Игра Зарница. День пятый. Юля

На следующее утро Вика выглядела очень сердитой.

– Буратинка, ты с левой ноги встала? – спросил я.

Второе прозвище Вики было "Буратинка". Это не потому, что нос у нее был большой, симпатичный носик вполне соответствовал маленькому личику. Причиной был очень большой Викин рот с красивыми и сексапильными пухленькими губками. Сама Вика это прозвище не любила и предпочитала называться "радисткой Кэт". На всякий случай сообщу, что меня часто упоминали под кличкой "Васька". К моему сожалению, одна из вожатых сказала, что я похож на ее кота, и прозвище ко мне прилипло.

– Нам надо серьезно поговорить, Василий, – сухо объяснила Вика.
Сразу объясниться нам не удалось, пришли, окрыленные вчерашним успехом, ребята из нашей волейбольной команды и попросили, чтобы Вика не играла в полуфинале. Я не стал спорить и еще раз отказался играть без Вики. Она совсем разозлилась, зато у нас оказалась масса свободного времени. Первый раз я выяснял отношения с женщиной.

– Я на тебя жутко обиделась. Ты был таким радостным, когда я ушла гулять с этим придурком, спать тебе, видите ли, хотелось. Если бы не туман, я бы все вчера высказала. И кем я должна себя чувствовать? Была почти невинной девочкой, целоваться только умела, и вдруг в голом виде провела две ночи с твоими любовницами! Какие у нас с тобой должны быть отношения? Ты мне, конечно, нравишься и я тебе тоже...

Вика раскраснелась, я любовался сердитым личиком. На самом деле она мне очень нравилась. Но Викин вывод из анализа ситуации меня расстроил:

– Останемся просто друзьями.

Огорчение так явственно проявилось на моем лице, что Вика рассмеялась.

– Дурачок, – почти ласково сказала она, – мы же разнополые друзья, иногда можем себе кое-что позволить.

Следующий час разнополые друзья провели во взаимных ласках. Первой опомнилась уже почти голенькая Вика:

– Ничего себе друзья из нас получились! Пойдем на стадион, а то я как Танька распухну.

По дороге мы встретили расстроенного начальника. Наши спортсмены уверенно занимали последние места почти по всем видам спорта.

– Одна Виковка старика порадовала, первые места заняла, – Иван Данилович поцеловал Викину щечку. – Я в столовую позвонил, тебе пирог испекут, можешь с Сережкой поделиться. Остальным распорядился ужин не давать!

На стадионе к Вике сразу бросился вчерашний верзила, усадил на лавочку и они снова принялись ворковать. Я слегка ошалел, но ко мне подошла симпатичная девчушка, начальник штаба Зарницы в одном из лагерей. Она явно не была красавицей, только волосы у Юли были необычные, пепельного цвета, не прямые, не кудрявые, а волнистые. Мне сибирячка жутко нравилась, щечки у нее всегда были румяными, совсем без косметики. Я ей тоже нравился, но обитала она в самом дальнем из лагерей, раза три за лето мы встретились. Ревнивая Таня два дня со мной не разговаривала, когда мы однажды вечером погуляли, теперь я уже знал почему! Но мы только держались за руки! Юля тогда сразу объявила, что я очень ей нравлюсь, а любит она другого парня. Только на прощание мы прижалась губками.

– Обними меня, – ласково приказала Юля, я с удовольствием подчинился. – Пойдем, погуляем, я завтра уезжаю в Столицу, а потом в Сибирь, больше мы никогда не увидимся! Пять часов у нас осталось. Вчера вечером с тобой хотела погулять, немножко опоздала, ты с этой мымрой ушел! У тебя раньше чудесная девочка была, глаз от тебя не отводила, а ты променял Таню на кикимору?
– С моей любимой Таней мы не увидимся, на Дальний Восток она уехала, – печально посмотрел я на Юлю.

– Мой любимый Славка тоже уехал, никогда мы не встретимся, за Полярным кругом он живет! – печально посмотрела Юленька на меня и сердито добавила, – широка страна моя родная!

– С Викой мы только друзья, – спокойно заметил я и поцеловал Юлино ушко. – Стервой она, безусловно, является, но мымрой или кикиморой называть несправедливо! Она весьма симпатичная, смотри, как парень млеет!

Вика заметила что-то неладное и подошла.

– Вы, пожалуйста, отойдите, мы с Сергеем обсуждаем секретные вопросы на уровне начальников штабов! – вежливо обратилась Юля к Вике, – если он сочтет нужным, то проинформирует вас о результатах переговоров. И еще сообщите, пожалуйста, вашему руководству, что разыскивать его не следует, обедом я накормлю, к разъезду отрядов он непременно явится!

Вика опешила, потом улыбнулась и, демонстративно виляя попкой, вернулась к своему верзиле.

Очень укромную полянку мы нашли и прилегли позагорать в тенечке от деревца. На полянке Юля скинула почти всю одежду, только трусики от купальника оставила. Меня это не шокировало, непостижимым образом на Юлю перенеслась влюбленность к Тане. Девушки были совсем не похожими, от других девиц они отличались только полным отсутствием кокетства. Серые глазки у них были похожи и ласковый мягкий голос.

Я с удовольствием прижал грудки к лицу. Для рослой девочки грудки были совсем небольшими, но очаровательными! Целоваться Юленька умела. Плавки не смогли скрыть возбуждения, я слегка сконфузился.

– Это значит, что я тебе нравлюсь! – ласково шепнула Юленька. – День у меня сегодня безопасный, засунься если хочется.

Она стянула трусики и раздвинула ножки. Я осторожно возлег на девочку и поцеловал. Полный самоконтроль присутствовал, я очень бережно вдавливался в девочку, с каждым разом проникая все глубже и глубже. Постепенно мои движения убыстрялись, Юля обхватила меня ножками и совсем не двигалась. Внезапно она резко отстранила губы и стала тихонечко стонать. Вскоре я в нее вылился. С минуту мы не двигались.

– Я думала, что это сказки про женское наслаждение! – шепотом засмеялась она, – я ведь только тебе удовольствие хотела доставить. А для самой получилось что-то необыкновенное! Я два раза со Славкой пробовала, больно даже в первый раз не было, приятно щекотно внизу живота и все.

Слезки на ресничках появились. Полчасика мы ласково пошептались, искупались в крохотном ручейке, и Юля смущенно сказала:

– Я хочу еще!

Она дрожала, стонала, обмирала, дергалась, я чуть сознание не потерял!

На этом всякий секс прекратился, даже целоваться желаний не возникало. Мы только ласково смотрели друг на друга и слегка обнимались. Юля сходила к своему костру и принесла котелок с каким-то вкусным варевом. Ложка оказалась одна, мы кормили друг друга и смеялись. Потом заснули, из отпущенных нам судьбой нескольких часов, мы проспали на берегу ручейка часа полтора!

В палаточном лагере сразу наткнулись на мою вожатую:

– Сергей, быстро иди палатки сворачивать, мы уезжаем первые!

Юля расплакалась и уронила котелок. Наша неимоверно стервозная пионервожатая сердито посмотрела:

– Без тебя обойдемся! Полчаса у тебя есть на прощание с девицей, только далеко не отходите, мы посигналим!

У автобуса Юля снова расплакалась. По моим щекам тоже катились скупые мужские слезы. Мы обнялись, нас никто не торопил.

– Для кого-то просто летная погода, а ведь это проводы любви! – гнусаво пропел один из ребят, когда автобус тронулся.

Вика не поленилась встать и дать ему звонкую пощечину. Потом сама расплакалась и в меня уткнулась. Вожатая изумленно смотрела. Ребята в автобусе притихли, слышны были только Викины всхлипывания.

– У тебя уже третья Юнона и Авось, а у меня ни одной не было, я тоже хочу в кого-нибудь влюбиться, – тихонечко объяснила Вика, немного успокоившись.

– Влюбись в меня, – ласково шепнул я.

– Ни за что! – ласково шепнула Вика и поцеловала мою щеку, – про Сашеньку вспомни, ты ей нравишься и на Таньку она похожа. У Сашеньки жуткие комплексы из-за высокого роста. Я понимаю, что за эти сумасшедшие дни ты о Сашеньке забыл, но ты же за ней все лето ухаживал! Девочка на что-то надеется. С ровесниками у нее нет никаких шансов, она всех на голову выше.

Сашенька была очень похожа на Таню, они были двоюродными сестрами, но считалась первой красавицей. Почему-то я никогда не задумывался о Таниной красоте, когда целовал искусанную комарами шейку.

– Какая же ты умница!

– Какой же ты дурачок! – ласковым шепотом засмеялась Вика.

В лагере оказалось, что Иван Данилович на самом деле запретил кормить спортсменов ужином. К счастью, Викин пирог оказался размером с колесо автомобиля и к нему дали ведро компота. Никто голодным не остался.

На танцах Сашенька очень серьезно посмотрела на меня и спросила:

– Сережа, ты целовался с Таней?

Я ничего не ответил, только виновато кивнул. От Сашеньки я ожидал любой реакции, только не той, что была в действительности. Она прижалась ко мне и застенчиво попросила:

– Пойдем на спортплощадку, ты меня тоже поцелуешь?

Когда мы уходили с танцев, я заметил изумленный Викин взгляд. Еще я успел заметить печальные мордочки Катиных подружек.

Вокруг спортплощадок стояли лавочки, на одну из них мы присели. Мысль у меня промелькнула, что третью девушку сегодня придется целовать!

Никакой любви к удивительно красивой высокой двенадцатилетней девчушке Сашеньке у меня не было, но она мне неимоверно нравилась. В ней было слишком много детского. Мне казалось, что я для ее был чем-то вроде плюшевого мишки. Чувственность еще не проснулась, ей просто хотелось, чтобы подружки завидовали. Она меня поцеловала, просто слегка прижимаясь губками. Во мне не было страсти, в темноте она слишком походила на Таню, но не была ею. Я запутался в своих отношениях с женщинами. За эти сумасшедшие дни у меня была первая любовь с Таней, первая женщина Настя, "разнополый друг" Вика, сибирячка Юленька, и маленькая подружка Катенька явно обиделись, когда я ушел целоваться с Сашенькой.

Я понимал, что этот прекрасный цветок расцветает не для меня, поэтому изо всех сил старался удержаться и не поцеловать ее "по-настоящему".

Продолжение следует