Осенний отпуск

Устроившись поудобнее я присел над членом и почувствовав ягодицами теплую плоть, слегка сжал их, чтобы поласкать упругой и в тоже время такой мягкой и горячей головкой, отверстие моего израненного, мокрого от слизи и спермы, ануса. О, как это приятно !!! Выносить это далее было выше моих сил и слегка поправив рукой его член, я направил его точно в жерло своего вулкана. В следующую секунду, начал опускаться на него, и горячий и скользкий от слюны поршень, легко раздвинув податливые теперь губки моего ануса, вошел в меня. Я впускал его в себя всё глубже и глубже и наконец ощутил попкой жесткий волос на его лобке. В этот момент я понял что насажен на этот кол до самого основания и начал подыматься как будто бы пытаясь вытащить его из себя. Но тот кто хоть раз побывал в подобном положении знает насколько сладкой становиться эта пытка. И в конце концов насаживаясь на него опять и опять, забываешь обо всем на свете. В эти минуты я думал только об одном только бы он не кончил первым, наверное такие мысли посещают многих женщин в момент приближающегося оргазма.

Помогая себе правой рукой, я слегка подрачивал свой напряженный до предела член. О, наконец-то я начал ощущать приближающиеся волны оргазма. Перестав дрочить, я сосредоточился на своих ощущениях, ухватившись двумя руками за верхнюю полку, и продолжая насаживаться на этот сладкий кол. Оргазм нахлынул, неожиданно, хоть и был ожидаем, в этом наверное и есть его прелесть. Он накрыл меня словно цунами. И забыв обо всем на свете, я продолжал насаживаться до основания на этот предмет, извиваясь в конвульсиях оргазма, и орошая ноги проводника спермой которую щедро выдавал мой член. Странно, но по продолжительности этот оргазм превзошел все когда либо испытанные мною оргазмы. И когда волны оргазма, отхлынули от меня, я решил снять себя наконец с этого поршня, так как теперь после того как я кончил он начал причинять даже некоторые неудобства. А почему бы и нет ведь они попользовавшись мной тут же отпихивали меня как ненужную игрушку. И осторожно чтобы не причинить боль проводнику я начал подниматься с его члена, но не тут то было он схватил меня за бедра и с силой насадил обратно.

Тем самым дав мне понять, что то что позволено самцу не позволено самке. И продолжая с силой насаживать меня на свой поршень, он наконец выплеснул в меня чайную ложку спермы из давно опустошенных яиц, издавая при этом дикий рев. Теперь мне не пришлось даже вставать с него. Он просто выпал из меня сморщившись и обмякнув. Встав с полки и кинув последний взгляд на это "безжизненное" тело распластанное на полке, я улыбнулся и взяв у него с полки пару чистых полотенец и лежавший на столе ключ, отправился в туалет, чтобы заняться собственной гигиеной. Задрав ногу над умывальником я с нескрываемым удовольствием направил струю холодной воды на свое истерзанное лоно. Да-да, оно теперь больше напоминало женскую письку нежели мужскую задницу. Насладившись охлаждением раскаленной поверхности, я тщательно помыл промежность и губки моей новорожденной щелки, которые теперь разбухли еще больше, и по всей видимости если бы еще кто-то пожелал меня сегодня трахнуть, они бы просто лопнули. Помыв внутреннюю поверхность бедер и умывшись, я тщательно вытерся и пошел в свое купе.

Проходя мимо купе проводника я бросил на полку возле его все еще бездыханного тела ключи и использованное полотенце.

Идя по салону я явно ощущал как распухла щелка, а дотронувшись до неё рукой я даже понял, что слишком, так как ягодицы просто не могли сомкнуться в этом месте и до неё можно было дотронуться рукой. Все надо отдохнуть, подумал я и дернул дверь своего купе. Дверь податливо отошла в сторону и представший предо мной пейзаж поверг меня в легкое замешательство. На половину съехавший с полки на пол полосатый матрас, на сгибе которого, как чайка на краю утеса, лежала скомканная простыня. Лежащая на столе подушка. Пятна засохшей крови на полу. Валяющиеся рядом одеяло и журнал с кроссвордами и так и недочитанным письмом:

По первому впечатлению можно было бы сказать, что здесь произошла небольшая потасовка. Но присмотревшись более внимательно можно сделать вывод, что в этом купе кого-то трахали, причем в довольно таки жестком стиле. И причем не просто трахали, а лишили невинности, о чем красноречиво свидетельствовали пятна крови под столом. Да при всем при этом не только трахали и лишили невинности, а чуть было не изнасиловали, о чем могут свидетельствовать лоскутки оставшиеся от колготок и превратившиеся в тряпку разорванные пополам шелковые трусики. Да, что-то потянуло меня на лирику, а между тем холодный воздух в купе, давал о себе знать, да и распухшая попа при каждом движении доставляла массу неприятных ощущений.. Женщина которая поселилась во мне с сегодняшнего дня, и явно завладевшая моим внутренним голосом, мягким голоском прошептала где-то в недрах моего мозга.

– Милая, чтобы следующий раз тебе было так же приятно как и в этот, ты должна немножко позаботиться о своей киске, ведь для неё сегодня все было впервые, и размеры члена который она приняла в себя, были в несколько раз больше, чем требуется для первого раза. Поэтому её нежные волокна распухли и болят. Ложись на полку, разведи ножки, обильно смажь её кремом и полежи так несколько минут. Это успокоит и её и тебя. А завтра она будет здоровой. И постарайся хотя бы ещё сутки никого к ней не подпускать. Ну а уж если кому-то сильно тебя захочется. не забывай, у тебя есть ещё и ротик:

Нечаянно мой взгляд упал на забившийся в угол и порядком смятый тюбик с кремом, в буквальном смысле спасший меня сегодня днем. Сейчас по-моему он опять попался мне на глаза в очень нужный момент. Выполнив прямо скажем с удовольствием предложенную мне процедуру я почувствовал некоторое облегчение.

Прибрав немножко в купе и поправив постель я достал чемодан, и решил одеться и лечь спать. Одевшись потеплей я выключил свет и закутавшись в одеяло уснул.

Разбудил меня луч солнца, отчаянно щекотавший мои ресницы. Открыв глаза, я потянулся, и не без удовольствия отметил, что в вагоне стало значительно теплее и боль в попке, которая мучила меня перед сном, исчезла. Хотя губки моей щелки уже и не были такими распухшими как вчера, но все же не давали ещё сомкнуться ягодицам. Немного поразмыслив, я решил ещё раз для профилактики смазать кремом место моей порушенной невинности. Приняв полюбившуюся мне теперь позу, я раздвинул ножки и обильно смазал кремом этот пухлый бутончик. Движения пальцев по нежной кожице сладкой истомой отозвались в моем отдохнувшем теле. Незаметно для себя самого я начал водить указательным пальцем по скользкой от крема поверхности губок. Тепло овладело низом моего живота и медленно, но неотвратимо стало разливаться по всему телу.

Вот уже и вторая моя рука под майкой теребит затвердевший столбик соска и я упустив голову на подушку отдался на волю волн этого всё нарастающего чувства блаженства, а веселые утренние лучи солнца и шелест волн уже появившегося за окном моря, только усиливали это чувство. Палец уже не просто ласкал губки, а провалившись в их пухлую мякоть уже не захотел покидать той горячей норки, которую они под собой скрывали. Дыхание мое участилось, член начинал тяжелеть, готовясь, гордо поднять свою любопытную голову, тело, выгибаясь, само, подбирало нужную позу для получения наибольшего удовольствия:

Вдруг поезд замедлил ход, и дернувшись, остановился. Шум и гам, доносившийся с перрона, проник в купе, а по коридору застучали каблуки и каблучки заполняющих вагон пассажиров. Поезд дернулся, и набирая ход, продолжил свой бег к городу Сочи, конечной точке моего путешествия. А тем временем в вагоне поднялся небольшой шум, связанный с распределением мест, так как поезд являлся проходящим для этой станции и места пассажирам, должен был выделить проводник, который, по всей видимости, ещё не совсем пришел в себя после той "тяжелой" работы которую ему пришлось вчера выполнить.

А так как шаги начали приближаться к моему купе, я вынужден был прекратить те приятные манипуляции, о которых поведал вам чуть раньше. Попка недовольно чавкнула, выпуская палец из своих раскаленных недр. Восставший было член, опять покорно опустил свою голову. И только собравшееся внизу живота тепло, всё ещё напоминало мне о тех приятных минутах. Быстро стянув свитер и оставшись в майке и лосинах, я нырнул под одеяло, и притворился спящим, поджав колени к животу и слегка оттопырив попку.

А шаги тем временем приблизились к моему купе.

– Здесь есть свободные места, занимайте любые – сказав это проводник пошел устраивать других пассажиров, а в моё купе цокая каблучками вошли две девушки. Положив чемоданы, они плюхнулись на полку и слегка отдышавшись защебетали о: Да по всей видимости о чем попало лишь бы снять накопившуюся усталость ожидания. По шелесту снимаемой одежды я догадался, что дамы решили переодеться, и привести себя так сказать в походное состояние.

– Ксюш, расстегни, спасибо.

– Ух ты какие у тебя трусики. Ты, глянь, а губки так и выпирают, видать застоялась ты подруга без хорошего:

– Слушай, подружка имей совесть, видишь, человек лежит, а вдруг не спит.

– Да ну тебя. Ты что думаешь, баба бабу не поймет.

– Да с чего ты взяла, что это женщина, может это мужчина.

– Ну, да, так попу отставить не один мужик не сможет.

А я лежал и думал, что же мне сделать в данной ситуации. Показать им, что я мужчина, и что подобные намеки мне неприятны. Но ведь именно эти намеки и привели меня сейчас в состояние тихой эйфории. Они же приняли меня за своего, ой извините, за свою. А так как начиная со вчерашнего утра, я только и делал, что подставлял свою попу любому похотливому самцу, то имел ли я сейчас моральное право представиться им, как мужик. А между тем события в купе разворачивались следующим образом.

– Ксюша, ну прекрати вдруг она проснется. Ну! Ой. Ох. А.. а..

Возгласы сопротивления становились, все слабее и слабее и лишь сосущие звуки и томное постанывание заполнили собой все пространство купе. По всей видимости, эта Ксюха старалась вовсю, так как её соседка, своими сладострастными вздохами, завела меня настолько, что я начал ерзать на своей полке и по всей видимости выдал себя.