В последний раз (Два вечера в инете-3)

Почему комната такая маленькая, что потолок давит на голову, а стены сдавливают уши? Или это голова такая большая, что не умещается в комнате? Открыл глаза. Это я где? Это я умер, наверное. Почему же тогда так мутит? Повернул голову набок, лучше бы я этого не делал. В голове что-то перевернулось, перекатилось с одной стороны на другую, и опрокинуло ее на сторону. Беэээ: Блядь, вырвало, хорошо хоть не на себя, а вниз, на пол. Так что же это все-таки такое. Белые стены, маленькая комнатка, обшарпанная дверь, тоже белая, приоткрыта, одна кровать, тумбочка старая, окно с газетами в рамах. Понятно, я в больнице. Не умер, жив. Только зачем? Он же никогда не будет моим. Он сам так сказал. Извини, но я не могу спать с парнями. Даже с тобой. Я 100% гетеро. Я тебя люблю, как друга и не хочу потерять, но я не могу дать тебе того, что ты хочешь. Давай останемся друзьями. Ага, давай, но ненадолго. Щас, только за таблетками сбегаю, ножиком вены почикаю. Кстати, я вроде действительно за ножом ходил на кухню. С трудом поднимаю левую руку. Запястье перевязано бинтом. Значит, точно почикал. Но не успел. Тетя Вера помешала, Ленкина мать. И что же мне дальше делать? Как жить? Ладно, посмотрим, раз не дали умереть, будем как-то жить. Пока. А там видно будет. Может, я все-таки смогу его добиться?

Димочка, иди ужинать. Не хочу. Дима, надо что-то есть. Нельзя же так, в самом деле. О, господи, за что мне это? Почему именно с моим ребенком это должно было случиться? Димочка, ну выбрось из головы. Ну, плюнь ты. Вон, смотри, девчонки какие вокруг тебя вьются. Ленка, Ритка, Вика. Ну что ты привязался к нему? Он мой лучший друг. Да ради бога, Димочка, я разве против? Друг это хорошо, но не девчонка же! Ну, нельзя же к нему, как к девчонке относиться, это же не правильно. А я к нему и не отношусь как к девчонке. О, боже, за что мне это? ...

Димон, давай сбацаем нашу на двух гитарах? Давай, Серег. Так, ты ритм, я соло. Поехали. Раз два три. Поздно вечером мы идем гулять, на дворе давно темно, ну а нам рано спать, мы гуляем и пьем, опять как всегда... Слушай, а че мать-то с отцом не уехали сегодня в деревню? Денег нет на автобус. Понятно. Ладно, давай выпьем. Давай. Эй, тебе чего надо? Нет у нас выпить, иди, иди, давай, на кухню, там у матери спроси. Самим мало. Покурить на, только одну. Ладно, сколько времени-то? Я так понимаю, никто не придет сегодня уже? Так кто ж придет-то, Сереж, раз родители не уехали? Все знают и в подъезде наверняка у Бобра пьют сегодня. Может, тоже сходим? Чего-то не охота. Так, сынки, вы никуда не собираетесь, я надеюсь? Вы лучше тут пейте у меня на глазах, чем по подъездам где-то. Ладно, ладно, мать, не переживай, мы дома, никуда не пойдем. Дим, ты матери сказал, что остаешься у нас? Не помню. Нет, наверное. Эх, ну что за дети. Ладно, пойду схожу скажу, все равно к свекрови надо зайти. Слушай, сколько времени-то? Первый час уже. Пошли спать, все равно уже не поиграешь, ни музыку нормально не послушаешь, родители спят. Пошли. Диван в комнате. Разложенный. Я у стенки, как всегда. Он с краю. Пытаюсь уснуть. Не получается. Нет, не надо, все равно ничего не выйдет. Сказано же уже. Все равно не могу. Попробую, а вдруг, потом ведь не прощу себе. Сереж: Сереееж.. Мммммм: Чего тебе? Ты не спишь? Уже нет. Сереж, дай мне в рот. А в нос тебе не дать? Ну, пожалуйста, Сереж, ну что тебе жалко, что ли? Ну, дай, пожалуйста. Дим, мы же договорились с тобой. Ну, не мучай ты не себя, не меня. Ну не могу я так, Сережа. Я же ничего такого не прошу у тебя. Ну, какая тебе разница, чей рот – девчонки или мой? Все одинаково. Дело не в этом. Дело в тебе. Если я сейчас тебе позволю, ты не успокоишься, так и будет дальше продолжаться. Эй, ты чего там, плачешь что ли? Димон, хватит, перестань. Все плечо уже мокрое, Щас диван весь зальешь. Блядь, да что ж такое-то! Бери, блин, и отъебись! В последний раз! Yes! Получилось! Ладно, в последний, так, в последний. Там видно будет. Он лег на спину, руки положил под голову, как и в первый раз. Типа он здесь ни при чем и в этом содоме участвовать не собирается. Ну-ну. Ну и ладно, сам справлюсь. Так даже лучше. Потихоньку сдвинул с него одеяло вниз и сам спускаюсь вниз. Весь трясусь от волнения и возбуждения. Ну, вот я и тут. Ку-ку. Где там у нас спрятано мое заветное желание? Дотрагиваюсь рукой до его плавок, вот он. Надо будет сказать ему потом, что в плавках вредно ходить. Лежит вверх уже, но не стоит еще. Стягиваю плавки. Блядь, что же они такие тугие-то? Никак. Ну, помоги что ли хоть немного-то? Может, попу приподнимешь все-таки? Ни фига. Лежит, как будто загорает на пляже. Ладно, так попробуем. Наконец-то, получилось вытащить его член наружу, как бы еще яйца вытянуть. Ага, вот они, так, так, ну, вот. Все, так сказать, на лицо. Я даже знаю, на чье лицо. Не знаю, удобно тебе или нет, плавки, наверное, поджимают под яйца. Ну, сам виноват. Так, начнем. Беру член в руки, еще не совсем встал, подергивается слегка. Реагирует! Блядь, натурал хренов, что же у тебя тогда встает-то на меня? Беру еще не окрепший член в рот, аккуратно так стараюсь, чтобы зубами не задеть. Я уже прочитал к тому времени, как это правильно надо делать, чтобы не покусать и не повредить член. Забираю его поглубже и посасываю. Вкусно! Ага, растет, чувствую, как он становится больше у меня во рту, увеличивается в размерах. Все, уперся мне в глотку. Ой, а вот это не надо, а то можно рвотный рефлекс вызвать. Нет, все-таки, странная вещь получается. Когда на вставший член смотришь, кажется, что он такой твердый. А когда берешь его в рот, оказывается, что он очень даже мягкий, как на стержне каком-то, а вокруг все мягко так, перекатывается. Прикольно. Начинаю движения, вниз вверх. Блядь, лежит, как чурка. Хоть бы дышал что ли учащенно. Я уже не говорю, чтобы стонал. Этого от него не дождешься. Но тебе же делают минет, приятно, наверное. Сам не знаю, не пробовал. В смысле, мне не делали. Пока только я. И то с большим трудом добиваюсь. А он лежит, не шелохнется, не дышит, уснул что ли? Ладно, фиг с тобой, я тут себе доставляю удовольствие, в конце концов. Так, давай его за щеку попробуем. Опа. За другую. Вытащил. Оближем, обцелуем. Вот так. Яички тоже надо поласкать. Взял аккуратно одно в рот, потом другое. Снова стал облизывать член. Опять взял в рот и стал работать. Слушай, заебал уже, говорит. Отпускаю член. Ты что, кончил? А ты не понял? Блядь, ну вот опять. В прошлый раз хоть чувствовал, как он начал пульсировать, а сейчас так заигрался, что даже не понял и не почувствовал, что он кончил. Стоп, а где же тогда то, чем он кончил. Повел языком во рту, что-то липкое есть, но немного. Проглотил уже вместе со слюнями. Ну, вот и все. Он натянул плавки. Отвернулся. Все, спать, говорит. Сереж, а тебе хоть понравилось? Отстань, я тебя не просил, ты сам этого хотел, поэтому не надо меня допрашивать. Все, это было в последний раз. Ну, что ж, в последний, так в последний.

И это была правда, слово он сдержал. Больше ничего не было. Были истерики, разговоры, скандалы, сцены ревности. Таблетки, больница, затишье. Пьянка, бегом по карнизу по крыше дома, стащил, спас. У него появилась постоянная девушка. У меня появилась депрессия. Сбежал из дома, двое суток где-то ходил, куда-то ездил, по другим городам, где-то ночевал. Вернулся еще хуже. Ушел в себя, ни с кем не разговаривал. Две недели в психбольнице. Он приехал, вместе с моими родителями и Ленкой. Тогда я стал разговаривать и вернулся в жизнь. Когда я был на первом курсе, Сережка женился. Я не пошел на свадьбу, честно, хотел пойти, но не смог. Он обиделся, что я не пришел. Я обиделся, что он женился. Не общались пять лет. Потом я тоже женился. Его не пригласил. А потом мы случайно встретились на день города. Поздоровались, поговорили. И я понял, что ничего не изменилось. Все по-прежнему. И, как идиоты, 5 лет мучили друг друга и не общались. Стали опять встречаться. Как старые друзья. И все. Так было, пока в прошлом году он сам ко мне не полез. Я был в шоке неделю. Я звонил ему и плакал. Что теперь делать, говорю? Все будет хорошо, говорил он, не переживай. Все будет по-прежнему. Но я не хотел по-прежнему, я готов был все бросить и уйти к нему. А он был не готов. Потому что натурал. А меня любит просто как друга. А как же наша ночь любви, Сережа? Зачем ты это сделал? В первый и последний раз? В последний? Ничего, я подожду. Тогда ты тоже говорил, что это было в последний раз. Нам тогда было по 15 лет. И это повторилось через 15 лет. Я подожду. Ты не торопись. Я буду ждать, я уже научился терпеть и ждать. Терпеть и ждать. Ждать. Ждать. Ждать.