссышься только... – железным голосом сказала телка в джинсах, возможно она и была у них кем-то вроде начальницы... – а потом и все мы, за тобой следом... Надо вызвать кого-то...

– Кого?.. – Ой! – Кого ты вызовешь?

– Вот кнопка со звонком...

– Да ты знаешь, кто придет-то? – У-уй! – Мужики придут. Что мы им скажем?

– Чем больше мы будем трепаться, тем труднее нам будет говорить, когда они придут. Ничего, потерпим, не сахарные. Придется поулыбаться, только тушь со щеки вытри...

Она говорила разумные вещи, но только это было впустую. Звонок в лифте вызывал не каких-то там абстрактных мужиков-ремонтников, он вел непосредственно к моему вахтерскому столу, а уж я, согласно все тем же пресловутым обязанностям должен был вызывать ремонтную бригаду. В дневное, кстати, время. Инструкция не предусматривала эксплуатации лифта около полуночи. Тем не менее я развернулся и тихо пошел наверх, я ведь не мог продефилировать прямо перед заточенными в железной клетке хищницами. С помощью моего верного ключа, я пробрался на первый этаж, как раз тогда, когда звонок, вделанный в стол разразился истошными, умоляющими воплями, видимо девочки в лифте пришли к какому-то согласию. Он продолжал звенеть за моей спиной, когда я так же тихо поднялся на третий этаж. Во-первых я хотел потомить пленниц неизвестностью, во вторых не смущать их откровенность своим преждевременным появлением. И я опять услышал много, не то что интересного, а прямо-таки сладостного для меня, истомившегося бесплодной яростью к тем, кого держал сейчас в своих руках.

– Сейчас, прямо здесь, – говорила, едва переводя дыхание, знакомая мне истеричка, – юбка короткая, трусики тонкие снимать не буду. Присяду здесь и пописаю на пол, и будет мне хорошо. И вам всем советую.

– Ничего ты не сядешь, – уговаривала ее джинса-начальница, а на самом деле такая же обалделая от стыда и безвыходности девчонка, как и остальные бизнесвумен, запертые в лифте... – Во первых придут, сразу лужу увидят. Может они сейчас уже на первом этаже, а из лифта льется, хорошо а? Во вторых, откуда ты знаешь, что там ничего под напряжением нет, в полу этом? А долбанет тебя высоковольтным в самое то место, ты и кончить не успеешь, сразу подрумянишься. Но это все дело твое. А вот, что если ты ссать будешь, то и остальные не утерпят, это ты учитываешь? Понимаете, девки? Вот она сядет, вот зажурчит, вот тут все будет мокрое...

Разноголосый женский стон был ей ответом.

– Вот вам уже сейчас невтерпеж, а? Рефлексы нам сейчас не обмануть. У нас сейчас рефлексы на пределе. Терпеть надо!

Тут по лестнице громко стуча ботинками взбежал я. Мне хотелось дать девочкам время очухаться. Не так-то это было благородно. Мне было интересно поглядеть, как они станут мучаться, скрывая свое бедственное положение. У меня были на то личные причины.

– Добрый вечер! – вежливо улыбнулся я.