Вот решил попробовать

Леонард откровенно скучал. Путешествие в медленно ползущем по ухабистой дороге дилижансе длилось уже третьи сутки, а ему всё ни конца, ни края. Леонард и сам не понимал, как его занесло такую даль, но с бренди тётушки Ло и не такое может случиться. Начиналось всё именно с него и очень даже приятно, а закончилось тем, что он проснулся в каком-то захолустье без гроша в кармане и, самое ужасное, – совершенно не помня, что происходило после второй бутылки. А между тем моментом и сегодняшним полторы недели прошло. Впрочем, может случиться так, что эта амнезия к лучшему. Леонард поёжился от холода и искренне пожалел, что не задержался на ярмарке чуть подольше и не заработал себе на какой-нибудь тёплый плащ. Но гордость не позволила ему, наследственному магу с прекрасными способностями и блестящим (если бросит свои кутежи, как говаривал его дорогой учитель) будущим, развлекать простолюдинов дольше, чем требовалось для покупки билета до ближайшего крупного города, где он сможет воспользоваться услугами банка.

Шелест страниц отвлёк его от приятных мыслей о возвращении домой, в тепло, уют и достаток. Вильям, его единственный с этого полдня спутник, продолжал читать необъятную книгу в неровном свете болтающегося под потолком фонаря. Леонард не любил заучек, а этот мальчишка, пожалуй, мог обскакать и Нульта по скорости и усердию в чтении. Как-то на стоянке магу удалось подсмотреть название книги, так он и половины не осилил, как ему скучно стало – столько латыни и алхимии в одном предложении он видеть не желал. А пацанёнок ничего – изучает и в снег, как говорится, и в дождь. Вот бы Леонарду такое терпение, а то его от библиотеки с её древней пылью аж воротит. Куда как интереснее пойти с приятелями: да, вот и доходился, приходится теперь ехать с этим занудой, а дома, скорее всего, перед великолепным ужином ждёт не менее великолепная головомойка.

Леонард развалился на широком, но жёстком сидении и стал изучать лицо мальчика как единственную в данном месте достопримечательность. Вильям – красавчик каких поискать и, не будь он так молод и явно из породы зубрилок, то Леонард с удовольствием приударил бы за ним, но мальчишке едва ли стукнуло четырнадцать, а вот лет так через пять: м-да, вот лет через пять: И молодой, одарённый, но немного безалаберный маг стал предаваться свойственным его возрасту сексуальным фантазиям, главным объектом которых оказался сидящий перед ним юноша. Правда, в фантазиях он был на пару лет старше. Леонард как раз начал соображать, что после подобных мыслей потребуется уединение, которого ему не получить ещё довольно долго, как карета подскочила на ухабе и накренилась. От неожиданности объект мечтаний страстных не удержал своё хрупкое тельце на сиденье и плюхнулся на попутчика. Если Леонард и был не против такого соседства, то вмазавшийся в весьма чувствительное и увеличившееся в объёме место фолиант оказался слишком уж неприятным довеском.

– А-а! – не своим голосом взвыл маг, сгибаясь пополам и падая на сиденье.

Дилижанс остановился, послышался громкий топот, и дверь резко распахнулась.

– Э-э, с вами всё в порядке? – спросил кучер, видимо, встревоженный нечеловеческим воплем боли.

– Да. Это не смертельно, – равнодушно ответил Вильям под тихие подвывания.

Кучер не сводил сочувственно-удивлённого взгляда со схватившегося за пах Леонарда.

– Точно всё в порядке?

Леонард слабо кивнул, пытаясь совладать с потоком слёз, и вскоре движение вновь возобновилось.

Вильям изящно закинул ногу на ногу и положил на колено злосчастную книгу. Леонард, утирая невольные слёзы, посмотрел на неё с презрением и ненавистью, но фолианту на это было ровно полтора, как и его владельцу. Маг немного подулся на них, и предался размышлениям о предстоящей встрече с роскошью, неторопливо дожёвывая последний кусок чёрствого хлеба. К завтрашнему вечеру они должны прибыть в город, а там: Леонард улыбнулся, стараясь не думать о том, что ночь придётся провести на жёстком сидении в компании этого занудного мальчишки: Хотя в видениях, мелькавших перед его затуманенным взором некоторое время назад, он занудным не был, скорее наоборот...

– Ну как, прошло? – поинтересовался Вильям.

– Что? – не понял Леонард, наблюдая за тем, как попутчик запирает окошечки, за которыми стояла сплошная темнота.

– Прошло? – переспросил Вильям, кивнув на его пах.

– Э-э, да, – промямлил Леонард.

– Прекрасно, – усмехнулся Вильям, стаскивая камзол.

– Ты что делаешь? – изумлённо спросил Леонард.

– Раздеваюсь, если ты не заметил, – фыркнул Вильям, сбрасывая рубашку.

– Зачем?

Мальчишка возвёл глаза к потолку:

– Сейчас увидишь.

В следующую секунду он уже сидел на нём, жадно целуя. Леонард дёрнулся, пытаясь отстраниться, но Вильям крепко сжимал его бёдра коленями, не позволяя сбросить с себя, а руки уже стремительно освобождали его от одежды. Где-то полминуты понадобилось Леонарду, чтобы взвесить все "за" и "против", после чего он ответно крепко обнял мальчишку, пуская в ход язык. Вильям уже добрался до его рубашки, почти разрывая её от нетерпения, скользя промежностью по его стремительно набухающему члену, скованному панталонами. Маг сжал крепкие ягодицы, заставляя его сильнее прижиматься к себе и просто сгорая от нетерпения.

– Хочешь меня? – с коварной улыбкой спросил Вильям, отбрасывая со лба непослушные пряди и продолжая тереться об него.

– Очень, – хрипло ответил Леонард, стаскивая его на пол и облокачивая о трясущееся на ухабах сиденье, а Вильям уже совал ему в руку невесть откуда взявшийся флакончик, пока с него снимали бархатные панталоны, а за ними и батистовые кальсоны.

– Какая прелесть, – выдохнул Леонард, разглядывая его красивый белоснежный зад. Он резким движением освободил себя от ненужной одежды и, воспользовавшись маслом, стал медленно входить в него, наслаждаясь каждым мгновением. Вильям чуть выгнулся, прерывисто дыша, и Леонард склонился, целуя его в шею, вдыхая пряный аромат волос, поглаживая по бедру и ласково сжимая его в такт неторопливым движениям, с каждым разом погружаясь всё глубже.

– О-о, – простонал Вильям, оказавшись полностью насаженным на него.

Леонард осторожно прикусил его за ушко:

– Нравится?

– Да, – надломленным голосом ответил Вильям.

Леонард мягко целовал его, позволяя привыкнуть к своему присутствию, осторожно провёл пальцем по чувственным губам, всё ещё влажным после поцелуя.

– Давай, – попросил Вильям, лаская его указательный палец языком.

Леонард немного отстранился, и вновь вошёл в него до конца, и опять отстранился, но на этот раз чуть дальше, постепенно увеличивая амплитуду. Дилижанс подскочил на очередном ухабе, Вильям стукнулся головой о стенку и тихо рассмеялся, когда Леонард стал целовать его в макушку, потирая ушибленное место кончиками пальцев и не прекращая движения, а наоборот – постепенно ускоряя их. Мальчик под ним стал тихо постанывать, и он скользнул рукой к его паху, поглаживая напряжённую плоть.

– Ещё! – взмолился Вильям, неловко двигаясь ему навстречу. – Быстрее:

– А ты страстный, – усмехнулся Леонард, выполняя просьбу.

Вильям охнул и затрепетал в его руках, а Леонард чувствовал, как сжимаются его мышцы, как мальчик задыхается от нахлынувших ощущений и от каждого нового сильного толчка, и тогда он сам застонал, задрожал, задохнулся от удовольствия, бурно изливаясь в него: Понадобилось много времени, чтобы успокоиться, перестать мелко вздрагивать, чтобы, холодя кожу, испарился пот: только тогда Леонард нехотя отпустил Вильяма. Они неторопливо одевались, наслаждаясь приятной истомой.

Маг наклонился чтобы поднять камзол, и его взгляд упёрся в раскрытые страницы злосчастной книги. М-да, такого он ещё не видел: в немыслимой позе переплелись два мужчины, причём изображено всё это было довольно натуралистично. Леонард взял фолиант, неспешно пролистывая его и разглядывая выполненные с величайшим мастерством миниатюры.

– Вот уж не думал, что бывают такие книги: Так ты всё время читал это? – и он изумлённо посмотрел на мальчика.

Вильям, теребя кружево на воротнике, ответил:

– Да:

– Теперь понятно, почему ты так набросился на меня, – хмыкнул Леонард.

– Э-э: мне просто стало интересно, я давно её изучаю: Вот решил попробовать.

– Ну и как?

– Ну, – Вильям со вздохом посмотрел на потолок, прикусив кончик пальца, после чего заявил с шаловливой улыбкой. – Мне понравилось.

Леонард хмыкнул, присаживаясь рядом с ним, и обнял его за плечи, свободной рукой продолжая пролистывать страницы.

– Тебе удовольствие, а: – он помрачнел, запоздало соображая, что всё-таки его спутник довольно юного возраста, даже слишком юного. – Э-э: у тебя ведь: м-м, ты же ещё маленький:

– Ну-у, – протянул Вильям, тиская кончики его пальцев. – Дело в том: я: знаешь, я не такой уж маленький: нет, ну тело у меня маленькое, но я сам – нет.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Леонард, пристально глядя в его виноватые глаза василькового цвета, с пляшущими в них оранжевыми искорками от качающегося фонаря.

– Я вампир, – едва слышно признался Вильям, и его замершие пальцы всё ещё сжимали руку Леонарда.

– Что?

– Я вампир, – громче повторил Вильям.

Леонард пересел на противоположное сидение, сложил руки на груди и закинул ногу на ногу.

– Ты должен был раньше об этом сказать, – недовольно буркнул он, глядя в сторону.

– Ты бы тогда не согласился, – тихо ответил Вильям. – Мне и так пришлось заплатить последним двум пассажирам, чтобы они сошли раньше:

Леонард барабанил пальцами по рельефной поверхности книги, бросая короткие взгляды на Вильяма. Тот сидел, опустив голову и сложив руки на обтянутых бархатом коленках: Мальчик? Чудовище? Симпатичное такое чудовище:

– Сколько тебе лет?

– Семьсот, – ответил Вильям и тут же поспешно добавил. – Но половину из них я проспал, так что можно считать, что триста пятьдесят.

Леонард покачал головой с тяжёлым вздохом, посмотрел на длиннющее название книги, даже не пытаясь вникнуть в его смысл.

– И давно ты её изучаешь?

– Лет сто шестьдесят, – Вильям исподлобья глянул на него грустными глазами.

– А попробовать решил только сейчас? – удивился Леонард.

– Ну-у, – Вильям поджал губы. – Я не встречал того, с кем бы мне захотелось попробовать.

– За все сто шестьдесят лет? – воскликнул Леонард, прикидывая, что было бы с ним при такой разборчивости.