Особенности национального собачьего секса в зимний период

Было это давно, насколько давно – сказать не берусь. Наверное, в 19-м столетии. Это – другая Россия, другие люди, другая – прошлая жизнь! А в прошлой жизни по странным стеченьям обстоятельств выпало мне быть собакой. С этого и начинаются мои воспоминания о моей предыдущей жизни...

Итак, я – собачка. Маленькая, вонючая и блохастая. Без дома и без породы. Звать – Жучкой. Год рождения – неизвестен. Родители – дворовые псы неопределенной породы. Социальный статус – бомж. Семейное положение – не замужем. Детей нет... Бегаю себе спокойно по московским улицам в поисках пищи. Кто-то кусок колбасы подбросит, кто-то кость кинет, ну а кто-то – и сапогом по морде. Всякое бывает в нашей собачьей жизни!..
"Низшие существа!" – кричат одни. "Братья наши меньшие!" – ласково говорят другие. Вот засранцы! Да мы – собаки, между прочим, поумнее некоторых людей будем, особенно тех, кто в подвалах вместе с нами обитает. Да, да! Удивлены? Ха, а у нас, кстати, тоже свои законы имеются – и нормы, и принципы, и даже – понятия. А вы как думали?!! Спиздил кость – верни, не вернул – так тебя всей собачьей стаей запидорят! Все по понятиям. Опущенных псов у нас (как у людей на зоне) не уважают – все на них лают, бросаются и мочатся при случае... Что ж, мы немного отвлеклись! Итак, вернемся к нашим баранам, то есть – собакам...

Это была холодная, очень холодная зима. Таких морозов я на своей памяти еще не видывала. Наши местные подвалы таких морозов не выдерживали, и мы с подругой Мартой перебрались на время в теплые и благоустроенные подвалы соседнего дома. Уже разместились там, как вдруг на пороге появляется здоровый псина. "Гав! Вы что здесь, бляди, делаете?" – бесцеремонно спросил он. "Мы?.. Мы погреться зашли", – ответила я, а у самой лапы дрожат от страха. "А миньет делать умеете?" – уверенно прогавкал барбос. "А что это?" – спросила я. "Сейчас покажу!" И с этими словами псина растянулся как бревно на полу. Жестами он показал, чтобы мы с подругой подошли поближе. Подошли – а там такое – врагу не пожелаешь: нечто большое, сто лет немытое и покрытое паутиной. "Не любят тебя девки, – подумала я, – И мы любить не будем!" Примостилась я к вонючему члену барбоса и сомкнула на нем свою звериную пасть с острыми клыками. Херак – и полчлена как ни бывало! Взвыл пес и начал метаться из угла в угол. А мы с Мартой смотрим и угораем: "Ну что, дотрахался, пидор!" Он, сволочь, не успокаивается – все бесится. А тут вдруг братву на помощь звать стал – мол, придите братки родимые, за член мой девственный этим блядям анус порвите. Братки долго ждать себя не заставили – пришли. Анус как у слона сделали. Смешно вам? А нам не до смеха было, когда стая здоровенных псов трахала нас куда только можно!.. Так я рассталась со своей собачьей девственностью. В общем, нехерово погрелись на свою голову (то есть – жопу).

Очнулась я, когда на улице было уже светло. Рядом лежит порванная на части Марта – жопа отдельно, пизда отдельно. Слышу вдруг – доносится откуда-то страшный вой. Псы-маньяки повскакивали со своих мест; раздалось оживленное гавканье: "Моську взяли! Моську ведут!" Моська (настоящее имя – Мойша) был засланным к нам в Россию псом. Работал он на Израильскую разведку. В свободное от работы время зарабатывал себе на жизнь гомосексуализмом. Это, знаете ли, по собачьим понятиям, позор. "Ну что, пидорас жидовский! – стали допрашивать бедного пса эти монстры, – Сколько наших честных псов замочил?" "А скольких, сучонок, отпидорил?" – послышались другие голоса. "Ты зачем, падла, сюда приехал? – допытывались остальные, – Колбасу нашу по рубль двадцать жрать? А? Признавайся, гей несчастный!" Все... дальше помню смутно. Моську, помнится, трахали по всем понятиям и били до полусмерти...
Открываю глаза – лежит рядом шпион еврейский – весь в ссадинах и побоях. "Слышишь, шпион! Пришьют они нас. Смываться надо!" – говорю я. "Это верно, нужно уходить!" Момент подвернулся – рванули из этого несчастного подвала что было сил. Ну а дальше – погоня, лай, крики, вопли – в общем, ничего особенного – удрали! Разместились мы с Мойшей в одном из московских подвалов. В первую же ночь Моська стал приставать ко мне. Я особо не сопротивлялась – расслабилась и раздвинула задние лапы. А мой новый друг входил в меня, напевая при этом "Хаву-Нагилу". Вскоре, мы поженились...

На свадьбу был приглашен весь "свет" собачьего общества – люмпены, в основном, но встречались и породистые твари, правда, тоже бездомные. По случаю праздника, как сейчас помню, с Мойшей мы нашли на помойке кучу костей и прочей полусъедобной, даже по собачьим понятиям, херни. Гости нажрались, напились забродивших помоев и стали петь, то есть – выть. Затем подошел черед неминуемой свадебной оргии. Все стали "паровозиком". Я была "первым вагоном", Мойша – "вторым"! Получился нехилые состав из 50-ти вагонов. Под общее завывание мы медленно перемещались по подвалу, имея друг друга. Постепенно "вагоны" отваливались один за другим, по мере удовлетворения собачьих сексуальных потребностей. С одним ненасытным псом мы ходили паровозиком до глубокой ночи, пока, наконец, член бульдога не оторвался! В диком ужасе он принялся тогда выковыривать его из моей задницы... А в остальном – все прошло удачно. Правда, Мойше кто-то опять умудрился навалять пиздюлей, но для нашей семьи это дело привычное!!!

Итак, мы стали мужем и женой. Начались суровые семейные будни. Вскоре у нас появились щенята – маленькие пищащие комочки. Когда муж увидел потомство, сказал: "Ну, пиздец! Я – дворняга, ты – дворняга, а дети – лайки! Что-то ты, Жучка, темнишь! Давай-ка, засовывай их обратно!!!" Но вскоре муж смирился и детишек принял, понадкусывав мужской части своего потомства кожу на членах – "Обрезание! Иначе нельзя – традиции такие". "Ты что, Моська, ебнулся, с ними же теперь дружить никто не будет, а уж трахаться – и подавно", – вопила я, но Моська не обращал на меня никакого внимания... Щенят Мойша любил, хотя я не раз заставала его за занятием с ними гомосексуализмом. Он отмахивался хвостом и говорил – "Воспитательный процесс!" Ой, ладно. Лишь бы не изменял. И что вы думаете – изменил, сволочь. И с кем! С какой-то овчаркой "мужеского" пола. Пидор пассивный! Так и знала, зря я за него замуж вышла!.. А как-то, раз, представляете, напился, пришел домой и давай меня в зад пялить. Я ему: "Ты что, скотина пидералистическая! Охуел! Кабелей своих вонючих в жопу трахать будешь, а меня не тронь!" А ему – "хоть бы хны"! Знай себе – ебет. Весь квартал на вопли мои сбежался. Ой!.. Схватили Моську, связали и давай по яйцам бить. Потом собачий патруль приехал – забрали мужа. Вскоре обвинили его по 666-ой – "Грубое анальное изнасилование с надругательством над крайней плотью". Долго я плакала, но делать нечего – вышла замуж второй раз.

Мой новый муж оказался очень воспитанным и интеллигентным псом. Любил, правда, много и долго трахаться, но это ерунда! Он меня по несколько раз на дню драл, занимался при этом онанизмом и трахал заблудших котов. Ненасытный мужик! Ну и пусть...

Счастливая супружеская жизнь длилась недолго. Скоро мой любимый муж умер от кровоизлияния в член. Похоронила... Нужно и о семье опять подумывать. Подумала, вашу мать! Нашла себе пса-бандита. У него постоянно "стрелки", разборы, братва. О сексе и речи быть не может. Так – пару раз в месяц трахнет и считает, что так и надо. А мне же надо больше, глубже, сильнее. Вот и стала я от мужа "налево" гулять! Завела себе двоих любовников – милых, но крепких песиков-дворняжек. Ух и веселились мы с ними! Муж на "стрелку", жена – в "постельку"! Тут – любовнички уже довольные скачут: секс любят – "хлебом не корми"! Ну вот, трахались мы, трахались, трахались-трахались... и дотрахались. Застукал муж! "Стрелку" на другое время перенесли, и он домой вернулся, а тут... Одна псина его жену в зад имеет, другая – член в пасть сует. В общем, не выдержал муженек и всех на запчасти разобрал.

Дошла очередь и до меня... "Не убивай, родной! – кричу я ему, – Я у тебя в пасть возьму, зад тебе вечно лизать буду! Не убивай – о детях подумай..." "Нет, блядь залетная. Ты их хер знает от кого плодишь! Таким как ты не место в цивилизованном собачьем обществе!" – услышала я его суровый ответ. Через мгновение его пасть сомкнулась на моей тонкой женской шее, глаза налились кровью. Постепенно кроваво-серая картинка стала исчезать из виду; вокруг стала воцаряться тьма...

Холодно... Зима, снег. Слышу поминальные завывания своих друзей, подруг. Ничего невидно... Я поняла – меня хоронят. "Все, пиздец! Доебалась, шалава паскудная! – думала я в тот момент, – Что теперь? Меня закопают?" И точно – чувствую по морде земля сыпется. "Хана, прощай, Жучка!.."

... Попала я на небо. Спрашивает меня там какой-то бородатый старец:

– Грешила ли ты на Земле, Жучка?

– Неее, что ты! Зачем? Никогда...

– А с половиной всех псов на Земле кто переспал?

– А я... хер его знает!

– Вот что, Жучка. Отправляйся обратно на Землю искупать свои грехи. Вот тебе человеческое обличие – ступай...

Бац – и я на Земле! Теперь я не какая-нибудь грязная подвальная псина, а сексапильная девушка из "высшего" общества! Маленькая, вонючая и блохастая. Без дома и без породы. Звать – Жучкой. Год рождения – неизвестен. Родители – пьяницы неопределенной национальности. Социальный статус – бомж. Семейное положение – не замужем. Детей нет...

"Ну что ж, бляха-муха! Начнем все с начала!" – говорю я и, привычно виляя хвостом, то есть, задом, бегу на улицу... Кто-то кусок колбасы подбросит, кто-то кость кинет, ну а кто-то – и сапогом по морде. Всякое бывает в нашей "человеческой" жизни!..

От Пэйджера Маяковского Апокриф.

02:51 AM; 23x.11.2000 до н. э.