Откровенно о (порно-дневник). Часть 10

Я протяну тебе руку, чтобы ты зажал ее зубами, скрывая стон, на моих пальцах останутся следы твоих зубов, и потом еще долго я буду целовать их украдкой от всех и даже от тебя. Всю ночь мы будем планировать, куда в Питере надо сходить обязательно, что посмотреть. На вокзале мы найдем симпатичную старушку и снимем квартирку, маленькую, но удобную. Так мы обзаведемся своим жильем, пусть на два-три дня, но только нашим, больше там никого не будет. Потом мы приедем туда, чтобы бросить вещи, принять душ и отправиться выполнять нашу программу. Я буду спешить – потому что буду очень хотеть потащить тебя на Невский, на Дворцовую, на Петроградку, к Неве и Фонтанке. Поэтому я на бегу приму душ, буду одеваться и ждать, когда будешь готов ты. Ты выйдешь из ванной расслабленный, пахнущий чистой водой и шампунем, и заявишь, что мы весьма неосмотрительно сразу согласились на эту квартиру, не проверив ничего. А вдруг в комнате неудобные кровати? Как же мы так оплошали? Схватишь меня, растерянную, за руку и потащишь проводить инспекцию кровати. И я тут же забуду про Эрмитаж, Неву и все красоты мира. Часа через 2 мы заснем, случайно и одновременно. Но я быстро проснусь, я вообще в Питере спать почти не умею. Я тихо встану, соберу раскиданную одежду, оденусь и выйду на улицу. Чтобы подышать Питерским воздухом, впитать в себя все такие непривычные москвичу запахи, чтобы повспоминать и помечтать. А затем вернусь. Потом мы будем есть, пить чай, непременно курить и уже совсем вечером выберемся наконец в город. Уже совсем утром, вымотанные и обессиленные мы добредем до квартиры. У меня не хватит сил даже, чтобы сварить нам кофе и мы рухнем в постель. Но вряд ли заснем сразу, потому что случайные прикосновения смогут завести нас обоих, и усталость куда-то исчезнет, уступив место бешенному желанию. А уж потом спать. Ты знаешь, я стащу у тебя рубашку. По дому я буду ходить только в твоей рубашке, потому что это очень удобно – мужские рубашки, и очень приятно – надеть на голое тело рубашку, хранящую запах и тепло любимого мужчины. Потом я буду тебя кормить пирогами, и яблоком с рук, как и обещала. Яблоки будут сочные, мы все перемажемся соком и придется идти в душ, чтобы избавиться от липкости на руках и лицах. Ты пойдешь первым, но я прокрадусь осторожно внутрь, скину рубашку и присоединюсь к тебе. И опять на улицу мы сможем выйти только ночью, когда мы насытимся, придем в себя и сможем прикасаться друг к другу без последствий. Это будет чудесные, долгие три дня. "

1 октября

Весь день и вечер провела с Игорем. Ездили за город, на его дачу. Это просто сказка, а не дача, такое впечатление, что она возникла из старых советских фильмов. Большой дом из бревен, с балконом стоит среди огромных сосен, участок огромный, хвойный воздух пьянит. В доме настоящий камин, есть рояль, старый, немецкий, на котором Игорь мне играл. Чувствовала себя героиней фильма или романа. Мы гуляли, разговаривали, слушали музыку, сидели у огня, а в перерывах занимались любовью везде, где нападало на нас желание. Когда глаза Игоря темнели, дыхание становилось более глубоким, я понимала, что опять случилось – опять он готов брать меня снова и снова. И его желание заводило меня сильнее, чем чтобы то ни было. С ним у меня получалось забывать обо всем: о времени, о своих проблемах, о Димке. Вечером они довез меня до дома, поднялся, чтобы умыться и завис еще часа на два: мы не могли расстаться, оторваться друг от друга. Недавно он все-таки ушел, а я еще полна и им, и нашей близостью, и впечатлениями от волшебного дня.

2 октября.

Сегодня с утра на меня обрушилась сентиментальность. Вспоминала Димку, наши встречи, его улыбку, его прикосновения. Поняла, что все равно люблю его по-прежнему. Хотелось куда-то выплеснуть все, что чувствую. Садилась за стол, начинала что-то писать на бумаге, понимала, что все не то, не то, вставала, бродила из угла в угол: А потом все слова пришли и встали так, как надо. И вот, написалось: "Не любить кошек и хотеть быть кошкой, чтобы пробираться в его дом и чувствовать на себе тепло его руки. Ненавидеть снег и мечтать превратиться в снежинку, чтобы опуститься на карниз его окна и до утра наблюдать за тем, как он спит. Бояться холодной воды и стремиться стать ею, чтобы выплеснуться утром из крана на его ладони и умыть его сонное лицо. Испытывать отвращение к пыли и рваться распасться на миллиарды пылинок, чтобы покрыть собой стул, на котором он иногда сидит, книги, которые он открывает, плед, которым укрывается холодными ночами, пропитать собой воздух, которым он дышит. Не нравиться самой себе и желать остаться собой, той, которую он любит, которую он ждет, о которой видит сны под пыльным пледом, незадолго до утреннего умывания, во время снегопада за окном, положив тяжелую от сна руку на серую кошкину спину: " Наверное, это признание. Смогу ли когда-нибудь показать ему это?

3 октября.

Сегодня решила, что буду учиться. С утра отключила телефон, достала учебники, конспекты и стала заниматься. Но не тут-то было: звонок в дверь выдернул меня из-за стола. За дверью стоял Игорь, с цветами и вином. Сказал, что звонил-звонил, телефон не отвечал, вот он и решился появиться без звонка. Не могу сказать, что обрадовалась его приходу, я уже успела настроиться на учебу и менять планы не хотелось. Поэтому пригласила его в комнату, он разлил вино по бокалам, а я двинулась опять к столу к тетрадками. Но: Он меня перехватил. Я и опомниться не успела, как он уже крепко держал меня за плечи. Его язык коснулся участка кожи за моим ухом и скользнул вниз. Я сначала хотела оттолкнуть, а потом неожиданно поняла, что мне это приятно. Даже слишком. У меня из горла вырвался стон.

"Ну все, вот теперь никакие учебники мне не светят", – обречено подумала я, понимая, что уже не стою, а полулежу на диване, а его губы спускаются ниже, в то время как руки расстегивают одежду. Закрыв глаза, я чувствовала, как нежно и терпеливо он меня раздевает. Губами он действовал все смелее, перемещаясь по животу, лобку, а потом он раздвинул мои ноги и я почувствовала, как его горячий язык потихоньку касается самого запретного места моего тела:

6 октября.

Соседка Ольга опять разводится. То ли в третий, то ли в четвертый раз. Замуж она выходит каждый раз по страстной взаимной любви. Разводится всегда потому, что "он – козлом оказался". Я спрашиваю, как это – вот три года козлом не был, а на четвертый неожиданно стал?"Не знаю. " – отвечает – Видимо, они все козлы, только до поры до времени скрывают свою суть. " Я с ней спорить не стала, нет смысла с ней сейчас спорить, ей сейчас не до поиска истины. А про себя подумала, что и женщины, и мужчины чаще всего попадают в одну и ту же ловушку. Не знаю, как точно это происходит у мужчин, могу говорить только про женщин. Вспыхнула любовь, и конечно, любимый видится только в самом радужном свете, потому что очень-очень хочется верить, что уж с ним все сложится, что уж с ним проживешь вместе всю жизнь в счастье и упоении друг другом. Все сомнительные его черты и характеристики трактуешь только в положительном смысле. Жаден? Да нет, что вы, он просто экономный. Врет? Да это фантазия богатая. Жесток? Нет, это мужественность, а не жестокость. Ленив? Да просто устает очень от размышлений. И т. д. Потом свадьба, потом первый год семейной жизни, а потом эйфория проходит, любовь становится более зрячей, возвращается способность к объективной оценке. И муж оказывается не столько экономным, сколько жадным, не безвредным фантазером, а записным лгуном, не благородным рыцарем, а тем самым козлом распоследним. И винить некого, кроме себя. Рассказала об этой своей теории Аллке, она сначала меня высмеяла, потом задумалась и сказала, что может быть я и права. Вот так!

7 октября

Вспомнился вдруг Аркаша. Вот уж кого я не вспоминала давным-давно. А тут вдруг налетели воспоминания, и все такие: горячие, возбуждающие. Он любил ласкать моё тело языком, он всегда делал это нежно и аккуратно, как бы боясь причинить мне боль. Он всегда начинал с мочки уха, прекрасно зная, что от одного прикосновения, по моей спине начинали бегать мурашки и кружилась голова. Дальше он начинал целовать моё лицо, а потом просто впивался в губы, он говорил, что они сладкие... Внизу живота появлялась слабость и лёгкое жжение. Он чувствовал это и начинал раздевать меня. Руки легко скользили по моему телу, освобождая меня от одежды, он очень любил меня дразнить, он начинал нежно водить языком вокруг моего маленького бордового соска, возбуждая меня всё больше. Я притягивала его голову руками к себе пыталась обхватить его ногами, но он не давался, он продолжал дразнить, потом я не могла уже сдерживаться и начинала стонать и умолять его войти в меня. Но нет, он только продолжал дразнить, его рука опускалась всё ниже, и вот она уже на лобке, он раздвигает пальцами мои горячие половые губы и чувствует влагу. Он так любил вдыхать мой запах. Затем он проводил кончиком языка по стенкам влагалища, всего лишь проводил, но я уже была близка к оргазму, его язык щекотал мой клитор, а потом начинал вырисовывать языком алфавит. Я кончала лишь от его языка, но это было только начало. Созерцая, как моё тело выгибается под ним, он получал такое же удовольствие, что и я. Моё возбуждение не исчезало, становилось всё сильнее. Я с жадностью хватала его член губами и начинала обсасывать головку, с каждым разом все больше и больше заглатывая член в рот. Он просто закрывал глаза и испытывал наслаждение, но никогда не кончал, а легко хватал и клал меня на спину и входил в меня. Медленно, заставляя моё тело извиваться, он сжимал мою грудь, теребил соски и покрывал моё тело поцелуями. Он шептал мне нежные слова, постепенно он терял голову, его движения становились всё быстрее и резче. Его руки сжимали меня всё больше и больше, а потом из его груди вырывался стон и я чувствовала, как внутри меня разливается горячая влага, его влага... И всегда все происходило по этому сценарию. Сейчас мне кажется это диким.