Возможно только в сельской местности

В этом году исполнилось уже мне тридцать девять лет,
А это было, давненько, лет одиннадцать тому назад.
Я вырос сам в селе, но там давно, простыл мой след.
А в тот год, в отпуск, решил родичей и друзей по навещать.

Иринка, в школе, хорошею и порядочною девушкой была.
Воспитывалась бабушкой, родители давно в аварии погибли.
Как бывшие одноклассники, мы виделись с ней иногда,
Когда компанией веселой, в магазин сельский заходили,

За пивом и сухариками, где она подрабатывала продавщицей.
Она всегда вежлива была, услужливой, и вообще на высоте.
А с внешностью её, быть должна актрисой или певицей.
Но как-то, не задалось видать, публичность по судьбе.

Я не интересовался никогда её личной жизнью.
Хоть, и так понятно, что в селе достойных ей кандидатов нет.
Достоинств в ней собралось много, даже может слишком.
И вот, зашёл я как-то к ней, взять пачку сигарет.

Разговорились. Оказалось бабушку давно похоронила,
Теперь одна живёт, и нет пока, не мужа, не детей.
Конечно, история банальная, но как-то не красиво,
Когда такая баба пропадает, на пике юных дней.

Нам было, в тот год, совсем немного до тридцати.
Как женщина, Ирина красавица, и просто восхищала.
И я решил немного задержаться в тот раз у ней,
До дома проводить. Она совсем тому не возражала.

И вот уже до калитки самой, я Иринка довожу,
А по пути, к её дому, какие-то ей байки заливаю.
Прощаемся, заходит. я закурил, и никуда не ухожу.
Мне никуда спешить, я в отпуске, и душою отдыхаю.

В её окошке, резном со ставними, загорелся яркий свет.
И в нем её силуэт то и дело, сквозь тюль тонкую, мелькает.
Уже смеркалось, и стало холодать, а идей на вечер нет.
И тут она меня, сидящего на лавочке, в окошке замечает.

Стоит, смотрит долго, думает, потом машет мол заходи.
Я если честно, гостить в тот вечер, вовсе, не собирался.
Но тут, похоже, терять мне нечего совсем пади.
И на приглашение, кивком одобрительным я отвечаю.

А после, в её гостиной, за чашкой горячего чая,
Ирина мне рассказывает как плохо быть одной.
Я ей искренне сочувствую, говорю, что понимаю,
И что сам, до этих самых пор, я почему-то холостой.

Потом, старинные часы, на стене, одиннадцать пробили.
Иринка встала, из за стола, и в комнате приглушила свет.
Халатик сбросила, а под ним вообще ничего не было.
Проста как дверь, жизнь в деревне накладывает след.

А я напрягся. Всё мне показалось слишком просто,
И стало быть, наверняка тут есть какой-нибудь подвох.
Говорю что ухожу. Иринка предлагает выпить водки,
Коль мне на трезвую, её простецкий вид так плох.

А выглядит она как вышедшая из пены морской нимфа.
Фигура женственная, и вся аж брызжет красотой.
Я понимаю, что перебдел, подвоха ждя от жизни.
Тут всё гораздо проще, чем в жизни городской.

И здесь меня как прорвало, на романтичный слог.
Я сам от себя не ожидал красноречия такого.
Ирину я хвалил и возносил так, как только мог.
Обнял и поцеловал, дрожащую от в эмоциях перебору.

Я наблюдаю как, мои рубашку, брюки и даже трусы,
Иринка аккуратно на стульчике ровненько сложила.
Я презик достаю. Она показывает мол не надо, убери,
И говорит – " Я не хочу чтоб между нами преграда была.

Я полностью здорова, могу даже справку показать.
Недавно, для места на работе, осмотр проходила.
А если забеременею, тебя не стану ничем напрягать,
Про ребёнка я уже давно у Богородицы просила.

Такой расклад, в моей жизни в первый раз.
Но я подумал, раз уже так всё происходит,
Чего мне вредничать? Живём один лишь раз,
И не понятно, что мне будущее там пророчит.

И я в омут с головой, и в неё, без чехла нырнул.
А Ирочка ещё в добавок и девственницей оказалась.
Такого подарка я и ожидать не мог. Свой всаживая бур,
Я даже ощутил, реально, как плево в ней порвалась.

Она немного от боль простонала, кровь пошла.
Я движения продолжаю в её, и в полной темноте.
Через пару секунд, она расслабилась, и тогда я.
Уже сильней стал скользит в глубину и во вне.

Потом я предлагаю попробовать позу на боку.
Она сказала – " хорошо, коль мне так надо".
Я вышел, кровь вытерли, продолжили езду.
На второй раз, моему проникновению она рада.

Я сзади, так проникновенно и глубоко, в неё вхожу,
Двумя руками груди натуральные и упругие ласкаю.
Иринка, в тот момент, во вкус входит, как я посмотрю,
Ей начинает нравится процесс очень, как понимаю.

Кровать бабушкина скрипела жутко, до неприличия.
Наверное ещё маму Ирину на ней пращуры стругали.
И вот, когда мне стало очень хорошо и даже отлично,
Ира вдруг не ожиданно спрашивает, чего я не кончаю.

Я отвечаю, что это хорошо, и плохо когда быстро,
И вообще, в идеале, оргазм оба должны ощутить.
Она говорит, что как это она не знает, если честно,
И если я такой умный, то должен сам этому научить.

Я ложу Иру на спину, широко ей ноги раздвигаю,
Ладонью скольжу по груди, животу, останавливаюсь на лобке.
Какое-то время там рукой, умело и нежно, всё ласкаю,
Наклоняюсь вперёд, и её клитор уже у меня на языке.

Трудиться языком мне пришлось совсем не долго,
Лишь полминутки и Ирина всем телом задрожала.
Я решил не останавливаться, помучать её по более,
Ещё через пару минут, Иришка снова застонала,

Уже извиваясь всем своим шикарным телом.
Я очень возбудился от чувственности её такой.
Лёг на неё сверху, вошёл до самого предела,
Она ещё кончала, когда пустил фонтан я свой.

Одновременный оргазм долгий, без презерватива,
Кто сам знает как это, только тот может понять.
Наверное, всех слов в словаре бы не хватило,
Чтоб этот момент правдоподобно, как было, описать.

Когда мы оба отдышались, я предлагаю повторить.
На удивление, Ира отвечает, что этого не надо.
Напоминает, что ей завтра рано на работу уходить,
И чтоб я уходя, захлопнул калитку железную ограды.

Короче, сразу после первой палки, выставила меня.
Тогда я просто совсем ничегошеньки не понял.
На утро, с работы позвонили, отпуск отклоня,
Вызвали, в срочном порядке, а иначе буду я уволен.

В своё село родное, вернулся только через года два.
Мне про Ирину, бабки местные, толком ничего, не рассказали.
Известно только было, что дом родительский продала,
И переехала. Куда? Зачем? Они увы не знали.

Сейчас, спустя года, мне просто очень интересно,
Тогда беременность у Ирины, случилась или нет?
И если да, то значит, отец кому-то я конечно?
Вот только кто, на то, правдивой может дать ответ?