Как меня сделали «умничкой», а потом – «бедняжкой»

На первом курсе универа на меня начали засматриваться девочки. Они как бы в шутку меня зажимали, трепали меня по голове, как кота, ставили засосы на шею специально, и вели себя так, как будто я их игрушка. Они меня тискали даже на лекциях, а потом отворачивались, шептались, после чего дико ржали. Преподы их выставляли с лекций, а они иногда прихватывали и меня с собой.

– А куда это вы его потащили? Он же сидит, тихонько конспектирует. Это вы ржёте, как лошади, вот и валите, а парня оставьте.

– А нам без него скучно, он нас развлекает.

– Да, у него язык знаете как подвешен… – все тут же стали хихикать.

– Ладно, парень. Ты там держись уж… Забираете его и проваливайте вон!

Девки были теми ещё оторвами, носили джинсы так, чтобы стринги видно было. Мы пошли к ларькам и летним шатрам пить пиво. Они меня угощали, а я хотел было расплатиться, но они умели настоять и поили меня, пока я не дошёл до нужной им кондиции. Учебный день был в самом разгаре, и мы всей окосевшей компанией завалились в универ досиживать пары. Когда они напивались, то становились тише, но зато вели себя наглее, и мне от них частенько доставалось.

Мы расположились в аудитории, где должна была быть следующая пара, и никого не было. Преподша была тихоней и не выгоняла этих разнузданных девиц, поэтому они уютно расположились вокруг меня, сняли обувь, чтобы ножки дышали. Воздух наполнился характерными ароматами. Катя положила мне на колени свои ножки и попросила массаж, а другие сидели и болтали, как будто ничего не происходит. Я массировал ей ступни.

– Носочки сними. Молодец. Помассируй так. А-а! Кайф, девки.

– Катюха, я следующая, – сказала Женя, и тоже сняла свои носочки.

Началась пара, и к её середине я успел им всем промять ножки по одному разу. А вот Лена была в колготках и в юбочке, поэтому она просила помассировать ей повыше. Я дошёл до её коленок и стал краснеть. Мне было неловко, а она нагло улыбалась, а потом раздвинула ножки, и я не увидел трусиков под её колготками.

– Выше, я сказала!

Мне пришлось массировать её бёдра. Они у неё были сильные, упругие и сексуальные. Она слегка поигрывала мышцами, когда я их мял. Потом она свела свои ляжки, а мои руки как раз были у неё там, совсем рядом с киской. Мне пришлось убрать руки, а потом на её месте появилось следующая, но уже в джинсах, и тоже попросила массаж бёдер. На следующий день мои подружки пришли в колготочках и юбочках, хотя на самом деле, как я потом выяснил, это были чулки, а под юбочкой ни у одной не было трусиков.

Когда мы во время перерыва тусовались около подоконника, у Жени по ляжкам с обеих сторон потекло. Девчонки и я заметили это, но значения не придали, и продолжали прикалываться. Наконец я не выдержал и спросил:

– Женя, ты что потеешь так? Сейчас же не жарко.

– Дурак ты, Сёма! Это из моей пизды течёт, потому что ты рядом стоишь, весь такой аппетитный и готовый к употреблению, и потому что на мне трусиков нету, вот смазка и стекает по ляжкам. Давай, проверь.

Она взяла мою руку и направила себе между ног. Там всё хлюпало, было склизко и тепло. Я вытащил руку, она была в её выделениях по самое запястье. Я не знал, что делать, поэтому покраснел и потупился в пол. Всем было не до смеха. У девок стали выпирать сосочки на титечках прямо через футболки в обтяжку. Они стали такими твёрдыми, что ими можно было резать стекло. Похотливые девицы закусывали губки и смотрели на меня как хищницы на свою жертву.

– Пошли в аудиторию, я одну игру знаю.

Мы расселись, и Женя вытащила из сумки две пары наручников, а потом пристегнула мне на запястье по одной паре на каждую руку.

– Женька, ты чего удумала?

– Сейчас увидите. Я ролик в интернете видела и хочу тоже так попробовать.

– Марш под стол, Сёмка!

Она взяла меня за ухо очень больно и двумя руками затолкала под стол, а потом пристегнула наручники к своим щиколоткам. Получилось так, что она соединила мои запястья со своими щиколотками. Я сидел под столом и дрожал от страха, ведь девочки ещё со мной никогда так не обращались. Её подружки молча наблюдали, а Лена достала телефон и начала снимать. Я всё думал, что это за игра такая?

Потом она стала разводить ноги в стороны вместе с моими руками. Девки таращились, и от изумления у них рты пооткрывались. Женины ножки разводились всё шире и шире, и я попытался руками их свести, чтобы не оказать в унизительной позе, но они у неё были не только стройные и сексуальные, но ещё и сильные, и как я не пытался это остановить, у меня не получалось. Я кряхтел, а она смотрела на меня сверху и наслаждалась моей беспомощностью.

Так, потихоньку она развела их в шпагат, и мои руки оказались тоже разведены на всю длину. В итоге получилось, что моё лицо было слишком близко к её пиздёнке. Она пахла как-то по-особому, немножко мускусом, потом и мочой. Она была вся склизкая и с неё свисала смазка.

– Женя, пожалуйста. Я не хочу. Не надо… М-м-м-м-м-м!!!

Женечка обеими руками надавила мне на затылок и припечатала мой ротик прямо в раскрывшиеся половые губы. Я думал, что будет противно, но она оказалась практически без вкуса.

– Поработай язычком у меня внутри. Носиком дыши. Вот так. Умничка!

– Женя! Ты из него «умничку» сделала! Класс!

Потом я узнал, что в их кругах так называют лизунов, тех, кто делает девочкам приятно ротиком, или пиздолизов по-другому. Я работал у неё язычком во влагалище и собирал всё, что с неё текло. Потом она попросила целовать ей губки и вычистить всё между ними. А когда я везде прибрался, она сунула мне свой клитор в рот и приказала сосать. Я сосал, и всё это время она держала свои ножки разведёнными, и мои руки тоже, а значит, я не мог даже сопротивляться.

Потом она кончила, натирая мой нос клитором, и закачивая мне в рот свои выделения. Как я потом понял, смазка и конча – это не одно и то же. Смазка была прозрачной и безвкусной. Она могла течь, когда я просто лизал, а девочка могла пить в это время любые напитки, чтобы пополнять запас воды, и течь так очень долго и при этом кайфовать, пока у меня язык не устанет. А конча была мутной, с резким запахом и терпким вкусом, горьковато-солоновато-кисленькой. Она выделялась из пизды во время оргазма в небольшом количестве. Её нужно было обязательно всю слизывать и глотать, чтобы Женя осталась довольной.

– Подлижи там всё, – сказала она и стала водить мою голову, направляя язычок в нужные места.

Потом она свела ножки и отстегнула наручники. Следующей была Катя. Она любила по-простому, без наручников и прочего изврата.

– Ложись на скамейку на живот. Чтобы тебя никто не видел. Вот так, а голову вот сюда.

Она развернулась ко мне и раздвинула ножки. Одну она положила мне на спину, а вторая так и осталась. Потом она пододвинулась ближе, и я своим лицом уткнулся ей между ножек. Катя пахла как-то по-особому. Я пытался понять, откуда это там так пахнет, начал лизать, причмокивать, стрелять язычком ей в пещерку, выделывал там пируэты, посасывал клитор и всё глотал. От этого у Кати начался ручеёк. Она стала течь прямо мне в рот, потому что припечатала с силой меня в свою пизду.

Потом я только заметил, что её руки меня не держат, потому что она закинула мне на спину обе ножки и стиснула мне голову ляжками. Затем она стала бешено работать тазом, насилуя моё лицо, а сама смотрела мне в глаза и демонстрировала умиление и сочувствие. Дышать было очень трудно, потому что хоть нос и был свободным от её вульвы, но тута попадало много влаги, когда она меня вжимала в себя. Я не мог всё глотать, потому что она растирала свои соки мне по лицу, и в нос попадало много.

А после таких ёрзаний она специально, просто чтобы поглумиться, сжала мне голову и шею ляжками так, что у меня чуть искры из глаз не посыпались. Я что-то мычал, но слышала это только она, потому что мычал я ей в пизду. Катя увидела мой испуганный взгляд и чуть ослабила захват, и тогда я понял, какими девочки могут быть сильными.

– Бедняжка! Чуть не придушила нашего пиздолизика!

– Молодец, Катюха! Теперь ты из него «бедняжку» сделала.

Это потом они мне рассказали, что «бедняжками» называют парней, которые лижут девочкам по принуждению. Их просто ставят на лизет, зажимая голову между ног. Мальчик не может раздвинуть ножки, ослабить захват или вытащить голову, и чтобы девочка сжалилась над ним, её нужно ублажить язычком.

– Катя, мне так больно. Я же стараюсь у тебя между ножками, лижу, а ты меня зажимаешь.

– Хорошо, Сёмочка. Я не буду слишком сильно.

Она всё равно меня зажимала, но уже не специально, а только когда кончала, потому что не могла себя контролировать. А вот Лена была спокойной и надменной. Она просто загоняла меня под парту, разводила ноги и текла, пока я у неё отлизывал. Она всегда шла последней, потому что Катя и Женя укладывались за 10 минут каждая, а вот Лена любила, чтобы я лизал её долго. Она постоянно пила минералку из бутылочки и текла как из крана. А ещё она потела, становилась липкой и пахла возбуждённой самкой.

Кончала она выстрелами вагинальных выделений мне в рот. Их было много, и если бы она меня принуждала или сжимала голову ляжками, то я мог просто захлебнуться, а так, на свободном кунике, я успевал и глотать и работать носом. Но до конца пары она не выдерживала и спускала мне в рот раньше, а оставшееся время я сидел у неё в ножках, уткнувшись носом в пизду. Она любила, когда я там чмокаю после оргазма и навожу чистоту. А вот Женя и Катя сразу же выталкивали меня ножкой и долго к себе не подпускали после куника.

После занятий мы шли гулять в парк, где помимо аттракционов была рощица, и если зайти в неё поглубже, то там никого не было. Они любили пользоваться мной на свежем воздухе. Подходя к оргазму, они начинали дышать глубоко и часто, и из-за избытка кислорода у них кружились головы. Мне приходилось нелегко, ведь на парах в аудитории они сдерживались и вели себя тихо, а вот в лесочке эти амазонки демонстрировали всю свою женскую силу и кончали по нескольку раз на моём лице.