Фемдомная фантазия

На ее губах играла загадочная улыбка…» – подумал он со злостью, взглянув налево. Да, так выражаются писатели в подобных ситуациях. Только для него никакой загадки не было. Он догадывался, что его ожидает, даже знал. Потому что это уже бывало и по-другому быть не могло. Потому что он сам хотел этого. Хотел и боялся.

Она нажала на газ, искоса взглянула на него и опять улыбнулась. Надменно, игриво и с удовольствием. Предвкушает! Ее «Лексус» легко набрал скорость.

Какая же она красивая все-таки! Стройная, сильная, с длинными ровными ногами… Надела свои туфли на шпильках и короткое платье с «рваным» низом. Или как там оно у них называется? Подол с неровными краями. Очень эротично.

Валяться у нее под ногами, когда она в этом платье… На фоне заката и под шум прибоя… Обалдеть!

Его даже в дрожь бросило от возбуждения. Наверняка, и она это чувствует.

Она одного роста с ним. На каблуках выше его.

Ну, а весила она явно больше него, причем, раза в полтора, не меньше.

Что, в принципе, было неудивительно.

Зрелая, хорошо развитая 37-летняя женщина, И он – все еще по-мальчишески худенький 19-летний юнец...

Как-то у него болела спина, и он попросил ее быть с ним поосторожнее: позвоночник болит и вообще инвалидом можно стать.

Она согласилась. Сказала: «Ладно, не буду на тебе ездить сегодня, просто погуляем по пляжу, посидим». Кстати, это «посидим» его сразу насторожило, «екнуло сердечко у бедной овечки». Кто и на чем будет сидеть? Конечно, она на нем!

И вот, везет его на море. Только как она собирается гулять по пляжу на своих шпильках? Не очень подходящая обувь. Снимет? Вряд ли. Он уже знает эти туфли и шпильки. Она их использовала в качестве шпор, втыкая в его бедра или бока.

Оч-чень чувствительно! Похоже, что и сегодня собралась прогуляться верхом. Он боится этого, хотя и желает...

Он раб своего извращения, фанатик-наркоман. Нижний, «понибой», «поджопник», «коврик»… Как там еще? «Стульчик»! Это так стыдно, унизительно! И в то же время приятно. Сладостное, мучительное наслаждение.

«А может, все обойдется? Просто погуляем?» – с тоской подумал он. Но он и сам не хочет «просто погулять». Они уже свернули с шоссе, ехали по грунтовке. Красивый сосновый лес шумел вокруг. Он заворожено смотрел на ее сильные уверенные ноги, которыми она нажимала на педали, на прекрасные руки с длинными пальцами, мягко лежащие на руле…

Вот лес расступился, блеснуло море. Приехали. Они вышли из машины, пошли к берегу. Дорога кончилась, начался песок. Вокруг никого. Да, она знает укромные уголки! Багровое солнце опускалось вдали за горизонт. Порывами дул легкий морской ветерок.

– Ну что, место подходящее, – она достала ошейник. – Нагнись-ка!

– Вы обещали… – тихо сказал он, пытаясь напомнить ей её же обещание, но все равно покорно встал на колени и подставил шею.

– Не дрожи, помню, – весело ответила она. – И заткнись. Твой язык мне пока не нужен. Ложись на спину.

Он лег в песок у ее ног.

Вот она – вся над ним! Тяжелая, властная красавица!

Смотря вниз ему в глаза и улыбаясь, она медленно подняла ногу, представив его глазам, полные сильные бедра, белеющие за краем тонких черных чулков, и поставила ногу на его лицо, вжав голову в песок.

Он ощутил твердую кожаную подошву на лбу, каблук царапнул щеку.

– Согни ноги!

Затем, переступив через него, она медленно села ему на живот. Он сразу напрягся, чтобы держать ее вес. Уселась, устроилась, как в кресле. Зажав его голову между ног, она с улыбкой смотрела ему в лицо. Поза для него привычная...

– Жаль, что ты не видишь, как прекрасен закат. Зато ты видишь меня и мои ноги!

Она по очереди сбросила туфли, которые с еле слышным мягким стуком упали по обеим сторонам от его головы.

А в следующую секунду затянутая тонким нейлоном стопа опустилась ему на лицо, придавив нос.

Чуть погодя, удобно устроив ступню, она поставила рядом с ней и вторую.

– Наслаждайся!

Он засипел расплющенным ее увесистой подошвой носом, пытаясь слегка повернуть голову, чтобы открыть доступ воздуха, чувствуя давление ее пятки на рту.

Но ее ноги не дали ему сделать это, тут же бесцеремонно вернув голову на прежнее место.

– Голову держи ровно! – услышал он ее недовольный голос.

Конечно же, он повиновался...

Как всегда в этом случае, он закрывал глаза и через какое-то время переставал чувствовать что-то еще, кроме ее стоп, по-хозяйски небрежно расположившихся на лице.

Их запах. Смесь пота, цветочного дезодоранта. Легкая примесь кожи туфлей и еще чего-то...

Их вкус. Горьковато-соленый...

Их тепло...

Их вес, давивший на его лицо и вжимающий затылок в землю.

Он потерял счёт времени. Оно замедлилось и перестало существовать, как и все остальное вокруг него.

В этом мире помимо тяжести сидящей на нем женщины оставались лишь ее ступни, властно стоящие на его лице.

Хорошо, что она не стала его топтать. Он с ужасом вспомнил последний «трамплинг» в лесу, когда он, как червяк, корчился, хрипел и выл под ее каблуками.

Казалось, что ребра сломаются или каблук проткнет живот и достанет до земли. А она все не слезала с него, гуляла по нему, пыталась танцевать, удерживая равновесие. Если одна ее нога оказывалась на земле, она тут же опять запрыгивала на него, не давая увернуться, подняться. А он задыхался и стонал, не в силах дышать и одновременно держать ее вес напряженным животом и продавленной грудью.

Она, играя с ним, как сытая кошка с полуоглушенным мышонком, держала его под ногами, ловко наступала на него, заставляя все время лежать на спине, быть ее подстилкой. Когда же он инстинктивно пытался убрать руками ее ногу, чтобы уменьшить давление и боль, она злилась: «Не тронь, руки прочь!» – пинала по груди и ребрам и весело и злорадно хохотала.

Иногда, стоя на нем, она приседала на корточки, с наслаждением глядя в его полные слез глаза.

А он, уткнулся глазами в нависшую над его лицом промежность, со сдвинутыми вбок трусиками, обнажающими густой куст и створку вульвы.

Вульва тоже издевательски улыбалась, презрительно глядя на него с расстояния в пару десятков сантиметров от его глаз...

Он замирал под ее каблуками, боясь пошевелиться от боли. Тогда она снова медленно поднялась и начала свой танец на его теле, заставляя его кричать и дергаться, усиливая его страдания…

После этого сеанса он и заболел: видимо, она отдавила ему какой-то нерв в спине. Притащился в поликлинику, весь в синяках; сказал, что избили хулиганы. С сомнением осмотрев фиолетовые ссадины и следы каблуков, отпечатавшиеся на его коже, врач, прекрасно знающий его мать, промолчал. И положил в больницу.

... Да, не сразу она стала садисткой, а он "мазом".

Он переписывался с ней в интернете и она назначила ему встречу уже на второй неделе знакомства, еще всего лишь игривой наездницей.

Но аппетит приходит во время еды. Были, правда, кое-какие намеки, догадки. Так, маленькие...

Сначала, как грибочки в лесу, которые, если их не срезать, быстро вырастают в большие...

– Знаешь, лошадка, а я похудела на целых два кг! Фитнесс, все-таки, помогает! Довези меня до машины, это совсем рядом. Ты выдержишь! – он стоял на четвереньках, а она правой рукой держала его за ошейник, не давая подняться.

– Нельзя мне… – робко возражал он, дрожа от страха. Боковым зрением он видел ее ноги… Вот сейчас она поднимет стройную сильную ногу, перекинет через его спину и…

– Можно, не бойся… Я ведь врач, ты забыл? – и она, переступив через него, мягко и непринужденно опустилась на его спину. И весело засмеялась, почувствовав, как под ее задом прогнулся и скрипнул его позвоночник.

Ощутив на себе ее упругий объемный зад, он напряг руки и спину, удерживая ее вес. Она обняла и сжала ногами его туловище. «Пошел!» – легкий удар пятками по бедрам. Началось! Он двинулся вперед, утопая в песке руками и коленями. Нет, она не легче, чем была. Все вранье. Еще шаг, еще… Но что это? Она сильно сдавила ногами его бока. Так, что, казалось, чуть не сломались ребра.

Это уже «жесть»… Он охнул, сжался, напрягся грудью, сопротивляясь капкану ее «объятий». И тут она вставила ему в рот уздечку.

– Так надо! И не дергайся!

Все, теперь он бессловесный. И оседланный.

Только бы выдержать!

Не впервой ведь. Он ведь уже конь со стажем. Доползти до машины… как же тяжело все-таки! Мучительный тренинг...

В изнеможении он рухнул в песок.

Она устроилась на нем поудобней, не собираясь вставать с его спины. Поджала ноги по-турецки, всем весом расположившись на спине своей жертвы.

– Ладно, полежи! А я на тебе. Ты мягкий и теплый.

Обессилевший, он судорожно пытался отдышаться, хрипел, песок попал ему в нос. Он чихнул, отворачивая голову от земли. По голове, лицу текли струйки пота, а из открытого рта, в котором торчала уздечка, – слюна. «Как загнанная лошадь!» – подумал он. В грудь воткнулся камень, на котором он лежал. А сверху его еще придавила наездница.

Собравшись с силами, он попытался сползти с камня. Почувствовав под собой его движения, она стала поднимать его, дергая за уши. Он жалобно застонал.

Она поднялась и встала рядом. "Сейчас будет пинать!» – подумал он и внутренне сжался. Пинала она обычно под ребра, не шутя. Хотя и не по-настоящему. Потом долго не проходили синяки. Но подняться пока не было сил. Пусть уж пинает...

– Да, что-то ты сегодня нездоров! – сказала она насмешливо.

"Тебя бы так оседлать, стерва... – с неожиданной злостью подумал он.

Досталась же ему тетка! Женщина «в самом соку», годящаяся ему в матери... Мяса сколько наела, нарастила... Спортсменка!"

Она поставила на его голову ногу и начала медленно увеличивать давление, перенося на нее вес своего холеного тела. Он дернулся под ней, не в силах вывернуть голову из-под ее каблука. Сжался, приготовился к боли.