ПОЕЗДКА В ПАРАДАЙЗ Ч 2

Реальная история, реальные люди, страна тоже – реальная!

Она уже сняла оранжевую вязанную кофту и находу расстегивала расклешенные джинсы. Пытаясь справиться с замком, нагнулась к поясу. Бежевый лифчик почти сливался с ее телом, а большая грудь, по-видимому, всегда мешала ей в этом процессе.

Увидев его, она без стеснения махнула ему рукой и прорычала:

– Сможете расстегнуть? Заело что-то...

Гость на ватных ногах подошел к ней, присел и, поглядывая на ее пупок, дрожащими пальцами начал выяснять причину поломки. Лерка уперев руки в бока, стояла и не мешала ему с вошканьем над неисправной молнией. Когда он, наконец-то справился с блестящей змейкой и вжикнул за бегунок вниз, она радостно взвизгнула:

– Уряяяя, ты спас меня Хоттабыч – перейдя к нему на "ты", и сняв перед ним джинсы, Леруня резво отбросила их в сторону комода.

Поднявшись, Буянов заторопился к выходу, но девушка схватила его за руку и дернула в свою сторону.

– А бюстик?

– В смысле? – непонимающе уставился он на нее.

– Помоги расстегнуть говорю – девица, опять уперев руки в бедра, повернулась к нему спиной.

В этот раз, у него уже ничего не дрожало, зато в брюках начался полный кавардак: лямочки разошлись и красавица, забросив на плечо невесомые кружева и виляя пятой точкой, исполняла перед ним знаменитую сценку из гайдаевской комедии в отеле "Атлантик", при этом смешно отставив одну ногу в сторону, пыталась изобразить подобие танца живота.

– Смотри, это я недавно научилась... – она продолжала изгибаться и крутить перед ним своей обалденно соблазнительной, почти голой, попочкой.

– Красиво... Ладно пойду я, а то ванная уже, наверное, освободилась – чувствуя, как горят уши, мужчина рысцой понесся в направлении спасительных апартаментов.

В доме было жарко, это чувствовалось даже ходя по полу босиком: Буяныч слышал недавно от мужиков, что есть полы с подогревом, но почему-то с трудом верил в эту технологию.

Зайдя в ванну, он было хотел закрыть на щеколду дверь, но там ее не оказалось. "Ну и гнездышко, мать его, ни дверей, ни запоров – просто бальдерьеро какое-то". Включив холодную воду, он плеснул на себя горсть спасительной прохлады, пытаясь хоть как-то охладиться от такого "жаркого и дружественного" приема. Смотря на себя в зеркало, сельский житель только сейчас понял, в какие "царские хоромы" он попал: все было в дорогом итальянском кафеле, огромная ванна сверкала идеальной белизной и была по размеру вдвое больше их деревенского корыта. Витиеватый никелированный змеевик занимал пол стены, и был подстать остальной импортной сантехнике. На стеклянных полочках стояла невообразимая масса бутылочек, коробочек и еще черт знает чего, а в одном из углов была установлена стиральная машина, в зияющем отверстии которой он увидел тонкую полоску кружевных трусиков.

"Ну а что вы хотели товарищ колхозник? Это тебе не цирк Дю Солей, а Царство трусселей. Крепись, и может, пронесет"

С этими, чудными мыслями дверь открылась, и в "зеркале заднего вида" появилась Королева Марго.

– Ты тут случайно не уснул? – весело поглядывая на него, поинтересовалась она, упираясь рукой в проём. – Идем. Я уже на кухне стол накрыла.

– Иду, иду... – повернулся он к ней, и в очередной раз офигел: на ней был персикового цвета пеньюар, еле прикрывающий низ живота и все остальное, а под ним просвечивался невообразимо узкий треугольник рюшечек, едва сходящийся на ее широких бедрах: что подобное он уже точно видел – недавно в цирке на воздушных гимнастках, а раньше в старом французском фильме про Анжелику – Маркизу ангелов, ведь это был самый любимый фильм его Вареньки.

– Извини, но я по-домашнему...

– Ясное дело – только и смог ответить тот, присаживаясь к столу.

В кухню вбежала, почему-то раскрасневшаяся Лерка, и плюхнулась на мягкий кухонный уголок напротив него. Ее наряд тоже не отличался оригинальностью – белый короткий топик, еле держал на весу ее несоразмерную грудь, выдавая под тонкой синтетикой, горошины сосцов, а внизу все было упаковано в эластично спортивные, сиреневые обтягивающие шорты.

– Салатик будешь? – Маргарита ухаживала за гостем, то и дело, задевая его предплечье своими, не менее аппетитными сферами. – Картошку, мы кстати, сами выращиваем – заметила она, видимо пытаясь не смущать Буянова разницей в уровне одной и другой жизни.

– Так, а ну не хватать, сядь нормально! – цыкала она все время на племянницу, озорно смотрящую на полу голую тетку и ее деревенского кавалера.

Вовик чувствовал себя "не в своей тарелке" хотя перед ним уже стояла одна, с золотой каемочкой, доверху уложенная вкусностями и заморскими деликатесами.

Управившись с сервировкой стола, Маргарита, довольная как поросенок, кивнула Степановичу на стоящий посреди стола вместительный графинчик с темно рубиновым вином и спросила:

– Ну что, может выпьем за наше случайное знакомство?

– Хорошо бы.. пива? – жалобно спросил "Семен Семенович" и расплылся в глупой улыбочке.

– Нет, вино и только вино... – тоже подражая героине "Бриллиантовой" соблазнительницы, звонко выпалила хозяйка.

Сидорович от души налил в два бокала терпко пахнущую жидкость, и вопросительно уставился на третий.

– Ну, и ей плесни, только не много... – разрешила раздобревшая тетушка.

Лерка сияя от счастья, схватила фужер и прихлебнула, чуть не закашлявшись.

– Вот неугомонная, а чокаться, кто будет?

Три стеклянных емкости сошлись в одной точке, и вернулись обратно. Буяныч, решив поначалу только пригубить, но не сдержался и выпил почти все, чем выдал свою нервозность и беспокойство. Старшеклассница выдудлила все до донышка, и вытерев губы ладонью, довольно крякнула, Марго лишь сделала два глотка и отставила бокал в сторону.

Ужин пошел своим чередом. Лерка, не обращая на замечания, все так же таскала колбасу и сыр, а взрослые трапезничали, как и полагается в обычной семье, – не спеша и не торопливо. Вино быстро сняло накопившее за день напряжение, и каким-то волшебным образом разбудило дремавшее доселе естество, понятное дело в каких местах.

Валерия почти не ела, а постоянно ждала нового тоста. Ее глазки так озорно поблескивали и зыркали на него, что Степанычу снова стало как-то не по себе. Потянувшись за очередным бутербродом с красной икрой, он вдруг ощутил на своей ноге, ее легкую пяточку. Стараясь не подавать вида, они беседовал с Маргаритой, а девица, делая вид, что с интересом слушает их, начала орудовать в его паху. Сначала это были робкие поглаживания, затем настойчивые притирания, а потом, умудрившись невообразимым образом расстегнуть там среднюю пуговицу, она вовсю хозяйничала там.

Поначалу Буянов хмурился и беспокойно ерзал на стуле, не зная к чему эти "девчачьи шалости" могут привести: вдруг Маргошенька (так он стал называть хозяйку уютного дома) рассердится и в сердцах отшлепает непослушную племянницу, но та, словно не замечая выкрутасов под столом, и положив свою ладошку ему на руку, улыбалась своей обворожительной улыбкой, и расспрашивала его о каких-то пустяках.

– Так, нам надо тарелочки поменять – имея удивительную способность резко менять ход мыслей и событий, вдруг всполошилась Ритуля, поднялась и прижалась животом к его предплечью. – У меня здесь течет... кран – растягивая слова, добавила она.

– Володенька, не посмотришь, что там можно сделать?

– А это, инструмент то нужен – вопросительно переглянулся он с ней.

– Да у нас в кладовке полно его. Лерчик, иди принеси, там две черных коробки стоит...

Лерка, скривившись и закусив нижнюю губку, нехотя убрала от него ногу и поплелась в коридор, дав ему возможность незаметно застегнуть пуговку и выйти из-за стола.

– А прокладки есть?

– Прокладки?

– Ну да, резиновые! – не понимая ее удивления, ответил Буяныч, по хозяйски крутя кран. – И гаечный ключ!

Через пару минут, племяшка притащила две коробки с инструментами, и с грохотом поставила их на пол.

– Блин, заставили хрупкую девушку нести такие тяжести – возмутилась она, юркнув снова на свое место – После этого, мне нужно подзаправиться – и схватив уже почти пустой графин, выплеснула из него остатки.

Степаныч присел, открыл крышки и копаясь в груде металлических железяк, изредка поглядывал на не неприкрытую попенцию Марго. "Доведут меня эти две кружевные задницы до греха, ой доведут" – найдя новый разводной ключ, подумал Вованыч, но уже не в силах был сопротивляться всем этим соблазнам, надеясь не опозориться в их глазах: "Черт его знает, что у этих баб на уме, хотя это и так уже понятно"

Хозяйка дома, быстро убрала все лишнее со стола, и показав жестами Лерке: "Не мешай, дай остаться нам.

На пять минут" выпроводила ее из кухни.

– А где у вас тут стояк перекрывается? – вспомнив, что забыл о главном, спросил Степаныч.

– Стояк? – снова хихикнула Маргошенька.

– Ну да, где вода в дом заходит? – уже понимая ее смешки и намеки, слегонца покраснел он.

– А в ванной? Там два рычажка есть, сейчас все сделаю – и, метнувшись туда, громко сообщила: – Перекрыла.

Раскрутив кран, мужчина ловко вынул все запчасти, выложив их на заранее простеленное полотенце. Покрутив сердцевину, он разобрал ее и, поменяв резиновое уплотнение, снова начал мостырить его на место.

Все это время, женщина, пользуясь его занятостью, то и дело заглядывала ему через плечо. Обхватив его за поясницу, она все время бралась то подать, поддержать что-то. Но основной ее целью, понятное дело, был его "монтировочный ключ" в штанах, который она уже без стеснения гладила и мяла ладонью.

– Не мешаю? – спросила она, потираясь щекой о его плечо. – Я тебя никуда не отпущу...

Буянов и без этих слов уже понял, что ему придется "платить членские взносы" и неуклюже поцеловал ее между бровками.

– И все? А в губки? – смешливо поинтересовалась она. – Не бойся, я не кусаюсь, ну разве что в пылу страсти – прошептала она, и накрыла его рот сочным поцелуем.