Мама не велела. Часть 4

– Тебе больно? – Сострадая спросил я и присев к ней взял её лицо ладонями. Она жалобно и затравленно посмотрела на меня.

– Пока нет. А потом, больно не будет? – её затаённый шепот всколыхнул во мне мужика. Хуй ожил и запульсировал.

– Нет! – самоуверенно произнёс я. – Не должно. Можно я тебя поцелую?

– Да.

Я сполз с дивана, приблизился лицом к её губам. Ей сейчас нужна поддержка и любовь. Что ж мы всё так покупаем и продаём? Я тебя приласкаю, моя милая! Не бойся, всего четыре минуты... Поцеловал.

Её губы были влажными и податливыми. Маришка немного извернулась, чтобы обнять меня. Какое тело! Какая грудь! Я ласкал её вдруг вспухшие соски и целовал в засос в рот, языком, глубоко к деснам. От каждого касания к груди по телу её проносилась дрожь. Она меня таки допустила к себе, разрешила ласкать. И это через месяц, моих мучений?

– Алексей! Можешь начинать, ты первый.

– Нет... после тебя...

Мне нужно побыть с ней, нежно заглянуть в глаза, целовать и ласкать, чтобы она поняла, что близка мне, не смотря, на то, что так получилось... Зрачки расширились. Денька вошел.

– Больно? – ласково шепнул я.

– Нет, – в ответ выдохнула она, – не очень.

– Что ты чувствуешь?

– Я боюсь.

– А еще

– Я в туалет хочу...

Денька, сзади, он бережно и осторожно двигается в четверть, в осьмушку силы. Плавно входит и выходит. Молодец, не хочет причинить боль. Значит, всё будет хорошо. С каждым движением Маришка едва слышно хекала и её рот невольно приоткрывался в такт толчкам, глаза она закрыла. Хо... Хо... Хххооо.... Ххо.... Ххо.... Хххооо.... Лицо покрылось испариной и волосы прилипли ко лбу. Потекла неуправляемая слюна, а Маришка не в силах была её остановить, сглотнуть. Я приложил ладонь к этой струйке, вытереть и девчонка, вдруг, стала ловить своим ртом мои пальцы. Я ринулся её целовать. Сладострастный поцелуй, долгий, долгий словно вечность... Вечность. Эй! Две минуты уже давным-давно прошли! А мы даже не засекли время!

– Время! – воскликнул возмущенно я. – Ты уже пять минут!

– Прости, брат... Я не могу остановиться... Марина! Предлагаю тебе, всю одежду, без всякой игры, только дай закончить!

– Да... – прошептала Маришка.

Денька продолжил. Нетерпеливо раздвинул ей ноги так широко насколько было возможным и просунув руки под бёдра накрыл ладонями то, что нужно было защитить, не дай бог промажет и сделает непоправимое. Толчки стали яростнее, а слюна из её открытого рта всё обильнее. Маришка распахнула глаза и я заглядывал в них пытаясь угадать что же там происходит, за этой тонкой плёнкой обволакивающей безразмерные зрачки. "Хххо... Хххо... Хххооо!" – резкие выдохи из открытого, сочащегося влагой рта. Еще чаще толчки, голова её безвольно мотается из стороны в сторону, я ловлю ртом её губы. Боже мой, как я завёлся! Брат закряхтел, отскочил от Маришки и неистово задрочил рукой брызгая своим сиропом на ковёр.

Вот и мне пора... Что же это такое? Какое оно? Первый раз. Пусть при помощи обмана, пусть не туда, где предназначено природой, но... Какое оно? Расстегнул молнию, вытащил хуй. Вяловат, но стоит. Легонько стал вводить туда, где минутой раньше был мой брат.

– Хххооооо... – глубокий выдох.

– Больно?

– Нет. Что-то непонятное... – её дрожащий шепот прибавляет уверенности и силы.

Маришка свела ноги скрестив их. Сжала колени, засучила ими друг о друга. Я двинулся с той предупредительной осторожностью, как только что показывал мне брат. Бляха! Кайф! Силища! Неописуемый восторг... Маришке бы хоть в полпроцента ощутить то, что сейчас ощущаю я. Заглянуть бы в глаза... увидеть, предположить, что и ей хорошо, но лишь напряженно прислушиваюсь к интонации её выдохов. Хххо... Хххо... Хххооооо... Скольжу в ней легко, словно на горке из сливочного масла, словно заблудился в лабиринте собственных ощущений, словно мне, вдруг, подарила судьба несколько минут рая.... Я лопну сейчас, вывернусь на изнанку! Я ничего не понимаю, я потерялся... Я даже не подозреваю как бешено, с какой силой наношу свои удары. Потерпи, дай насладиться теми мгновениями, когда буду вытекать в тебя... Потерпиииии.

Внезапно всё кончилось. Я просто сполз по ней на пол, упал на колени прижимаясь щекой к дрожащим, скрещенным в напряжении ногам. Долгую минуту Маришка не шевелилась борясь с острым, хриплым дыханием, затем поднялась с валика растерянная, ошеломлённая, потная. Долго стояла задыхаясь, смотрела сквозь нас невидящим взглядом. Потом словно в сомнамбуле, делая нелепые движения оделась как попало. Лифчик на изнаку, трусики наоборот. Не проронив ни слова, медленно пошла к выходу...

– Проводить? – спросил я брата.

– Не стоит.

***

Я второй день мечусь. Я не знаю что со мной происходит. Маришка не отвечает на звонки, не подходит к телефону. А тётя Маша, если и берёт трубку, то фыркает и говорит что... Маришка занята, пошла в магазин, в музыкальную школу, ещё куда-то. Я схожу с ума. Неужели, так и есть... потерял? Не захочет она со мной встречаться. Влюбиться и потерять. Вы хоть понимаете что это такое?

– Чего ты дёргаешься? – возмущается Денька, – хотел выебать? Выебал. Так нахуй она тебе всралась после этого? Хочешь, Катьку трахнуть? Она как раз сегодня придёт.

– Нет! Не хочу! Маришка мне не простит никогда.

– Правильно, не простит. Но согласись... ей тоже понравилось.

Что правда, то правда, ей понравилось. Но как-то нехорошо, объясниться бы надо. Может плюнуть и пойти к ней прямиком домой? Сказать, как люблю её и прошу простить за всё. Нахуй пошлёт. Точка. Боюсь. Хватаюсь за телефон, путаясь в кнопках, набираю номер. Гудок.

– Алло.

Маришка...

– Марина!

– Это я...

– Милая...

– Так сразу и милая? – В голосе сарказм и издёвка.

– Ну... я...

– Что?

– Я тебя люблю...

– Спасибо...

– Мы встретимся?

– Зачем?

Разговор пустой и холодный. Ничего не получится. Так ведь к этому всё и шло.

– Прощай... – тихо говорю и кладу трубку.

Брат смотрит на меня с улыбкой. Жалеет.

– Знаешь, что? Катерина Юрьевна придёт через час...

– Хорошо...

– Давай её в карты разыграем?

– А ты? ...

– Что я?

– Ревновать?

– Еще чего!

– Давай.

– Тогда готовим квартиру?

Уборка бурно вовлекла в хлопоты, в заботы и расслабила. Ну что ж, Катя так Катя. Девчонка, что надо и братан не против. А вообще, между нами появилось что-то новое, тонкое, общее... сплотило. Мы ведь братья, сила!

Раздался звонок в дверь. Робкий такой, как бы с сомнением. Эх, рановато Катя припёрлась, мы не успели приготовиться.

– Открой, это Катя!

Сейчас, сейчас... Точно как Денька, стану выкать с Катькой и по отчеству обзываться. Предвкушая эффект от удачной шутки открыл дверь... Маришка... Столбняк по сравнению с тем, что со мной сделалось, однозначно детский понос. Дерзко глядя мне в глаза, Маришка заявила:

– Я пришла за реваншем.