Спасённая Лиза

До встречи с ней, имя Лиза у меня ассоциировалось только,
С песней Губина. И то как-то смутно, очень не выразительно.
Нас вмести свёл, нелепый случай, когда я шёл с работы поздно,
Был туман, накрапывал мелкий дождь, погода отвратительна.

Я остановился на переходе, на красный цвет, и тут она,
Идёт, воткнулась в телефон, под ноги и вперёд не смотрит.
Я её хватаю за рукав курточки, одергиваю назад, когда,
Перед ней проносится иномарка, на скорости, и чуть её не сносит.

У неё, от неожиданности, и с перепуга, уже почти истерика.
Я её за руку беру, и невменяемую, силком тяну в ближайшее кафе.
И там уже, в тепле и сухости, за чашкой чая, привожу её в себя.
Там и знакомимся, оказалась местной, в соседнем жила дворе.

Зовут её Лизой. Я там же, в кафе, беру у неё номер телефона,
Под предлогом, мол, мы в ответе всегда за тех, кому жизнь спасли.
Так китайская пословица гласит, и не может быть по-другому.
И если я спаситель её, то и мне Лизу до дома нужно отвести.

А через день, ей позвонил, чтоб удостовериться, жива ли, и здорова.
И в разговоре, довольно долгом, напрашиваюсь в гости, на чай.
Мол, в день спасения, в кафе, её чаем отпаивал, и по любому,
Теперь она должна мне чаепитием любезным, этот должок отдать.

И это прокатило. Наглость – второе счастья, как говорится.
Да и сама Лиза, такому гостью, похоже, вполне, была рада.
И вечером, с бисквитом и вином, я к спасённой завалился.
Оказалось, квартиру от бабушки, Лиза унаследовала недавно.

Осенний вечер, мы одни в квартире, и креплённое вино,
И опыт мой многолетней, и богатый, в обольщении женщин.
Тут и без подробностей понятно, к чему всё это привело.
Я перейду к той части вечера, которая поинтересней.

А да, сначала, мне захотелось бы подробнее хозяйку описать.
Лет двадцать, не замужем, студентка Пед-Института.
Стройная, светло-русая, грудь единичка, но так сказать,
В её единый образ вписывается идеально, сама лапочка, не сука.

На лицо обычная, невыразительная, лишь огромные зелёные глаза,
Лизе предавали особенного, такого аристократического шарма.
И только за это, в такую девушку влюбиться, мог бы даже я,
В ней было, что-то неуловимо привлекательное, а что не понятно.

Короче, за этот вечер, без всяких усилий, я Елизавету очаровал.
И мы с ней уже медляк танцуя под звуки бабушкиного патефона,
Я ей на ушко, томным голосом, всякие глупости и нежности шептал,
Сам возбуждаясь до неприличия. Но и Лиза не было излишне скромной.

Когда, мы в танце подошли к, старенькой с подушками, кровати,
Я начинаю ей шею целовать, и потихонечку, кофточку с неё снимать.
Мои брюки оттопырились бугром, до натяжения крайнего, как будто саблю,
В них скрыл. Она сама расстёгивает мне ширинку, чтоб достать,

Наружу выпустить, моего, рвущегося на волю, дикого зверя.
И уже топлес, Лиза присаживается, чтобы его ротиком обласкать.
И это делает очень нежно, горячо и страстно, и довольно так умело.
Руками водя ладошкой по яичкам, пыталась всего его в горло принять.

Я сняв рубашку, переступаю брюки, остался полностью голый.
Лизок встала и выпрямилась, а я становлюсь на колени перед ней.
Юбку, сразу с трусиками, тяну вниз, и от лодыжки вверх веду рукою.
Её лобочек бритый, покрываю весь поцелуями, она села на постель.

Я провожу кончиком языка вдоль складки её, набухших, влажных губ.
Вверх и вниз, всё углубляясь, и остановившись на изюминке её.
Вокруг её бугорка, кончик языка скользит, и неожиданно тут,
Я сильно зажимаю своими губами там, и так же резко отпускаю всё.

Отталкиваю её на спину, и подтягиваю бёдрами на край кровати.
Одеваю презерватив, и начинаю головкой, вдоль губ водить.
Каждый раз, на чуть-чуть углубляю, пока не стало там аж капать,
Тогда вхожу на полную, и замираю, чтоб всю тесность Лизы ощутить.

Потом, вращаю тазом, по часовой, и против часовой.
И выйдя на половину, делаю штук десять мелких толчков,
И снова, во всю длину, там замираю, и всё по круговой.
Такую комбинацию я повторять, до бесконечности готов.

И в проникновение глубоком, она меня сжимает очень сильно.
И плоский её животик, начинает судорожно дрожать.
Я чувствую, как влажность её киски, становится обильной.
Лизачка, стонет громко, а я продолжаю тазом вращать.

Склоняюсь над ней, покусывая поочередно, нежно её сосочки.
И десять мелких толчков, делать становится трудней.
Внутри, она меня сжимает довольно сильно, даже очень.
И издаёт гортанный стон, трясётся, я ж замираю в ней.

Лижу на ней сверху, лицом, на её красивой маленькой груди.
И слышу как ее крохотное сердечко, очень громко бьётся.
Я сам ещё не кончил, но выхожу, ложусь рядом, глаза мои,
Смотрят в её, с поволокою, глаза. Лиза отдышалась и смеётся.

Потом, садиться сверху на меня, рукой умело помогает войти.
И скачет в ритме бешеном минуту, потом будрами медленно вращает.
Потом снова скачка буйная, и снова медленное вращения внутри.
На пятый такой цикл, я не сдерживаюсь и бурно кончаю.

И вот уже она, на моей груди, вспотевшая и утомленная лежит.
Я предложил дальше продолжить, наше увлекательное занятие.
Но Лиза, умоляюще просит, вторую серию, до завтра отложить.
И засыпает прямо на мне. Её я спящую ложу рядом на кровати.

А пока она спала, сладко как ребёнок, я тихонько оделся и ушёл.
Мне почему-то не захотелось, до утра на продлёнку оставаться.
И больше Лизе не звонил, и не встречался с ней, а был таков.
За своё бегство тогда, мне не хотелось вовсе, с нею, объяснятся.