Женское счастье

Она стояла здесь уже тридцать минут. Стрелка Васильевского острова – некомфортное место для ожидания. Красиво – да, но только не в том случае, если стоишь под ледяными порывами ветра с Невы и не пытаешься судорожно прикрыться от моросящего дождя.

– Когда же он, наконец, придет? – спрашивала себя Марина уже в сотый раз – Ну, когда же? И сколько я еще могу тут топтаться?

Теперь женщина была уже совершенно уверена в том, что Николай специально назначил ей именно это место для встречи: знал, что опоздает и что ей придется помучиться здесь под дождем и ветром...

Ну да, все правильно. Ведь она сама ему позвонила. Долго сидела над этим злосчастным объявлением в газете, а потом взяла да и набравшись смелости, позвонила.
"Строгий господин ищет послушную рабыню до сорока лет. Возможна материальная поддержка". Вот что там было написано, что заставило Марину вздрогнуть над газетой. Она много раз перечитывала скупые и столь выразительные слова, а во всем теле разливался томительный страх и какое-то щемящее чувство обреченности – она может стать этой самой "послушной рабыней"...

Уже больше года она одна. Муж ушел к другой, оставив Марину с пятнадцатилетней дочкой на руках. Хорошо хоть, что оставил двухкомнатную квартирку, не пришлось размениваться. Ну, и что из этого? Денег отчаянно не хватает, бухгалтером в институте много не заработаешь. К тому же девочке нужно хорошее питание, а все стоит денег. Для дочери Марина ничего не жалела, но самой ей оставалось очень немного – питаешься чуть ли не впроголодь, почти все время на одной каше. Это уж не говоря об одежде... Да, материальная поддержка очень бы не помешала.

Да еще эти сны. Эти проклятые сны. Появившись через месяц после ухода мужа, они становились все более частыми и, наконец, теперь каждую ночь мучили Марину. Какой одинокой женщине незнакомы эти постыдные сны, после которых встаешь утром вся мокрая, с трясущимися руками, с тяжелой головой и ощущением пережитого позора? Мужчины: знакомые и незнакомые, высокие и низенькие, блондины и брюнеты... Но все они приходили в снах и властно требовали ее тела. А она, Марина, послушно выполняла их прихоти и желания.

"Строгий господин"..."Послушная рабыня"... Боже, да это же немыслимо! Разве такое бывает в реальной жизни? Но газетное объявление стояло перед глазами.

Этот первый телефонный разговор врезался Марине в память. Воспоминания о пережитом стыде не давали покоя, заставляли сладко и беспомощно содрогаться.

– Сколько тебе лет? – спросил мужчина на том конце провода, когда она позвонила и назвала свое имя.

– Т-тридцать пять – запинаясь от волнения, сказала Марина. Никогда еще ей не приходилось так откровенно предлагать себя незнакомому мужчине.

– Тридцать пять? – медленно, как бы раздумывая, повторил он. Потом последовало долгое молчание. Кровь бросилась Марине от волнения в голову, она почувстсовала, что вот-вот зарыдает от унижения.

– Но я очень хорошо сохранилась – пробормотала она: – Все говорят, что я выгляжу гораздо моложе своих лет. Честное слово, у меня стройная фигура, и свежая кожа... Она осеклась и умолкла.

– Опиши себя – нетерпеливо потребовал незнакомец.-Как ты сказала, тебя зовут?

– Марина – выдавила из себя женщина, сгорая от стыда_ Мой рост сто шестьдесят семь, светлая шатенка, волосы до плеч...
– Да нет – с досадой прервал ее лепет мужчина:

– Ты что, никогда не бывала рабыней? Меня интересует, приятно ли тебя трахать... Объем груди, бедер, мягкая ли у тебя задница. А соски большие? Ну, и так далее. Поняла?

Да, Марина поняла. Можно было считать, что этими вопросами ей впервые указали на ее будущее положение. Дрожащим голосом она доложила о своих размерах, после чего мужчина хмыкнул и сказал:

– Ну хорошо. Надо на тебя посмотреть. Может быть, я и захочу тебя попробовать. Жди меня завтра у Ростральной колонны в три часа. Я могу опоздать, но ты не уходи – жди своего господина. Ясно?

И вот теперь Марина топчется здесь вот уже сорок минут. Вместе с досадой на долгое ожидание, она больше всего с тревогой думала о том, как жалко будет выглядеть перед мужчиной, когда он наконец придет и увидит ее. Собираясь на свидание, Марина постаралась одеться понаряднее, тщательно выбрав из своего скудного гадероба то, что показалось ей, может понравиться Николаю. Нечем было особенно соблазнить его: единственная красивая блузка лимонного цвета и старая черная юбка чуть выше колен – вот и все, а их как ни наглаживай, впечатления не произведет. И как старательно ни начищала Марина свои старые стоптанные сапоги, они не стали красивее. Зато она накрасилась поярче – против обычного положила побольше теней на веки, удлиннила ресницы, чтобы глаза стали выразительнее, и накрасила губы самой яркой помадой. Теперь, под безжалостными струями дождя косметика потекла, и это подавляло женщину больше всего.

– Боже, он увидит меня с растекшейся тушью – с отчаянием думала она, пытаясь пальцами поправить макияж – И ресницы тоже потекли...

Она представляла себе, какой предстанет сейчас перед своим будущим господином – съежившаяся под ледяным ветром фигурка, нелепо накрашенная, продрогшая...

Марина вдруг вспомнила, что даже не узнала возраст мужчины. А что, если придет юнец? Совсем мальчишка, сопляк? Увильнуть не удастся, она ведь сама предложила себя. Так что же? Неужели она попадет в руки к какому-нибудь наглому юнцу? О, Боже, это было бы непереносимо!

Он появился, наконец: высокого роста, с широкими плечами и насмешливо-оценивающим взглядом сверху вниз. Видно было, что Николаю не впервой разглядывать таких вот несчастных молодых теток, предложивших себя ему. Лет сорока, со следами уверенности в себе, довольства жизнью и барственности, он явно наслаждался смущением Марины, ее робостью и страхом.

– Мы поедем к тебе – твердо сказал этот рослый и уверенный в себе красавец, беря задрожавшую Марину за руку:

– Ты ведь сказала, что живешь одна, с дочкой. Дочки сейчас нет дома?

– Нет, она в лагере – пролепетала женщина, растерявшись.

– Ну вот, и хорошо – заметил удовлетворенно Николай, – Только сначала зайдем посидеть в кафе, познакомимся поближе. Идем, тут недалеко.

Кафе действительно оказалось неподалеку, народу там было мало и Марина с мужчиной устроились за столиком в уголке небольшого зала. Заказав два бокала вина, николай спросил:

– А ты знаешь, что значит – быть рабыней? И помнишь, что я написал в объявлении?

– Что вы – строгий господин? – уточнила Марина, опуская глаза.

– Ну да – усмехнулся Николай:-Ты сможешь выдерживать порку каждый день?

Марина вздрогнула, Как ни готовила она себя к тому, что должно случиться, слова мужчины заставили ее содрогнуться.

– Вы будете меня бить? – чуть слышно переспросила она.

Мужчина засмеялся и отхлебнул вина из бокала. Потом рука его под столиком нашла коленку Марины и легла на нее.

– Я буду бить тебя, как последнюю сучку – негромко сказал он. – Ты будешь визжать от боли и плакать.

– Даже если я ни в чем не буду виновата? – севшим от волнения голосом спросила женщина, невольно сжавшись в комок. Ей уже казалось, что тело ее заныло от предстоящих мучений...

– Конечно – ответил Николай, явно находя удовольствие в испуге женщины. – За провинности наказание будет гораздо строже. Ежедневная порка – это мое условие. Сначала – до ласк, а затем – после.

– Разве я смогу это выдержать? – пролепетала Марина.

– Главное, что ты согласна на это заранее – хмыкнул Николай и его рука на коленке стала тверже.-Скажи, ты согласна?

Уже на лестнице, когда они поднимались к ней в квартиру, Николай вдруг навалился плечом и прижал Марину к стене. Его рука внезапно проникла под пальто и нашупав край юбки, резко двинулась наверх, задирая подол. Сжавшаяся от стыда женщина, молчала и только дышала часто и тяжело.

– Как это? – вдруг удивился он, с возмущением глядя в лицо Марины, от стыда опустившей глаза к полу:

– Ты что, явилась в колготках и трусах? Ты посмела прийти на свидание к господину во всей этой дряни?

Он ударил ее ладонью по лицу – не слишком сильно, но больно и неожиданно. Звук пощечины гулко разнесся по лестнице. Оцепеневшая от обиды Марина задрожала всем телом. Ей даже не могло прийти в голову, что наличие нижнего белья вдруг так взбесит ее нового знакомого.

– Что ты молчишь? – прервал молчание Николай. – Ты провинилась с самого начала. Ты что, совсем не уважаешь своего господина, раз явилась к нему в трусах и колготках?

– Простите – убито пробормотала женщина, все еще тяжело дыша и не смея поднять глаза:

– Простите меня, я же не знала...

– Сними их немедленно – тут же приказал Николай – Здесь. Сейчас же. Слышишь?

Марина была ошеломлена. Требовательный властный голос будто завораживал ее, лишал воли. Трясущимися руками она расстегнула пальто, и забравшись руками себе под юбку, стащила вниз колготки с трусами.

– Ниже – произнес мужчина – До колен спусти. Пусть болтаются на сапогах.

Это требование заставило женщину вскинуть лицо к Николаю.

– Но как же? – испуганно спросила она, и голос ее сорвался:

– Как же я так пойду? А вдруг увидят?

Она с ужасом представила себе, как пойдет сейчас по лестнице к себе в квартиру в таком вот виде и ей встретится кто-нибудь из соседей...

Но мужчина был неумолим. Резко повернувшись, он один стал подниматься наверх, и Марина волей-неволей двинулась следом, чуть не плача от обиды. Идти быстро она не могла – спущенные трусы с колготками путались в ногах, заставляя семенить мелкими шажками.

Уже в прихожей Марина облегченно вздохнула – на лестнице пронесло, ей никто не встретился. Теперь она уже легко стащила сапоги, а затем и нижнее белье. Николай же скинув с себя куртку и шарф, сразу по хозяйски прошел в комнату и сел в кресло. От его ботинок на полу и ковре остались грязные следы, но Марина не посмела ничего ему сказать.

– Принеси мне кофе – сказал мужчина, вытаскивая пачку сигарет и закуривая:

– Только поживее. Вообще привыкай шевелиться быстро, поняла?

Пока Марина трясущимися руками готовила для гостя кофе, в ее голове метались сразу несколько мыслей, а в сердце – несколько чувств. Она чувствовала, что встретила настоящего господина – властного, твердого, даже жесткого. О, он сумеет поставить ее на место, Да что там – уже сумел. А сумеет ли она сама привыкнуть к новой роли? Не сломается ли? Да и вообще – готова ли она к такой жизни, того ли она хотела?

Сначала сорок минут на холоде в ожидании, потом пощечины и необходимость снять с себя белье прямо на лестнице.