Месть

– К стенке.

И сама Королева повинуется какому-то Хоингу. Митчи послушно спрыгивает с раковин, встаёт около стены, сопровождаемый голодным взглядом Хоинга, и оттопыривает свою сладкую пятую точку. Парень аккуратно раздвигает половинки, целует в загривок, наблюдая, как Митч уже поскуливает, уткнувшись в кафельную стену. Скотт выуживает пакетик смазки из своего кармана и большую часть тратит на себя. Остатки он распределяет лишь по указательному, после чего осторожно на пробу вставляет его, понимая, что спустя неделю без секса его бойфренд снова узкий там. Но это то, что нужно Хоингу: заставить запомнить раз и навсегда, что, где бы он ни был, он всегда думает лишь о Митче, потому что... как можно думать о ком-то другом, когда мокрый сон любого актива принадлежит тебе всецело?

Скотт не добавляет пальцы, и его маленький боттом волнуется, что не сможет принять без подготовки это, но его рот слишком занят языком парня, когда тот приставляет крупную головку к маленькой дырочке. Она жадно сокращается, а Митч в нетерпении уже сосёт собственные пальцы.

– Хочу, чтобы ты помнил, – басит Хоинг, – что ты моя сучка, – одним плавным движением он оказывается внутри, – и никто... – слова даются ему сложнее теперь, – никогда не выебет тебя так, как делаю это я.

Внутри ужасно тесно и тепло. Они забыли о резинке, и парень с упоением думает, что заполнить эту непослушную шлюху своей спермой – отличная идея.

На то, чтобы найти простату, у него уходит не больше двух минут: он знает это тело лучше их квартиры. Ладони сами тянутся к заднице, когда Скотт начинает двигаться. Они ложатся поверх попки, растягивают ягодицы, и это – лучшее, что видел Хоинг. Крупные бледные ладони лежат на таких маленьких и смуглых половинках, большие пальцы прикасаются к тому месту, где член соединяется с дырочкой, и всё кажется таким новым, чертовски острым.

Митч привалился щекой к стене, пальцы измазали кафель слюной, а сам юноша изо всех сил глотает стоны, пытается не привлечь внимание персонала. Но с каждым новым жёстким ударом о простату, с каждым шлепком руки о его попку, с каждым новым пошлым стоном сил у него остаётся всё меньше.

Вдруг Скотт одним резким движением за бёдра натягивает его до упора, стеная сквозь зубы. Митч хныкает и дрожит от силы, что источает его парень, потому что он, чёрт возьми, создан для грубого траха. Создан для того, чтобы его имели по-собачьи, чтобы кончали на эти чувственные губы, чтобы жёстко вколачивали в него член. Он чувствует себя последней потаскухой, когда максимально прогибается в спине и стонет:

– Папочка...

В тот же миг ладонь ложится на его губы:

– Чем тише ты будешь себя вести, тем жёстче я трахну тебя, малыш.

И на пробу Скотт резко выходит и грубо толкается до конца, ощущая вибрации от стонов на своей руке.

Митчи услужливо подставляет свою дырочку, тогда как парень над ним яростно дерёт его. Он кричит в ладонь, брови жалостливо сведены, щёки покраснели, как у какого-то девственника, – это сводит с ума Хоинга. Он даже забывает о том, что у Митча тоже есть член и ему тоже нужно внимание. Сам Грасси забывает об этом, сосредотачиваясь на долгожданной заполненности. Тем не менее, головка трётся о холодный кафель, и это приносит хоть какое-то удовлетворение. От удовольствия он едва не становится на носочки. Рука находит руку Скотта и тянет его вперёд. Парень придавливает Митча к стенке, наваливается, с трудом заглушает стоны в хрупком плече. После этого пальцы кочуют в его рот, и пошлые глухие стоны меняются на сосущие звуки. Эти губы...

– Я люблю тебя, – шепчет в порыве Скотт, и Митч, не касаясь себя, кончает: он скулит, пачкает стену напротив, сжимает член внутри, и кажется, что лучше ему быть не может, пока Скотт не наполняет его своей спермой.

***
Хоинг наблюдает за своей спермой, текущей по попке Митча. Дырочка перепачкана, натёрта и всё ещё пульсирует, поэтому он кладёт парня кверху задом и заботливо приводит его в порядок, пока тот счастливо вздыхает.

Когда Скотт наконец натягивает джинсы на мистера Грасси, за дверью уже скопилась очередь, но у них всё равно хватает совести стоять и целоваться после этого.

Когда парни сообщают, что собираются вернуться домой, Марк удивляется, но возразить не может. Кевин одобрительно улыбается. Всё такая же пьяная Сэнди кричит им сквозь музыку:

– Вам, наверное, просто офигенно трахаться: такой большой Скотт и такой маленький Митчи, да?! – она заливается смехом, не зная, что в сомнительной шутке 100% правды.

Когда они садятся в машину, Митч кладёт голову на грудь бойфренда, не давая тому завести аккумулятор. Скотт обнимает его в ответ, и так пара сидит ещё пару минут, в конце концов успокаиваясь после безумной недели.

– Не бросай меня больше, – полуспрашивает Митчи и смотрит на него своими огромными кошачьими глазами.

Скотт улыбается тому, какой он везунчик. Щемящее чувство давит на грудную клетку изнутри, причиняя долгожданную боль.

– Мой.