Первый раз лизанул на учебе

Учился я на третьем курсе. Год как выпустилась из института девочка Юля Попова. Она училась в одной группе с моей соседкой татаркой Аллой. Алла как-то в детстве пыталась меня раскрутить на отлизывание и я видимо показал себя как склонный к тому человек, хоть до дела и не дошло. Ну и видимо Алла рассказывала Юле про меня как про способного по ее мнению на такое человека.

Юля была роскошная черноглазая девочка с соблазнительной фигурой, большой завлекательной грудью, круглой выпуклой попкой и красиво слепленными ногами. Жили и я и она в при рыночном весьма криминальном районе с жесткой иерархией среди мужского населения всех возрастов, с уголовными "понятиями", которых так или иначе каждый старался придерживаться – это была норма и мораль для всей молодежи района. Еще учась в институте, Юля меня выделяла из мальчишек моей группы, допускала в отношении меня двусмысленные шутки, но особо их не развивала.

С Аллой я к тому времени совсем не общался и с прежнего места жительства переехал. И вот в один прекрасный день в институте проводился какой-то праздник, совмещенный с неформальной пьянкой, проводящейся студентами-участниками в спортзале. Я тоже на тот момент был уже вполне спиртное употребляющий мальчик и вполпьяна участвовал в празднике. Юля Попова была приглашена кем-то из наших девчонок.

Я курил в коридоре третьего этажа. Институт был пуст, день был неучебный. Только внизу, на втором и первом этаже, слышались звуки – там тусовались празднующие. На верхних этажах было тихо. Вдруг я услышал женские шаги на лестнице, поднимающиеся вверх. Я спрятал сигарету, открыл окно, чтоб не так пахло дымом и стал ждать, кто появится. Через минутку с лестницы на этаж заглянула Юля Попова. Увидев меня, она улыбнулась, подошла и с улыбкой на сексуальных губах стала разговаривать о чем-то. Я достаточно расковано стал общаться с ней, девочка мне внешне очень нравилась. Постепенно разговор стал двусмысленным, Юля стала настолько близко, что касалась меня пышной грудью. Постепенно разговор пошел предметно на нее и на меня.

Она стала расспрашивать, нравится ли она мне как женщина, хочу ли я ее как женщину. Она взяла мою руку и положила ее себе под юбку на трусики, закрывающие горячий мягкий и волосатый лобок. Я практически не имел еще сексуального опыта и был оглушен этим. Она, слегка потираясь мне о руку, стала говорить, что она очень любит, когда мальчики ей приятно делают, что тут, в коридоре, может легко вот-вот, кто либо появиться, что нужно уйти куда-нибудь, в непосещаемое место. Взяв меня за локоть той руки, что была у нее на лобке, она стала увлекать меня куда-то. Я был готов на все – меня держала за мозги и за член та развратность и эротичность, что исходила от Юли. Так шаг за шагом мы оказались в туалете третьего этажа. Вообще это был женский туалет.

В туалете нашелся один стул, принесенный зачем-то из учебного класса. Юля предложила мне подложить под ее ягодицы ладони прежде, чем она сядет на этот стул, потому, что стул не совсем чистый, пыльный. Положив мои руки себе на попку, она села на них на стул. Я оказался согнут перед сидящей на низком стульчике девушкой. Я сел перед ней на корточки. Ладони были прижаты к стулу упругими и горячими ягодицами. Юля опустила руку к моей ширинке и деловито потрогала звенящий от сексуального напряжения член. После этого она чуть расставила ноги, поддернула вверх юбку, и я увидел кружевные трусики кремового цвета, а под ними весьма густую черную растительность. И запах.

Запах возбужденной женщины ударил мне в лицо. Я не мог отвести глаза, а Юля стала вести разговор за то, что вот ей Алла про меня много странного рассказывала. Я даже не мог оценить стыдности заведенной Юлей темы, а только кивал, пялясь на ее развратного вида волосатый лобок, обтянутый кружевными трусами. Вдруг Юля засмеялась издевательски. Я поднял глаза на нее и она, облизнув губы, взяла меня за уши:

– Алка тебе даже пиздой по лицу, говорит, терлась. Потрись и мне тоже лицом, – и потянула за уши к себе, прижав тазом руки.

Она притянула лицо мое к паху, нажала сверху на спину и я с позиции "на корточках" оказался в позиции "на коленях".

Я попытался выдернуть из под ее ягодиц руки, но она не дала мне этого сделать, а, удерживая руки, наклонила мою голову ниже и стала тереться пахом об лицо. Трусики у нее между ног были уже влажными, и мое лицо пачкалось в горячей пахучей слизи. Запах меня сильно возбуждал, хотя ситуация была для меня очень унизительная. Юля расхохоталась и оттолкнула меня от себя. Я от неожиданности упал на пол, на спину, она резко встала и встала на меня сверху ногой. Глядя снизу вверх и удерживая меня ногой на груди, она сказала:

– Я хочу, чтоб ты сейчас встал на колени передо мной и старательно отлизал мне пизду. Я хочу от этого кончить.

Это было позорное для меня предложение. Лизать девкам, считалось в среде общения страшным западлом, сравнимым с пассивным гомосексуализмом.

То, что делала со мною в сараях Алла тремя годами ранее, считалось настолько стыдным, что я усиленно это старался забыть. Но с Аллой мы занимались безобидными вещами, а тут настойчиво предлагают мне опуститься по-настоящему, а не дай бог это информация уйдет – мне вообще невозможно будет жить в районе. Маленькая часть моего ума в глубине души очень возбуждалась от такой возможности оказать красивой девочке стыдное удовольствие, но практичность кричала, нет, и я попытался встать с пола, несмотря на то, что она меня держит ногой. Тогда она прижала меня ногой сильнее и с издевательской ухмылкой сказала, что я у нее могу сейчас и не лизать, но она, выйдя отсюда, тогда всем будет рассказывать, что я это сделал, старательно и с охотой.

– Ты, лошара, я расскажу твоим одногруппникам, как ты меня в туалете лакал. Я с Алимовым и Загониным дружу – я им все подробно расскажу, если ты сейчас мне чмокать откажешься.

Алимов и Загонин были известными в районе гопниками лет на пять постарше, и они реально от такой информации могли создать мне весьма неприятные проблемы. Она смотрела сверху и видела, что меня пугают ее слова. Она убрала ногу с моей груди, сняла трусы и кинула мне их на лицо. Сев обратно на стул, она раздвинула ноги. Я сбросил ее трусики с лица на пол и встал. Она, глядя мне в глаза, сказала:

– Подними трусы, встань на колени и принеси их мне. Можешь отсюда уйти, но я тебя так в районе и школе опомою, что жить тебе будет тяжело. Если не хочешь проблем, то встал на колени, взял трусы мои с пола и ползи ко мне! Чего ты боишься, лох? Отлижешь, рот сполоснешь и как будто ничего не делал никому. Я буду молчать про то, что ты опустился. Давай, ползи ко мне!"

Она презрительно ухмыльнулась. Я подумал совсем недолго, взвесил перспективы и сел на корточки рядом с ее трусами, глядя на нее снизу вверх.

– На колени встал и ко мне ползи, лох. С трусами! – Громко и безапелляционно сказала она.

Я взял рукой ее трусы и протянул ей. Она увидела, что я сломался и рявкнула:

– В рот их возьми и на карачках ко мне ползи!

Я встал на кафельный пол на колени и, держа трусы в одной руке и опираясь другой в пол, поднял на нее глаза. Ее черные глаза блестели похотью и властью.

– В рот их возьми, гандон! – прошипела она, вскочила и ударила меня ногой в бок.

Потом еще раз ударила. Я взял краешек кружева губами и она, взяв меня за воротник рубашки, потянула к стулу, садясь на него. Выдернув у меня изо рта трусы, она хлестнула ими меня по лицу и скомандовала нырять в пилотку, откинувшись и раздвинув ноги. Я, окончательно деморализованный, подал лицо вперед и тронул носом ее волосатый лобок. Она взяла меня за затылок и подалась тазом вперед, начала тереться мне о лицо. Пизда у нее была заросшая черными, как смоль, волосами, пахла сильно и была слизкой. Она потерлась об меня и вытолкнула меня оттуда. Растянув трусы, она надела их мне на шею и презрительно дернула за них, как за ошейник. Глядя сверху и презрительно кривя губы, она приказала:

– Лижи, давай, чушок. Губами посасывай нежно и языком работай. Уже зашкварился по самое нехочу, давай ртом работай.

И я, закрыв глаза, тронул ее пизду языком. Юля стала похлопывать рукой мне по затылку, вкус был возбудительный и не противный. Я стал старательно работать ртом. Она пару раз показала, что и как ей нужно ласкать и откинулась на стуле. Я сам был весьма возбужден, но понимал, что никто мне ничего не даст и дай бог, чтоб мои старания понравились и рассказы не распространились по району.

Делал кунилингус я первый раз в жизни и абсолютно не ощущал, что и как я делаю. Лицо было перемазано соками Юли, натерто волосами, постепенно ее движения и реакции стали бурными и она, видимо, кончила. Оттолкнув меня от себя она закурила, блаженно глядя на меня, сидящего на полу. Презрительно демонстративно стряхнула пепел с сигареты в мою сторону. Потом она сняла с моей шеи свои трусы, встала со стула, подошла ко мне и, взяв меня за уши, присела чуть и вытерла мокрую слизистую пизду мне об волосы.

Засмеявшись с отчетливо слышимыми презрительными нотками надо мной, она надела трусы, поправила юбку и гордо удалилась. Я остался в туалете. Тут же до меня дошло, что это женский туалет, вонючий и грязный, и не дай бог кто-нибудь меня тут увидит в таком виде. Я как ошпаренный выскочил в коридор и побежал на четвертый этаж умываться и отряхивать брюки и спину от пыли.

После этого мне стало абсолютно не до праздника. До меня постепенно доходила ситуация, я чувствовал себя опущенным и мне казалось, что все про меня всё узнают, только посмотрев на меня и почувствовав запах пизды и женского туалета, который, казалось, пропитал меня насквозь. Но и домой я не уходил. Я покурил, успокоился и присоединился к празднующим сокурсникам, стараясь избегать переглядок с Юлей, но при этом жадно следил за ней – с кем она общается, с каким выражением лица. Вроде всё было спокойно. Я расслабился и выпил. Вроде все было как всегда, но я как будто ощущал на себе печать "Пиздолиз. Ротиком для девочек старается в туалете".