Голубоглазая фея. Часть 1

Серёга по кличке Босс с детства занимался бизнесом. Вообще с тех же детских пор покоя ему не давал образ профессора Мориарти, подсмотренный в фильме про Холмса. Умный, гениальный руководитель преступного мира, человек из общества, но и не чурающийся общения с самыми отбросами. Так уж вышло, что был с первого класса Серёга если не отличником (до омерзения не любил он это преклонение перед школьной системой), то твёрдым хорошистом. А в голове его знаний было в три раза больше любого отличника. По натуре он был лидер, в чём ему помогало и его занятие хоккеем в младших классах, а затем, начиная с подросткового возраста, различными единоборствами.
Не боялся он никого, а меньше всего родную милицию. Родители давно уже привыкли к его победам на городских олимпиадах по точным наукам при неудах по поведению. А криминально-хулиганскую среду Босс даже любил, и если надо было для достижения своей цели стать на какое-то время отморозком, это его бы не остановило. Уже в 16 лет милиция стала подозревать его в различных тёмных делах, а через некоторое время кое-кто там даже был уверен в том, что Босс не просто участвует, а незаметно стоит за многими серьёзными преступлениями в городе.

Но именно Боссу милиция была обязана некоторым спокойствием в городе. Хотя бы потому, что, по мере его взросления, пропала без вести пара главарей местных банд, а оставшиеся в живых бандиты рангом поменьше занялись делом, а не поножовщиной. И главное, с ростом Босса в городе практически исчезли наркотики, и практически ни один молодой любитель приобщиться к наркоте больше не мог этого сделать. Среди подростков шли слухи, что те, кто правдами и неправдами находил таки способ достать дозу, и тот, кто её таким продавал, потом случайно оказывались приколотыми заточкой в загородной канаве.

И вот, наконец, удача улыбнулась правоохранителям. Однажды вечерком на закате лета сидящему в машине посреди уютного городского двора Боссу не понравился гнусный вид накачанного алкоголем мужичка. Зная, что своими выходками этот постоянно вылетающий по пьянке с работы урод вечно досаждает своей семье, Босс разозлился. Результатом его злобы стал переломанный нос и обещание переломать ноги, если ещё раз тот прикоснется к бутылке.

Теперь Боссу светило посидеть и поработать на государство. Конечно, на то он и звался боссом, а не как иначе, чтобы срок вышел небольшой, сегодня было 30 августа, а уже в начале мая он будет на свободе. Но на то он и был Боссом, чтобы каждый, кто вел его дело и сталкивался с ним в милиции, понимал: этот запросто при случае отправит и его, и кого угодно на тот свет не раздумывая. А посему светило Боссу провести за решёткой минимум полгода, точнее 8 месяцев. Восемь месяцев без дел (хотя кто мешает вести дела тому, от кого зависит полгорода?), восемь месяцев без компаний, без женского общества, которое он хотя и несильно жаловал, придерживаясь относительно постоянных связей со специально отобранными им девушками, но всё же:

Как настоящего босса, его отпустили проветриться перед посадкой, что он и сделал, достаточно плодотворно проведя отведённые ему для этого сутки. Под вечер тёплого дня на закате лета, накануне того, когда утром ему предстояло явиться "с вещами", и перед самой "отвальной", приготовленной корешами, от нечего пока делать, Босс решил забежать к старому знакомому полудурку. Тот был вечно кому-то должен деньги, а потому вечно подрабатывал "танкистом", на которого регистрировали подставные фирмы все, кому не лень. Однажды, правда, фирмы стал регистрировать только сам Босс, это было, так сказать, одним из причин его "маленького экономического чуда". А сам Димон Бубен, как по доброте душевной звали его ребята словом, производным от его круглой и пустой башки, тоже был своего рода "чудом" среди экономических чудес этих ребят.
Как обычно, по старой привычке, когда за ним ещё охотились в качестве должника многие в городе, Бубен где-то скрывался.

– Вот бляха! – с тоской отметил Босс, не любивший много посредников, – придётся теперь передавать этому дурачку инструкции через ребят!

Он, было, неестественно серьёзно расстроился, всё же предстоящая эпопея давала о себе знать. Настроение портилось, как бы он ни старался держаться, но: Но в тот же момент раздумий о житье-бытье невесёлом, неожиданно нечто светлое окрасило радужными красками этот день. Не самое лучшее состояние духа было основательно поправлено, когда, выходя из бубенова подъезда, он нечаянно натолкнулся на нежное голубоглазое существо лет четырнадцати-пятнадцати, стоящее перед домом. Медленным взглядом, очень медленным, он стал осматривать девушку с головы до ног. Миловидное личико, маленький прямой носик и розовые губки бантиком. Пышные русые волосы. Она была стройной, без малейшего намёка на полноту, скорее даже худенькой, но при этом какой-то пухленькой, что придавало необычной нежности всей её фигурке. Его взгляд опустился по стройным ножкам вниз, разглядывая её короткие пальчики на маленьких ступнях. Потом он поднял взгляд. Девушка от такого рассматривания смущённо хихикнула и покраснела. Затем она быстро прошла в дверь подъезда, где, очевидно и жила. Или сама жила, или тут жила её подруга.

Да, как неохота за решётку, когда на воле бродят такие создания!.. – И мысль сработала мгновенно. Как раз неподалёку отсюда жил один малолетка по прозвищу Шлык, из тех, к кому как раз можно было обратиться. Через пару минут неспешного хода Босс уже звонил в дверь.

– Привет, Шлычёнок, – невзначай поздоровался Босс, – можешь сделать мне подарок?

С одной стороны что-то своё отдавать жутко не хотелось, но то, что сам Босс пришёл лично к нему: Шлык с готовностью уставился на гостя.

– Знаешь, с завтрашнего дня меня не будет, примерно так полгода, – конечно уже все знали, что у Босса неприятности, – так вот, когда я выйду, надеюсь, я заслужил определённое вознаграждение за отсидку?

– Конечно, Босс, – ещё больше заудивлялся, к чему это он клонит, Шлык.

– Димона знаешь, в угловом доме живёт? – Шлык кивнул и улыбнулся. Редко у кого упоминание об этом полудурке вызывало другие эмоции. – Так вот, слушай сюда. В его подъезде тусуется одна краля, лет пятнадцать, такая с пышными волосами, сегодня была в короткой розовой юбке и белой футболке с розой. Узнай, кто такая, с кем ходила, кто у неё был, целка ли и всё там остальное. Если всё будет нормально, считай, тебе повезло. Будешь следить, чтобы ждала меня, и будет она мне по дембелю подарком. Тогда и тебя родина не забудет. Всё понял?

Обрадовался Шлык просто несказанно, такой подарок сделать, да самому Боссу – воистину редкая удача! Хотя ещё неизвестно, подойдёт ли она ему, но примерно Шлык представлял, о ком это идёт речь. А если о той, то и целостность её гарантирована, и послушания он от неё добьется.

– Постараюсь, Босс, мне для тебя ничего не жалко.

– Сяпу знаешь? Передашь через него мне всё, что надыбаешь ценного, как зовут и так далее. Но чтобы никто не знал этого, даже сам Сяпа. Возьми кого-нидь одного себе в помощь, и чтобы больше точно никто не знал, ясно? И если я дам добро, ты будешь её пасти, и чтобы к моему возвращению она сама ко мне пришла, усёк?

Шлык сделал вид бывалого профессионала, который всё понимает и всё делает так, что комар носа не подточит:

– Всё будет! – и показал пальцами ОК на американский манер.

Буквально через неделю в камере Босс получил записку: "Зовут Аня, в марте через год будет пятнадцать, цела и невредима, такая, как ты хотел. Буду следить за ней, будет ждать".

С тех самых пор Шлык никуда не отлучался из своего района слишком надолго. Он примерно знал, когда Анька ходит из школы домой, даже расписание составил. Потом отследил время, когда она ходила по вечерам в бассейн. К счастью для него, парней вокруг неё долгое время не крутилось. "Скормица, – думал Шлык, – повезло опять Боссу". С этими мыслями его детородный орган напрягался, представляя себе, что предстоит этой Ане, когда весной выйдет из тюрьмы Босс. Девчонка была вправду хорошенькой.

В январе Шлыку пришлось поднапрячься. Дело в том, что кто-то стал провожать его подопечную из бассейна домой. Взяв в помощь корешка, они вдвоём подкараулили "провожающего" одного и допросили. Из разговора выяснили, что он просто знакомый, на большее не претендует, а потому даже полезен – другие увидят её не одну и подходить не будут. Велели ему, естественно, молчать.

Однако, как верный бесстрашный джентльмен, кавалер всё рассказал своей даме. Аню это страшно возмутило! Какие-то козлы ходят за ней, оказывается, следят, чтобы она ни с кем не ходила. Да пошли бы они! Тем более что у неё есть мальчик, они любят друг друга и собираются быть вместе!

Не прошло и двух дней, как бесстрашный джентльмен столкнулся на улице со Шлыком. В этот раз победила дружба. Мужская, крепкая. И джентльмен не удержался по дружбе всё поведать Шлыку. – Почему же они не ходят вместе? – задал резонный вопрос обеспокоенный Шлык.

– Да они пока только смотрят друг на друга с соседней парты, он знает, что ей нравится, она знает, что нравится ему. Девчонки подговаривают его не тормозить, тем более что они когда-то дружили, откуда и пошла вся эта любовь. И, вроде бы, уговорили.

Шлык понял, что медлить нельзя, не то это мальчик-хлыщ испортит ему товар, и дело тут не в боязни гнева Босса, тот как раз ничего не скажет. Дело в доверии. Если он сейчас не сделает эту услугу, то потом может забыть о помощи и поддержке. Да и просто стать пацаном, у которого ничего не получается, вовсе не светило. Поздним тёмным февральским вечером Шлык стоял в Анькином подъезде и готовился к разговору.

– Привет, подруга, разговор есть, – увидев приближающуюся Аню, вышел ей навстречу Шлык.

– Я с незнакомыми на улице не разговариваю! – она хотела пройти мимо.

– Послушай, я вообще-то не намерен с тобой долго трепаться, тебе лучше будет послушать, а не то:

– Что? – презрительно посмотрела на этого шкета девушка.

– Хочу тебе сказать, что на тебя один мужик глаз положил. Сейчас он: ну, короче, не здесь: Но когда он будет здесь, ты будешь его подружкой. Поэтому я буду следить, чтобы ты до него ни с кем ничего: из пацанов: поняла?

– Да, а губу не закатать тебе? – она не думала, что какой-то сопляк может представлять собой что-то серьёзное.